На правый бой - Аношин Иван Семенович - Страница 23

В частности, Димитров особо подчеркнул, что партия взяла курс на развитие и укрепление в стране Отечественного фронта, на привлечение всех прогрессивных сил к строительству новой Болгарии. Руководящее положение в Отечественном фронте будет принадлежать Коммунистической партии, подлинной защитнице интересов всех трудящихся. Коммунисты Болгарии, говорил он, руководствуясь идеями марксизма-ленинизма, с учетом опыта строительства социализма в Советском Союзе, будут твердо и последовательно бороться за превращение Болгарии в социалистическое государство.

Затем Георгий Димитров попросил передать сердечные приветы Ф. И. Толбухину, А. С. Желтову, всем генералам, офицерам и красноармейцам, пожелать скорейшей победы над врагом, а в заключение сказал, крепко пожав мне руку:

— До встречи в Болгарии!

По возвращении на командный пункт фронта я подробно доложил Военному совету о результатах поездки, передал указания А. С. Щербакова и содержание беседы с Димитровым. Эти указания и советы были учтены в последующей политической работе в период пребывания наших войск в Болгарии.

В дни пребывания наших войск в Болгарии фронтовая газета «Советский воин» писала: «Ты идешь, товарищ, по знакомой земле. Здесь, в виноградных долинах Болгарии, в узких улочках городов, на заоблачных балканских перевалах, знают тебя, товарищ! Болгарские старики с детства помнят тебя в лицо. Что из того, что не воевал здесь 70 лет назад за освобождение болгарского народа? Твой дед, тот же русский человек, орловский или брянский крестьянин, москвич или киевлянин, шел, как ты сегодня, и пел в пыли похода лихую солдатскую песню. Ее запомнили гулкие ущелья и чуткие дубовые рощи. И само сердце народа таит в себе отзвуки этой давно пропетой песни.

Когда Россия в 1877 году вступилась за порабощенных турками славян и начала освободительную войну, болгарский народ насчитывал до 3 миллионов человек, а русских солдат и офицеров погибло в сражениях этой войны 200 тысяч. Выходит, что свобода и счастье каждого тринадцатого-четырнадцатого болгарина были оплачены жизнью одного русского. Как не ценить нам сегодня чистосердечной болгарской дружбы: она второй раз скрепляется братской кровью!

Будь, товарищ, преемником высокой традиции русских войск на Балканах… Будь в бою и на отдыхе таким, каким запомнил русского солдата болгарский народ, и приумножай славу русского оружия»[2].

В сплошной, нескончаемый праздник дружбы двух народов вылилось короткое пребывание наших войск на территории Болгарии. Со стороны болгар это было искреннее, от глубины сердца, проявление дружеских чувств. Во всех городах и селах наших воинов, появлявшихся на улицах, встречали цветами, угощали фруктами. Каждая болгарская семья была счастлива, если удавалось зазвать советского солдата в гости. Самое лучшее выставлялось на стол. Нашим бойцам и командирам дарили сувениры, у бойцов просили на память красноармейские звездочки. Танки и автомашины, проходившие через города pi села, были буквально осыпаны розами.

Часто в населенных пунктах, где на короткое время останавливались наши части, возникали многолюдные митинги. Каждый, кто немного говорил по-русски, стремился высказать слова благодарности. У многих на глазах можно было видеть слезы радости.

— Мы все рады приходу Красной Армии, — говорил на митинге в городе Исперих учитель местной гимназии Сиваков. — Болгарский народ всегда относился с уважением к России, к русскому народу, помогавшему нам в нашей борьбе за независимость. И теперь мы вздохнули полной грудью. Дружба с Россией — нашей освободительницей и старшей сестрой — обеспечит нам мирную жизнь[3].

Такие же искренние чувства дружбы испытывали к болгарам и наши воины. Вот что рассказал на одном из совещаний заместитель командира батальона по политической части гвардии капитан Головко: «Наши солдаты и офицеры замечательно относились к болгарскому населению. Иначе и нельзя было, потому что мы на каждом шагу чувствовали тепло гостеприимства со стороны славянских братьев. Они часто приглашали нас к обеду, угощали, предоставляли для ночлега самые лучшие комнаты. При переезде части с одного места на другое нас очень тепло, как родных, провожали. Особенно запомнились проводы из села Велико-Терсово и из района Сливницы (30 километров северо-западнее Софии). Когда мы покидали эти населенные пункты, то местные граждане каждому советскому воину преподнесли цветы. Есть много случаев, когда болгарские семьи дарили нам свои семейные фотокарточки и просили передать горячие приветы трудящимся Советского Союза, когда будем на Родине»[4].

Такое отношение болгар возвышало нашего солдата, вызывало у него чувство гордости, заставляло крепко дорожить честью и достоинством советского воина. Об этом говорилось почти во всех политдонесениях. Например, начальник политотдела 22-й зенитно-артиллерийской дивизии полковник Е. М. Куцабин доносил: «За время пребывания дивизии на болгарской земле в частях не было ни одного грубого нарушения воинской дисциплины, ни одного случая плохого отношения советских воинов к болгарскому населению»[5].

Вместе с тем политическое управление, политорганы этому стихийному проявлению дружеских чувств со стороны наших воинов стремились придать целенаправленный, осмысленный характер. Например, под руководством члена Военного совета 57-й армии генерал-майора Л. П. Бочарова было проведено совещание начальников политотделов соединений и замполитов полков армейского подчинения по задачам воспитания личного состава в духе пролетарского интернационализма и дружбы народов.

Затем политотделы дивизий провели однодневные сборы командиров рот и взводов, на которых разъяснили их роль в усилении воспитания подчиненных в духе пролетарского интернационализма, а также поставленные войскам новые задачи: с честью пройти через всю территорию Болгарии до ее западных границ, к границам Югославии, где народ с первых дней войны мужественно сражался против гитлеровских оккупантов. Во всех частях и подразделениях армии состоялись сначала общие, а затем комсомольские собрания с обсуждением вопросов укрепления дисциплины в период освободительного похода. Примерно такая же работа проходила и в других армиях фронта.

Военный совет, политическое управление фронта по рекомендации Главного политического управления Красной Армии и совету Георгия Димитрова, высказанному мне при встрече, в конце сентября создали специальную оперативную группу из офицеров политуправления и политотдела 37-й армии для работы среди местного населения. Общее руководство группой было возложено на меня. При этом учитывалось то, что болгарское население длительное время находилось под воздействием фашистской пропаганды, имело искаженное представление о нашей стране, ее военной политике. Да и не только гитлеровская — вся западная пропаганда стремилась очернить нас перед болгарскими братьями. К тому же оставленные гитлеровцами агенты распространяли среди местного населения различные провокационные слухи.

Мы были тесно связаны с руководством болгарских коммунистов, пользовались их поддержкой. С помощью листовок на болгарском и русском языках оперативная группа доводила до сведения местного населения заявление Советского правительства от 5 сентября 1944 года, обращение Военного совета к болгарам, разъясняла положение на фронтах, смысл интернациональной освободительной миссии советских войск. Печатная пропаганда подкреплялась регулярными устными выступлениями перед трудящимися на темы: «Цель вступления Красной Армии на территорию Болгарии», «Военная обстановка на советско-германском фронте» и так далее.

По указанию политуправления вскоре после вступления в Болгарию наших войск политотделы соединений стали использовать и такое действенное средство, как проведение совместных мероприятий — митингов и собраний, встреч молодежи. Широкую популярность у болгарского населения завоевали советские кинофильмы, концерты художественной самодеятельности в клубах и парках.