Черный лед - Фитцпатрик Бекка - Страница 17

– Нет, – твердо повторил Шон.

Я почувствовала, что обливаюсь по́том. Шанс ускользал у меня из рук. Если не найду Кэла до того, как мы отправимся в лес, то, возможно, там погибну. Кроме того, Шон неизбежно догадается, что я наврала про инсулин. Вся моя легенда рушилась на глазах.

Конечно, можно было направить Мэйсона не туда, но если он уйдет надолго, Шон поймет, что я его обманула. У меня не было другого выхода, кроме как рассказать, где машина.

А тем временем придумать новую легенду. Когда Мэйсон вернется без инсулина, скажу, что, наверное, забыла его. Внезапно вспомню, как выкладывала упаковку дома на кухонный столик. Возможно, так даже лучше – если они будут думать, что у них нет лекарства для Корби, скорее оставят ее в доме. Особенно если поверят, что она в любом случае обречена умереть. Да и Шон, вероятно, решит, что его не обвинят в убийстве Корби, если она умрет естественной смертью.

– Если стоять к дому лицом, мы подошли слева, – рассказала я. – Пересеки напрямик перелесок, пока не выйдешь на большую дорогу. По ней вниз – и придешь к машине.

– Скорее всего, большую часть пути мне удастся идти по вашим следам, – размышлял Мэйсон. – Снега насыпало уже достаточно, но я увижу, где он был придавлен.

Когда Мэйсон вышел из кладовой, Шон предостерегающе потряс пальцем:

– Оставайся здесь, и чтобы ни звука. Мне нужно пораскинуть мозгами.

Он выключил в кладовке свет, но оставил дверь приоткрытой, и я стояла в одиночестве, уговаривая себя не плакать. Мое дыхание перешло в короткие беспорядочные всхлипы, и я засунула в рот кулак, чтобы приглушить рыдания. Мною все больше овладевало беспокойство: что, если я не смогу убедить Шона оставить Корби здесь? Если он потащит ее с нами, она не дойдет. Даже если выдержит тяжелый и опасный поход по горам, я боялась, что ее нытье и болтовня быстро доведут Шона до ручки.

Вытерев слезы и пошмыгав носом, я постепенно успокоилась. Нужно быть умной. Мозг оставался моим лучшим орудием, и за оставшееся время нужно было оценить положение, в каком мы оказались.

Я перебрала все, что знала о Мэйсоне с Шоном. Шон вооружен, значит, он главарь. Хотя… шестеркой Мэйсон не выглядел. У меня не было времени как следует «прочитать» их дружбу, но я чувствовала напряженное «тяни-толкай» между ними, то, как они словно мерились силами. По большей части Мэйсон позволял Шону делать, что тот хотел. Но не из страха. Я видела, какими глазами Мэйсон смотрел на Шона, когда напарник отворачивался. Ледяной блеск в них означал что-то гораздо большее, чем неуважение. Презрение? И, возможно, я это придумала, но мне показалось, он записывает каждый ход Шона, словно высматривает его слабые стороны и копит сведения на будущее. Но зачем?

В щели между дверью и косяком то и дело мелькал Шон, вышагивающий взад-вперед перед потухающим камином. Он надел черную ковбойскую шляпу «стетсон», надвинув ее на глаза. Возможно, это было совпадение, но я не могла не вспомнить, что Лорен Хантсмен, как сообщалось, последний раз видели в долине Джексон-Хоул в компании ковбоя в черном «стетсоне». При мысли о том, что Шон мог оказаться тем самым ковбоем, я содрогнулась от внезапного холода, растекшегося по телу.

Шон все вышагивал взад и вперед, кусая ноготь большого пальца на левой руке, сутулился, ноги напряжены, челюсти плотно сжаты. Он явно находился на взводе.

И мог взорваться в любую минуту.

Глава 7

Оказывается, я уснула.

А сейчас, медленно перевернувшись на колени, морщилась от боли, пронзившей меня от плеча до бедра. Спать на цементном полу было жестко и холодно. Я вытерла ниточку слюны, свисавшую с уголка рта. И вдруг меня заколотило крупной дрожью. В запертой кладовке царила полная темнота. Струя холодного воздуха, тянувшаяся от тонкого окна, колола кожу. Снег все падал, только не большими кружащимися хлопьями, как раньше, а мелкими крупинками, с шумом, будто песчинки, ударявшими в стекло.

Я не знала, сколько времени прошло, но небо все еще оставалось темным. Не было слышно ни шагов Шона в комнате, ни тихих всхлипываний Корби в ванной.

