Город ящеров (СИ) - Багирова Марина - Страница 61

Вира расправила длинную юбку. Прикоснулась рукой ко лбу. А когда заговорила — голос её тянулся как медовый след.

— А ещё я помню беседы с твоим отцом. Он был исследователем, создателем. И очень хорошо ко мне относился, хотя от других я слышала, что этот человек безумно равнодушен, а иногда (если довести) — привередлив и саркастичен. Мы обсуждали многие важные проекты. Ко всему твой отец приложил руку. Он и в судостроительстве разбирался, и в сельском хозяйстве. Мог в один миг рассказывать о том, как лучше удобрять землю, а в следующий — обсуждать преимущества плат LTN-345 в сравнении с MPT-42. Что удивляло больше всего: он не понимал, как поразительны его умения. И знаешь, что ещё… При всей своей образованности, Лакон совершенно не знал жизни.

— Моего отца звали Лакон? — встрепенулась Лин.

— Да, — отозвалась Вира, улыбаясь. — Извини.

— Ничего, я всё понимаю. Ты увлеклась.

— Да, — ответила Вира поражённо. Она как будто удивлялась собственной эмоциональности.

— Так что? — Лин вернула разговор в правильное русло. — Почему он не знал жизни?

— Бедности не видел. Не знал, что такое голод, — продолжала Вира, — и пробирающий до костей холод. Как по мне, каждый сильный человек должен пережить это ощущение костедробильного мороза. Сама не знаю, почему я всегда так думала, но это так. А Лакон был склонен идеализировать ящерров. Он считал, что есть в мире глупости, которых умные ящерры никогда не допустят. Что ж, он ошибся.

Вира уставилась в потолок. Лин показалось, она знает, зачем Вира это делает — чтобы выступившая слеза быстрее просохла.

…Ни черта Лин не знала — она всё ещё была слишком наивной…

— А теперь, милая Лин… — женщина посмотрела на девушку и улыбнулась, — я расскажу тебе финальную часть истории… Я познакомлю тебя с разрушителем города Мыслите.

***

Глаза её горели. Тело напряглось и требовало выпустить на волю непонятно откуда появившуюся энергию. Женщина подобралась — выпрямила спину, согнула ноги, наклонилась к Лин. Вира напоминала притихшую тигрицу, готовую совершить финальный бросок. Финальную атаку. Последний и самый важный забег.

— Твоей матери пришло приглашение… на торжественный бал. Устраивал его новый ставленник, присланный из Цертамины.

Вира вздрогнула. Перед глазами пронеслось болезненное прошлое. Крушение надежд. Переход от яркой сказки к паршивой реальности с плесенью на стенах и постоянным чувством опасности. Запах проточной воды, забивающий ноздри. Полузаброшенные станции, которые она будет вынуждена называть своим домом.

— Он пригласил её, твою мать. Она была неглупой женщиной, но слишком уж… честолюбивой. У неё был талант делать комплименты, и часто при знакомстве с ней многие испытывали восторг. Но в процессе общения… Как-то внезапно приходило понимание того, что все твои плохие привычки и изъяны — Китса их заметила, и, дай только повод, повернёт против тебя… Цепкая, сильная. Но при этом — не жёсткая, пока её не трогают. Лакон позволял твоей матери решать многое, не подпускал только к своим исследованиям.

— Они были привлечёнными?

— Что ж… — Вира вздохнула. — Твоя мать… У неё имелся хвост и характерный серебристый оттенок кожи, — женщина задумалась. Этот вопрос застал её врасплох. — Впрочем, я не могу говорить с уверенностью. А уж чувства твоего отца — они были за семью печатями. Хотя я всё же склонна думать, что они были привлечёнными…

Помолчали. Следующий вопрос, хоть и не вязался с предыдущим, показался естественным:

— Ставленник? Он во всем окажется виноватым?

— Да, кто ж ещё… Без него другим городам не хватило бы смелости.

Вира закрыла лицо руками и сильно надавила на кожу. Она как будто пыталась шероховатыми ладонями стереть с лица усталость.

— Что было дальше?

