Шакалота. Птичка в клетке (СИ) - Филон Елена "Helena_fi" - Страница 61

И, да, я залипла, но не в этом смысле!

«Боже… Лиза, что ты творишь?»

Потираю лицо ладонями и тяжело вздыхаю.

«Хочу показать тебе кое-что». — Вот после этой фразы вылупилась на Яроцкого, как баран на новые вороты, а теперь и он возможности подколоть не упускает.

— О чём-то гаденьком подумала, а?

— Нет, — круто разворачиваю к нему голову, а тот вновь посмеиваться начинает при виде моего залитого краской лица.

— Ну, точно, — кивает, щёлкая ручкой. — О чём-то ооочень гаденьком.

— Да нет же… — шепчу и пытаюсь спрятаться от него за учебником, сползая на стуле как можно ниже. — Я никуда с тобой не пойду.

— Потому что папочка запретил?

Стреляю в него взглядом поверх учебника:

— И поэтому тоже.

— Так значит, запретил. Не удивил. Страшный он у тебя! Бр-р-р… — иронично вздыхает и бросает в меня шариковую ручку.

— Эй!

— Опять эти двое! Нет! Ну, сколько можно уже?! — Ольга Альбертовна хлопает журналом по столу. — Мне рассадить вас, или что?!

— Да! — с энтузиазмом восклицаю.

— Нет, — вяло вставляет Яроцкий, опуская мою поднятую руку. — Простите, Ольга… эм-м… как там?

— Альбертовна, — шиплю, поджимая губы.

— Альбертовна, — кивает Яроцкий. — Всё время забываю. Мы больше не будем, Ольга… Как там?

— Последнее замечание.

— Давай свалим? — Макс выхватывает учебник у меня из рук и бросает на парту. — Прямо сейчас?

Игнорирую. Открываю тетрадь и принимаюсь записывать название сегодняшней темы, а также приказываю этим диким крылатым созданиям внутри живота впасть в посмертную спячку. И взгляд этот, будто дыру мне в виске просверлить пытается, чувствую.

Да что не так вообще? Откуда столько веселья?

— После этого урока жду тебя возле раздевалки, — звучит как утверждение.

Не сдерживаюсь и вновь одариваю Яроцкого взглядом а-ля «Да что тебе от меня надо?»

— Физкультура, — многозначительно играет бровями тот. — Следующая. Ты ведь всё равно не ходишь?

— Это не значит, что я буду её прогуливать, — отворачиваюсь и тихонько добавляю: — Ещё и в компании с тобой.

Не отвечает. Украдкой поглядываю, как с задумчивым видом в окно смотрит на залитый осенним солнцем внутренний двор. Погодка сегодня и вправду сравнительно хорошая, солнце пусть и холодное, а порывы ветра достаточно сильные, но дождя, по крайней мере, нет и небо чистое.

— У раздевалки, — спустя время повторяет Макс, и тут до меня доходит!

— Четвёртое задание? — шиплю с циничным пониманием.

— Слишком просто, — встречается со мной глазами. — Всего лишь моя просьба.

О, теперь мы оказывается и так умеем? Кто бы мог подумать.

Стоит почаще напоминать этим чудовищным бабочкам в животе, что парень напротив — мой куратор в больной игре, которая всё ещё не закончилась!

Сразу после звонка, сгребаю все вещи в рюкзак, подхватываю Зою под руку и пытаюсь как можно быстрее сбежать от Яроцкого и Ольги Альбертовны, которая провожает меня крайне недовольным взглядом.

— Быстрее, — шепчу Зое, которая еле тащится, на ходу бросая в сумку вещи.

— Лиза. Останься на минуту.

— Ну вот, — вздыхаю, прикрывая глаза.

— Я подожду, — Зоя кивает на биологичку, которую, судя по лицу, ох как распирает отчитать меня за поведение.

Так и случается. Приходится заверять Ольгу Альбертовну, что подобное больше не повторится, и жаловаться директору, и уж тем более моим родителям вовсе ни к чему. В итоге решает поговорить с классным руководителем о моей пересадке и выпроваживает за дверь.

— Говори, чтобы со мной посадили, — теперь Зоя идёт слишком быстро, словно урок физкультуры — её любимый урок.

— Аня выздоровела. Меня к тебе не пересадят.

— А ты я смотрю не больно-то и хочешь, м?

— С чего это? — фыркаю, толкая дверь на лестницу, и принимаюсь сбегать на первый этаж.

— Что у вас? — усмехается в спину Зоя. — Люблю, куплю и полетели?

— Ещё громче скажи, а то тут же так пусто, никто не слышит!

— Да пофиг как-то.

