Маскарад (СИ) - Сапожников Борис Владимирович - Страница 5

Воспользовавшись моментом, я откатился в сторону от них, поднялся на ноги, хотя это было и тяжело. Приняв вертикальное положение, понял, что спасло меня. Рухнув, я раздавил своей, пардон, задницей сумку со склянками со святой водой, разлившейся небольшой лужей прямо подо мной. Она-то и обожгла ноги вампирам. Теперь они приплясывали на месте, шипя от боли. Этим я и воспользовался, нанеся быстрый удар по ближайшему врагу. Серебряная окантовка клинка прошлась по груди вампира, он прижал к ране левую руку, однако контратаковал меня наравне с остальными двумя. Три клинка ятагана обрушились на меня почти одновременно, я закрылся мечом и щитом, руки онемели, такими сильными были удары. Я начал понимать, что, в сущности, епископ был прав и на улицах Кралова я принесу куда больше пользы, чем здесь, где, навряд ли, сумею прикончить и одного вампира.

И тут один из них попал ногой в лужу святой воды, зашипел еще громче и оступился, сорвав совместную атаку. Я ушел в сторону, принимая один ятаган на щит, а второй и вовсе пропуская мимо, и сделал выпад прямо в дважды больную ногу врага. Он не успел убрать ее - клинок перерубил голень, вампир завалился на сторону, едва не зацепив товарищей. Те и не обратили на это внимания, теперь они начали брать меня "в вилку", плавно обходя с двух сторон, огибая выведенного из боя товарища. Изрубленный ими щит нещадно давил на руку, к тому же порвалась одна из лямок, а вторая держалась на тонкой полоске кожи, он превратился в обузу, я отбросил его и снял со спины сумку, пропитанную святой водой. Отступив на несколько шагов, как бы под напором врагов, и без размаха ударил в лицо вампира, стоявшего справа. Это был тот самый, в кого я кинул осиновым колом. Зрелище было отвратительное - плоть поползла с костей жуткими лохмотьями, глаза вытекли, зубы попадали на землю к его ногам, но самое страшное было в том, что он был все еще жив. Вампир отступил, оставляя меня на последнего боеспособного из них, и принялся сдирать с лица остатки плоти, что его мало смущало, хотя, видимо, причиняло сильную боль.

Я раскрутил над головой сумку, оказавшуюся более смертоносной для вампиров нежели мой меч, и теперь использовал ее как янитский боевой цеп или кистень. Однако и противник мой отлично понимал опасность, исходящую от пропитанной святой водой кожи, следующий выпад его был нацелен на ремень сумки. Я ждал чего-то подобного. Мой удар был коротким и максимально быстрым для моей человеческой руки. Клинок перерубил предплечье вампира, ятаган глухо стукнул о твердую землю. Однако сумку спасти я не успел, до того, как мой клинок прошелся по руке вампира, его - легко рассек ремень сумки. Она шлепнулась рядом с обрубком, все еще сжимающим ятаган и, как будто бы, даже еще живой.

Теперь у меня было три практически беспомощных, как мне тогда казалось, противника - безрукий, безногий и слепой. Однако, присмотревшись, я понял - не так они и беспомощны, медленно, но верно они восстанавливали свои тела. На ноге лежащего уже начала формироваться щиколотка, наползало на место лицо того, кому я прошелся по нему сумкой, а рука последнего удлинилась почти на хэнд. Действовать следовало быстро и решительно, иначе мне несдобровать.

Я взял меч обеими руками, опустил его на голову безрукому вампиру, он попутался закрыться обрубком и второй рукой, но посеребренный клинок прошел сквозь них, как сквозь масло, раскроив череп, грудь и дойдя до середины живота. Это все же отправило его в Долину мук, потому что тело его рассыпалось в прах, а на землю упал скелет. Однако оставались еще двое и расправиться с ними следовало до того, как они придут в себя, а это время не за горами. Сочтя более опасным слепого, я шагнул к нему, вновь занося меч. Лежавший на земле попытался предупредить его криком, но я ударил раньше, чем тот успел хоть что-либо предпринять. Одноногий не пытался подняться или отползти, он принялся нараспев читать какое-то заклинание (а может быть и нет, я в волшбе не знаток). Я оборвал его на полуслове, отрубив голову.

