Цветок моей души (СИ) - Мендельштам Аделаида - Страница 14

- Второй, ты его потащишь, давайте как можно быстрее уберемся отсюда.

- Она позвала на помощь свою половинку, тенна. Он уже рядом. – раздался хриплый, запинающийся голос Восьмого.

Восьмёрка мигом сгрудилась вокруг лежавшего Восьмого. Шелест листвы за спиной Чонгана и холодный ветерок, всегда предупреждавший Чонгана об опасности, заставил его быстро обернуться.

Этот диуани был огромен, на две головы выше Второго. Одним прыжком он выпрыгнул на поляну. Не обращая внимания на восьмёрку, диуани смотрел только на хрупкую фигурку своей самки за их спинами. «Тенна»,- прошелестел его голос у них в голове, а когда убедился, что она мертва, завыл. «Милосердная Прийя», - прошептал в страхе Танин, когда переливающаяся светом морда диуани повернулась к ним. «Я…сожру твою печень!» - его нечеловеческое горло с трудом выдавило эти слова. Колючки на затылке встопорщились, а острые в два ряда зубы выдвинулись вперёд. До этого момента Чонган верил, что диуани не понимают человеческий язык. Теперь же он знал, диуани гораздо более сложно устроены, чем им казалось. Как им тогда удалось выжить и как добраться до Стены, Чонган до сих пор не понимает. «Он сам не захотел жить, даже мстить передумал,» - пояснил Восьмой, когда пришел в себя. «Когда она меня...когда я…в общем, мы как будто слились. Я был ею, она мною и немного вами. Я тогда видел тебя, Первый, как ты шел за мной. Чувствовал твою слепоту и глухоту. Слышал её злость и страх, услышал, как она позвала на помощь тенна, «цветок моей души» - вот как она его называла. Они дарят избранникам такой цветок, тенна, помнишь, мы нашли поле с живыми, светящимися цветами? Самки дарят тенна, и самцы привязываются к ним навсегда, самки могут даже пить из них, если совсем голодают. А без самок привязанные самцы умирают. Он тоже не захотел жить, я точно знаю, Первый.»

- Первый, внизу начинается отбор! – спешил к нему Второй, отвечающий за отбор и обучение новых солдат.

- Простите меня, госпожа, дела требуют внимания, – поклонился Чонган с досадой. Его разум метался в поисках причин остаться рядом с девушкой, но он никак не находил.

- Не смею вас отвлекать, господин Чонган, благодарю за такую интересную беседу. Я понаблюдаю за отбором отсюда, если вы не против? – девушка улыбалась ему ласково. Ей и вправду было легко и спокойно рядом с новым начальником стражи. Он не облизывался внутренне, как делали большинство мужчин, разговаривая с ней.

- Конечно, только не спускайтесь пока со стены до тех пор, пока не пройдут испытания по метанию копьем. Они шлют копья куда угодно, кроме цели, - Теньфэй с удивлением воззрился на Чонгана, он впервые видел его таким мягким с женщиной.

- Я буду здесь, - заверила его улыбающаяся девушка, одной рукой опираясь на Стену, а другой пытаясь удержать свой шелковый зонтик, уносимый прохладным ветерком. Ветер тревожил полы её ханьфу, играл с поясом, раскачивал тяжелые длинные серьги в ушах. Чонган с трудом заставил себя отвернуться от этой картины и ещё несколько мгновений не видел ничего, ноги сам несли его вниз по каменной лестнице. И лишь у подножия лестницы понял, что он только что разминулся с мастером Кицином. Что он там делал? Как много подслушал? Мысли выветрились из головы, стоило ему ступить на площадь, где полным ходом шел отбор.

- Нет, ты слишком смазливый, нам девочки не нужны, отбивай тебя потом у оголодавших солдат, - ехидничал Шен, поигрывая своей плеткой. Наомиец не мог пропустить такое событие.

- А может ты боишься, что больше ни одна баба не польстится на щербатых, коротконогих и рыжих наомийцев, если рядом буду я, Красавчик Лианг? – парень был и вправду красив. Удивительно точеные черты лица дышали уверенностью и дружелюбием. Рослое, хорошо сложенное тело было гибким, как у того, кто часто тренируется. Руки сжимали деревянную палку, видимо, юноша был самого простого происхождения, раз даже меча нет. Одежда и обувь говорили о том, что хозяин небогат, но придает внешнему виду немалое внимание.

- Язык к тому же без костей, значит, если первая половина солдат девочку просто захочет отодрать, то вторая захочет ребра посчитать. Нет, не нужен ты нам, от тебя одни беды, - вздохнул Шен и махнул рукой, «уходи» дескать. – Следующий!

Чонган был с ним согласен. Этот парень был и впрямь слишком смазлив и болтал языком быстрее, чем успевал подумать. Из таких получаются хорошие воины на арене, но очень плохие солдаты в армии. Вот пусть и идёт на арену, целее будет.