— Это потому что тебя никто не целовал на глазах у сотни народа и на камеры не снимал.

— Точно, — с грустью вздыхает. — А жаль.

— Так. Направо не смотри, — вновь хватаю Зою под руку и быстро шагаю по коридору первого этажа к спортивному залу, делая вид, что вовсе не замечаю Яроцкого у дверей раздевалки.

— Это что? Это он тебя что ли…

— Молчи Зоя! Просто иди!

— О, у Яроцкого такое же пальто как у тебя? Прикольно.

— Что?!

Кто разрешил ему брать моё пальто?

Эта секундная остановка выйдет мне боком, уверена. Секунда, за которую Яроцкий успевает перехватить меня у Зои, вцепиться в локоть и потащить за собой.

— Прикроешь! — поднимает два пальца в воздух, будто команду Зое отдаёт.

— Тебя, или её?! — в непонимании кричит Зоя вслед.

— Забавная у тебя подружка, — ухмыляется, толкая от себя входную дверь, и следом толкая через порог меня.

— Я никуда не пойду! — пячусь. Да кто вообще ему столько прав дал?!

Толкает в спину через порог второй двери и вот я уже на крыльце!

С возмущённым видом складываю руки на груди и сдуваю с лица прядь волос.

— Сказала, что никуда не пойду. Ты оглох?

— Какая же ты сложная! — хмурится, набрасывает мне пальто на плечи и застёгивает на первую пуговицу. — Ну и не иди, — подхватывает под ноги и забрасывает к себе на плечо, так что я даже дёрнуться не успеваю. — Полетели.

— Поставь на место! Поставь меня на место, говорю! Нас опять все снимают!

— Тебе не всё равно? Может это единственное, что им счастье в жизни приносит?

Наконец Яроцкий соизволяет опустить меня на землю, и только я собираюсь без лишних слов зашагать обратно к школе, как замечаю — кивает в бок, где рядышком со школьными воротами припаркован…

— Я же сказала, что больше никогда в жизни…

— Это не мотоцикл, — перебивает. — Всего лишь мопед.

— Мопед?.. А, ну да, мопед. Теперь мне однозначно полегчало.

Смотрю на махину довольно потрёпанного вида, словно на ней долго кто-то неумелый катался, и тем же взглядом смотрю на Яроцкого, который уже перебрасывает ногу и опускается на сидение.

— 60 км/ч — максимальная скорость, — с таким разочарованным сказал, будто его кто-то заставляет ездить на ЭТОМ. — Но я буду ехать ещё медленнее, обещаю. — Делает крестик из пальцев и с преувеличено серьёзным видом добавляет: — Клянусь.

И почему я всё ещё на месте стою?

— Держи, — протягивает мне шлем. — Для страховки. Гнать не буду. Ну? Ждёшь, пока вся школа с тобой попрощаться выйдет?

Чёёёрт! Откуда вас столько здесь? Только младшие классы, что ли посмотреть не вышли?

— Ну, — подгоняет, тряся шлемом.

— И куда ты меня везти собрался?

— Узнаешь.

— Сейчас скажи.

— Не доверяешь?

Сужаю глаза:

— А должна?

— Ну, я же обещал не врать тебе. — Вновь трясёт шлемом.

Смотрю на него и даже глазом не веду.

Запрокидывает голову к небу, раздражённо вздыхает, выпуская изо рта облачко пара, и вновь смотрит на меня:

— А если мы все завтра умрём?.. — Щурит глаза. — Последнее о чём будешь думать ты, так это о том, что провела последний день в своей жизни в тухлой школе, вместо того, чтобы провести его так, как хочется.

— Откуда знаешь, чего мне хочется?

— Ну, ты ведь всё ещё здесь.

Вот же…

Хочется попросить его не улыбаться так. Хотя бы при мне. Ненавижу эту его победную улыбку, слишком хорошо она обезоруживать умеет, мозг в вату превращает, толкает на самые безрассудные поступки, о которых ещё час назад и подумать не могла. Но вот я сижу на мопеде за спиной Яроцкого, обнимаю его так крепко, как только могу и вдавливаюсь всей грудью ему в спину. Страшно не потому, что подо мной рычит мотор и мопед катит по улицам города — в детстве с папой на велике и то быстрее каталась, — страшно от мысли: если я добровольно пошла на это, то как далеко вообще могу зайти?..

Макс не солгал — тащимся, как черепаха. Так медленно едем, что даже попросить хочется немножечко поднажать. Перчатки остались в рюкзаке, а рюкзак за спиной, и пальцы сцепленные в крепкий замок на животе Яроцкого уже порядком замёрзли.