Вместе (ЛП) - Блейн Брук - Страница 16

Тени поглощали его, а алое свечение танцевало эротичными узорами на его резких, мужественных линиях челюсти и щек, когда он расположился ровно передо мной, поднимая свои руки к моим бедрам, сжимая их.

– Дальше что? – спросил он, и хриплый тембр его голоса прокатился по моему позвоночнику вниз до мошонки. От Эйса, стоящего на коленях у моих ног, захватывало дух, и тот факт, что он ждал моего следующего приказа, только прибавлял слабости моим коленям. – Дилан?

Не собираясь упускать такой блядски–жаркий опыт, я уперся левой рукой в стену и потянулся в штаны и трусы, чтобы освободить свой изнывающий ствол. Я с осторожностью старался оставить свою одежду нетронутой со спины, лишь оттянув материал вниз, достаточно для того, чтобы он обхватил мой член и яйца, как подношение человеку, который так очаровательно умолял меня о нем.

Когда моя покрасневшая длина оказалась на свободе, и шепот сорвался с губ Эйса, я обхватил пальцами основание своего члена и направил его к нему в рот. Не мешкая, он проглотил меня до основания, и спасибо блять, что я держался рукой за стену, потому что, несомненно, от ощущения его горячего, влажного рта, окружающего меня, я был близок к тому, чтобы рухнуть на свой зад, если не буду за что–нибудь держаться.

– Охренеть, Эйс, – произнес я, и второй рукой вцепился в его затылок. Я потирал ладонью его голову, позволяя коротким волоскам колоть мою кожу, и застонал, когда он начал сосать еще сильнее. Мои бедра отстранялись и на автомате врезались обратно, скользя вдоль его требовательного языка, а мои пальцы массировали его голову.

Звук, вырвавшийся из Эйса в тот момент, был таким же, как у дикаря. Это было нечто среднее между мычанием и рычанием. Удовольствие и неудовлетворенность, пока он поглощал меня, полный решимости выжать оргазм, который оставит от меня непонятную кучу.

Не желая упускать ни секунды, я опустил взгляд на Эйса, который сейчас заглатывал меня так глубоко, что его нос касался коротких, светлых волосков у меня в паху, и когда он перехватил мой взгляд, сексуальное желание в нем заставило меня отпустить его голову и вцепиться в его пиджак.

Я потянул за него, внезапно нуждаясь в этом рте на моих губах, в этом теле напротив моего, и Эйс все предельно ясно понял. Без единого слова от меня, он поднялся на ноги, толкнул меня обратно к стене и обхватил в кулак мой скользкий член, и если бы не его ненасытные губы, которые захлопнули мой рот, то крик, который он вырвал из меня, выдал бы нас с головой.

Руки Дилана вцепились в мои бицепсы, впиваясь в ткань пиджака, пока я пронзал своим языком его губы. Моя рука трудилась над ним в стремительном ритме, и с каждым движением по его плоти, Дилан практически взбирался все дальше по моему телу.

Он использовал меня, как якорь, методично толкаясь своим членом в мой кулак, и липкая смазка, которая покрывала мою ладонь, вызывала зависть моих вкусовых рецепторов, поскольку его привкус все еще хранился на моем языке.

Я оторвался от губ Дилана, когда почти сорвался предательский стон от его надвигающегося оргазма, и когда его голова опрокинулась назад и уперлась в стену позади, я позволил своему взгляду бродить по его красивым чертам.

Его светлые волосы были все так же сексуально взъерошены – я контролировал свои руки. Его губы припухли и приоткрылись, пока он задыхался и стонал от каждого толчка в мою руку, его щеки покраснели от возбуждения, а глаза открылись и впились в меня.

– Ты все, о чем я только мог мечтать, – сказал я. – Ты чертовски идеален для меня, Дилан. Чертовски. Идеален.

Он толкнулся своим бедрами вперед и притянул меня к себе, и я не смог удержаться, опустил голову и уткнулся в его шею. Его дыхание нарастало, как и движения, пока он отчаянно трахал мою руку, теперь страстно желая освобождения, и когда свет над нашими головами мигнул один раз, я произнес в его ухо:

– Тебе лучше поторопиться. Они не начнут без нас. Я же звезда.