Чтобы занять голову чем-то еще, кроме парализующего страха, я стала мысленно восстанавливать обстановку дома – что успела заметить, – прикидывая пути отступления. Входная дверь была, насколько я помнила, единственным выходом наружу и находилась на другом конце дома. Пришлось бы пробежать по коридору, схватить Корби и потом миновать комнату и прихожую, да чтобы при этом Шон ничего не увидел и не услышал. Помимо всего прочего, я понятия не имела, куда Шон дел наши куртки, а без них мы в такую метель долго не протянем. И даже если выберемся наружу, куда мы пойдем? По такой погоде никто по дороге не поедет – нечего и рассчитывать на помощь.

Я задумалась: не пошел ли Шон искать Мэйсона? Или просто заснул? Интересно, есть ли у меня хоть малейший шанс убежать?

Не успела я подойти к двери и приложить к ней ухо, как она отворилась.

В одной руке Шон держал складной стул, в другой – бутылку пива. Плюхнувшись на стул, он хмуро уставился на меня.

– В чем дело? – спросила я.

Он покачал пальцем перед моим лицом, его губы кривились от злобы:

– Не смей со мной пререкаться!

Внезапно я перестала чувствовать холод, тело покрыла испарина. Рот Шона сжался в тугую нить, глаза, затуманенные ненавистью, сузились в щелочки. Он со всей силы захлопнул дверь, и у меня так заколотилось сердце, что я не сомневалась: даже он слышит его биение.

Парень хлебнул пива и снова уставился на меня.

– Мэйсон не вернулся.

Поколебавшись, не уверенная, что он ждет от меня ответа, я осторожно спросила:

– Как давно его нет?

– Больше трех часов. Сейчас второй час ночи. Ты наврала мне, Бритт? Наврала про место, где оставила машину?

– Но он мог заблудиться, – быстро предположила я. – Или, может, снаряжение тяжелое, и поэтому Мэйсон идет медленно.

– Он взял санки – тащить вещи должно быть легко.

– Если бы ты отпустил меня с ним…

Шон вскочил со стула так быстро, что я даже не увидела, как он подлетел ко мне и вцепился рукой мне в горло, отбрасывая назад и вжимая в стену. Захваченная врасплох, я только через несколько секунд осознала, что чувствую боль. Я бешено скребла ногтями его руку, но пальцы только сильнее впивались в шею, перекрывая мне доступ воздуха. Комната стала расплываться.

– Ты наврала.

Шон чуть разжал хватку, дав мне сделать судорожный вдох. Воздух с хрипом пошел по горлу. Я замотала головой: «Нет, нет, нет!»

– Если Мэйсон заблудился, то лишь потому, что ты дала ему неправильное направление. Он ищет машину там, где ее нет. Скажешь, не так, Бритт? Думала уравнять шансы? Отослать его, чтобы остаться вдвоем с Корби против меня одного? Похоже, ты глупее, чем я думал, если рассчитывала на это.

Изо всех сил упираясь в его руки, я, задыхаясь, пыталась хотя бы чуть-чуть ослабить хватку на горле. Я не знала, собирается ли он меня убить, но боялась, что может.

– Ты забрала у меня Мэйсона, может, мне забрать у тебя Корби?

Мои глаза расширились от страха.

– Если ты решила сыграть, я тоже знаю кое-какие игры. – Его лицо было так близко, что я могла рассмотреть голубые глаза. В их глубине горела ярость. – Ладно, Бритт: ты сходила, теперь мой ход. Ведь так играют, правда?

Он немного расслабил пальцы, и я закашлялась, делая вдох. Едва я заглотила немного воздуха, он снова прижал меня за шею к стене.

– Ты отправила Мэйсона не туда, признавайся? Если так, мне это не понравится. Но если ты прямо сейчас честно во всем признаешься, с этим можно будет работать. Кивни, если поняла.

Я кивнула, будучи уже в полубредовом состоянии.

– Ты готова начать говорить правду?

«Да, да», – кивнула я. Легкие скребло болью, словно у меня в груди засел обломок бетонной плиты.

Рука Шона расслабилась, и из меня вылетел вскрик облегчения.

– Еще полчаса. Дай Мэйсону еще полчаса, пожалуйста, – взмолилась я. – Снег все идет, по сугробам до машины быстро не доберешься, да еще он тащит тяжелое снаряжение. Все в порядке, он просто передвигается медленнее, чем мы думали.