— Твои родители поехали в Гнездо. Те улицы, которыми ты столько раз ездила, когда-то видели и твои родители. Удивительно, не так ли? Ставленник, — Вира недобро скривилась, — встретил их в Маятнике. В те времена само Гнездо не было таким масштабным, как сейчас. Его считали восьмым после Драгобрата, Мыслите, Бирмы и ещё нескольких городов.

— Почему Лакон? — у Лин язык не поворачивался назвать незнакомого человека отцом. — Он был изобретателем, насколько я понимаю… Почему ставленник не обратился к судьям города?

— Я не знаю.

Девушка недоверчиво скривилась.

— Но я действительно не знаю! — Вира, кажется, возмутилась. — Я могу рассказать о предположениях, но это всего лишь мои догадки, а не факты!

— Ну так расскажи о предположениях, — Лин постаралась смягчить Вирину злость. Она не пыталась спорить, просто хотела понять.

— Он изобрёл что-то важное. Сложно сказать, что именно, но предполагаю, именно за результатами исследований ставленник и охотился. Лин, я многого не знаю. Я была близка к твоей семье, но моя главная задача заключалась в присмотре за тобой. И это была важная работа. Ты не понимаешь, насколько ящерры заботятся о своих детях. Я, твоя воспитательница, была обучена всем техникам боя, чтобы в случае чего защитить тебя. Нас отбирали, тренировали, натаскивали отличать правду от лжи. Делали из нас эдаких… — Вира скривилась, — …автономных боевых станций.

— А почему они не выбирали для этой работы ящерриц? Ведь ящеррица сильнее, чем любая землянка.

— Потому что женщин меньше, — объяснила Вира, улыбаясь чему-то внутри себя. — Незачем так растрачивать ящерриный ресурс, — и отвернулась.

Лин сильнее обхватила себя за колени, пытаясь сжаться внутри тёплого уютного панциря под названием «тело».

— После поездки в Гнездо твой отец изменился. Он перестал так много времени уделять работе, не так часто спускался на «Станцию 17», а ещё… У въезда в город висела табличка. Интересная такая, она трепыхалась на железных цепях между двух высоких столбов, издавая необычный звук, похожий на перезвон колокольчиков… Лин, я даже запах этой таблички помню…. Твой отец потребовал у управления снять её, и потом два человека, повинуясь приказу, бессердечно распускали кольца цепи, чтобы убрать надпись… Многие восприняли это как плохой знак. А как ещё это можно воспринять!? Казалось, Лакон задумал стереть все следы существования «Станции 17»… Может, со временем ему бы удалось, но ведь на это нужен большой срок! А нам его попросту не дали!

Вира поднялась со ступеней и пересела на второй диван. Две женщины оказались лицом к лицу.

— Потом произошло нападение. Армия, собранная из двух мощных городов — Бирмы и, конечно же, Гнезда, — напала на нас. Не было предупреждений. Не было осторожных слухов. Я проснулась рано утром от пугающих звуков… Паника! Судьи пытались в спешке активизировать наше войско, но все коды были взломаны. Да если бы нас хоть за час предупредили, мы могли бы надеяться! А так… До сих пор не понимаю, как они обошли все системы защиты. Уверена, всех судей Мыслите они бы не подкупили и не запугали — некоторым было нечего терять, кроме города. А потом… в какой-то момент появился экран, который просто завис над городом. Он был большой, и дублировался несколько раз в главных точках Мыслите. Это была проекция и, конечно же, прямая трансляция. На экране — мужчина.

Вира горько усмехнулась.

— Именно тогда, выйдя на улицу и унизительно задрав голову вверх, я впервые увидела человека, виновного во всех наших бедах.

Её ноздри раздулись, дыхание участилось, тело покрылось мурашками. В тот миг Вира была не в маленькой комнате с двумя оранжевыми диванами. Она стояла посреди улицы и смотрела на большой экран. Смотрела на человека, который разрушил её мир.

Лин, ещё не до конца понимая почему, испытала самый настоящий страх.

— Этим человеком был судья Руанн.

Один…

Два…

Три…

Неверие. Непонимание. Длинная густая пауза, похожая на пережёванную резину с приторным синтетическим запахом.

Лин отшатнулась от Виры как от прокажённой. Спиной ощутила мутную боль — под мягкой обивкой дивана, очевидно, прятался крепенький каркас.

— Вира… — девушка всхлипнула, — Вира, ты что?..