– Ох, боже… – напоминание о том, где мы, и о том количестве людей, которые дожидались нашего появления, накрыло его.

– Вот так, – сказал я, когда свет мигнул во второй раз. – Весь кинотеатр сейчас переполнен. Рон ищет меня. Пресса ищет нас. И им всем интересно, куда мы сбежали. Но я никуда не уйду, Мечта. Пока. Ты. Не. Кончишь.

Дилан дернул меня ближе к себе, насколько было возможным, когда все его тело завибрировало, а затем опустил голову, чтобы прикусить мое плечо под пиджаком. Когда свет моргнул в третий и последний раз, Дилан, наконец–то, кончил.

– Эйс, дорогой, будь так любезен, передай Кларе, что мы готовы к напиткам, – сказала моя мать, когда мы с Диланом вернулись в официальную гостиную, где они вместе с моим отцом устроились на краю дивана. Напротив них, и совершенно выбиваясь из обстановки, но на вид не испытывая ни малейшего дискомфорта, сидели Зигги и Солнышко. На Зигги была классная пара темных джинсов, рубашка на пуговицах и галстук–боло, а Солнышко была в свободном сарафане с экзотическим принтом бохо и цветком за ухом, и они оба непринужденно откинулись на спинку исключительно белого дивана.

Они были цветовым взрывом в практически белоснежной комнате, и это не преувеличение. От безупречного ковра, стен, мебели, тяжелых занавесок и до люстр, все было цвета снега, и таким же холодным. Несколько золотых акцентов были разбросаны в разных местах, но никакого ощущения домашней обстановки. Я не удивлюсь тому, что они оборачивали все в пленку между приездами гостей.

Мы с Диланом приехали в Чикаго прошлым вечером, но вместо того, чтобы остаться в особняке моих родителей, я заказал для нас номер в отеле в центре города, который гордился своим захватывающим видом на город. Он никогда раньше не был в «Городе Ветров», и холод и порывы ветра, которые мы терпели, пока я показывал ему город, полностью оправдали его прозвище.

Когда Дилан обогнул диван и занял место в пустом кресле между двух диванов, я направился, как примерный сын, на кухню. Несколько минут спустя я вернулся с Кларой и подносом полным шампанского. Она не разрешила мне прикоснуться к нему, не говоря уже о том, чтобы расставить, так что я занял кресло напротив Дилана и сдержал ухмылку, когда наблюдал за тем, как Дилан взял фужер с шампанским с подноса. Он ненавидел подобную фигню, и такое ощущение, что его родители тоже, но они без колебаний взяли то, что им предлагали.

– Тост? – предложил отец, когда они разобрали свои напитки.

– Да, конечно, – ответила Солнышко.

Зигги поднял свой бокал и кивнул, а затем перевел свой взгляд с меня на Дилана.

– Тост, – согласился он, и я заметил, что мой отец открыл рот, чтобы начать, но Зигги продолжил. – Пусть ваши корни будут вечно связаны, ваши стволы крепкими и сильными, ваша любовь такой же нежной, как летняя роза, ваша страсть такая же острая, как хабанеро… – затем он подмигнул Дилану. – …и ваши члены такими же длинными и твердыми, как большой огурец.

Моя мать подавилась и закашлялась, глоток ее шампанского вернулся обратно, приземлившись на ее юбку, а мой отец быстро поднял салфетку со стеклянного кофейного столика перед ними и вручил ей, а затем сильно хлопнул несколько раз по ее спине. После того как она вытерла свой подбородок, она отмахнулась от него.

– Это была…эм…замечательная речь, – сказал мой отец, и я опустошил свой бокал, а Прескоты культурно отпили свое шампанское, прежде чем поставить обратно на столик, чтобы больше никогда не прикоснуться к нему.

– Спасибо. Разводите сад? – спросил Зигги, вытягивая свою руку вдоль спинки дивана за Солнышком. – Я думаю, весь смысл жизни заключается в том, чтобы ковыряться в земле.

Мой отец выгнул бровь.

– Разве?

– Конечно. Единение с матушкой природой настолько мощное… как от наркотика, понимаешь?