Расправившись с последним, я присел на ту груду дерева, к которой был привязан мой конь. Именно был, потому что, не выдержав ужаса от присутствия вампиров, мой скакун умчался куда-то в ночь. До города мне придется идти пешком, но это самая малая из моих проблем. Передо мной лежал раскрытый зев заброшенного рудника, и идти внутрь мне совершенно не хотелось, особенно после схватки с тремя вампирами, посбившей с меня решимости и открывшей глаза на чудовищную пропасть, отделавшую нас, простых смертных, от них. Сколько их там, внизу? Но и возвращаться в Кралов под утро было, по крайней мере, трусостью, особенно в глазах краловчан, переживших еще одну ночь ужаса, что устроят им вампиры, прошедшие мимо около получаса тому.

Вздохнув, я хлопнул себя по коленям, встал и двинулся к зеву рудника.

Внутри было сыро и холодно, так что все внутренности сразу же заплясали что-то развеселое. Поеживаясь, я шагал по узким штольням, стараясь как можно меньше касаться заледеневших уже стен и как можно тише стучать зубами. Как я убедился на собственном горьком опыте, вампиры твари чуткие.

Однако более мне пока не попалось на пути ни одного из них, да и вообще, только крысы так и прыскали из-под ног почти при каждом шаге. Где-то я слышал, что все животные - не выносят присутствия вампиров поблизости, а значит, нападения можно пока не опасаться. По крайней мере, я на это надеялся.

Но вот длинная штольня закончилась, видимо, воды подземного озера размыли здесь породу, образовав довольно большую пещеру, которую использовали раньше как склад. Предчувствия у меня были самые мрачные. И крыс что-то давно не было видно.

Перехватив меч двумя руками - в пещере будет где помахать им вволю; я шагнул внутрь. Первым, что я услышал, был низкий рев, смутно знакомый по происшествию в женском монастыре. Те самые белесые твари двинулись на меня со всех сторон, их было, кажется, пять или шесть - в темноте не особенно разглядывал, в отличие от моей первой "знакомой" эти было вооружены здоровенными осколками породы и странными предметами продолговатой формы. При ближайшем рассмотрении это оказались человеческие кости. Я сглотнул, вставший посреди горла комок, сжал руки на рукояти меча покрепче и отступил назад, чтобы со спины и левого бока меня прикрывала стена пещеры. Белесым не было никакого дела до моих манипуляций, они медленно и спокойно приближались, периодически издавая свой характерный рев. Я имел сомнительное удовольствие налюбоваться ими, хотя и из этого вышел прок. Разглядев тварей, я заметил, что головы их сидят на длинных и довольно тонких шеях - превосходная цель для моих ударов.

Первый монстр попытался ткнуть меня осколком породы, я шагнул вперед и в сторону, сознательно лишая себя прикрытия, но кто не рискует... Усиленный оборотом удар легко перерубил шею твари - голова покатилась по камням. Кость, которую сжимала вторая, ткнулась мне в спину, но не пробила броню. Я не обратил на нее внимания, даже отмахиваться не стал, сразу обрушил удар на так удобно вытянувшуюся шею монстра, стоявшего прямо передо мной. Однако среди моих врагов не все были совсем уж тупыми, это я понял, когда в шлем мне врезался хороший кусок породы. Я покачнулся, едва устояв на ногах, тут же в живот мне врезался острый угол такого же куска, зажатого в лапах очередного монстра. Кожанка затрещала, но выдержала. Я отступил еще на шаг, упершись спиной в стену и только это не дало мне упасть. Слева и справа на меня обрушились удары кусками породы и костями, правда последние быстро поломались о мою броню.

Шок от первых ударов прошел быстро, скорее всего, потому, что они не принесли мне особого вреда. Я нанес быстрый и точный выпад, срубил голову очередной твари, некстати вытянувшей шею, вновь шагнул сквозь град болезненных, но не смертельных ударов, ударил сам - крест-накрест, практически не обращая внимания, куда бью. К ногам моим плюхнулись пара лап и одна голова. Ошеломленные таким напором монстры отступили, воя и прижимая к себе пораненные конечности. Я продолжал рубить направо и налево - и уже через несколько минут все мои враги валялись на камнях, а я стоял над ними и думал, обо что бы вытереть клинок меча, основательно выпачканный в липкой крови тварей.