- А спорим, я побью вашего знаменитого Шестого? – парень не собирался отступать. Наверное, он привык к тому, что все ему достается легко.

- И с чего бы нашему Шестому тратить на тебя внимание? – сплюнув сквозь отсутствующий зуб спросил Шен.

- Хочешь, сам меня испытай, мастер Шен. Кто знает, может боги наградили меня не только красотой?

– С чего бы мне на тебя тратить свое внимание? - Шен начал раздражаться.

- С того, что меня все знают как Лианга-молнию. Никто на побережье меня ещё не смог одолеть, ни один солдат меня не сумел догнать, обо мне песни поют, что моя мамка спуталась с богом и получился я, Лианг-молния!

- Ты к тому же ещё и брехун, - невозмутимый Шен даже не сдвинулся с места.

- А ты испытай, тогда и узнаешь, - ответил ничуть не смущенный парень.

Чонган скривился, парень с каждым словом нравился ему все меньше и меньше.

- Я испытаю тебя, - сказал он и стянул с себя рубашку. Он протянул руку Шену и тот с улыбкой вложил ему в руки длинную, деревянную палку. Парень побледнел, видимо, был наслышан о новом начальнике стражи.

- Гос…подин начальник стражи, - сглотнул парень, - такая честь.

- Становись, возьми свою палку, - велел Чонган.

- Ну, красотка, поздравляю, ты разозлил нашего Первого. Беги, пока не поздно, - посоветовал Шен под раздавшиеся со всех сторон смешки. Парень покраснел как рак, но упрямо мотнул головой и встал в стойку.

- Первый, умоляю, не забивай малышку насмерть. Так, переломай пару костей, и пусть живет, славит тебя за доброту твою. – нагнетал страха Шен. Чонган видел, что палка в руках у Лианга дрогнула, но к его чести на лице это никак не отразилось. Чонган бросил взгляд наверх, туда, где стояла Гиде. Вся воинственность и желание наказать парня за дерзкое поведение исчезло, как будто на горячие угли вылили ведро воды.

Стукнув землю концом палки они начали бой. Парень кое-что умел и вполне мог бы пройти отбор, они брали и похуже. И он и вправду был очень быстр. Только за счет скорости он ещё и держался. Чонган гонял его по всей арене, время от времени оттягивая парня палкой по заднице. Под грохот смеха и свист Лианг уже не пытался нападать, его сил хватало лишь на то, чтобы защищаться. И то половину ударов он пропускал. Чонган все ждал, когда униженный и уставший Лианг запросит пощады и сдастся, но этого все не происходило. Лианг пропускал уже большую часть ударов, он натужно дышал, но упрямо держался, не обращая внимания на насмешки.

- Эй милашка, попка ещё не опухла? – кричал довольный представлением Шен. Он оглушительно засвистел.

В конце концов, Чонгану надоело издеваться над бедным парнем, виноватым лишь в том, что излишне болтлив. Его Четвёртый раз в десять болтливее будет. Он подсек парня под ноги и уронил его на землю, сверху придавил ногой. А, когда тот начал извиваться под ним, ещё и стукнул: «Тихо… хорошо держишься. Только ноги надо укрепить и спину. Беру тебя. Не болтай больше.»

Подхватив брошенную Тэньфеем рубашку, Чонган отошел от лежавшего на земле парня.

- Вставай, паря. Ты прошел отбор, зачисляешься в охрану князя Фэнсина, – потянул за руку Шен Лианга, – благодари нашего Первого, он сегодня добрый.

Один за другим проходили наниматься к князю жители соседних городов и деревень, а то и провинций. Кто-то приходил сам, кто-то в составе восьмёрки, а кто-то даже привел сотню. Князь все наращивал армию и Чонган все чаще задумывался о том, как отнесется наместник к такому усилению опального вассала. Жизнь Чонгана бурлила как кипяток в котелке, неотложные хлопоты разрывали его на части, не давая отдыха. Ему приходилось многое менять в охране замка: теперь двери всегда охранялись, чужие люди не могли войти беспрепятственно как было это раньше. Более того, Чонган разделил двор на внутренний, только для своих, и внешний, куда в дневное время могли прийти торговцы, поставщики и прочий люд. Охрана стояла на всех постах и регулярно менялась, дисциплина была строжайшая, восьмёрка Чонгана забрала всю власть и подчинялась только Чонгану. Ни Чонган ни его люди не брали взятки, более того, искореняли взяточничество самым жестким способом. На первый раз прощался всякий, но на второй раз, невзирая на должность, виновный получал десять плетей за взяточничество, десять плетей за воровство и десять плетей за нарушение приказа. На третий раз виновного выкидывали из замка с позором. В замке росло недовольство захватившим власть Чонганом.