Медведев - Гладков Теодор Кириллович - Страница 70

Мина сработала в два часа тридцать минут ночи. Мощный взрыв обрушил потолок зала ожидания первого класса. Свыше двадцати старших офицеров были убиты на месте, около ста тридцати получили ранения и контузии. Поднялась паника. Слились в невыразимом шуме крики, стоны раненых, пистолетные выстрелы, грохот обваливающихся перекрытий. Заслышав стрельбу и взрыв, солдаты из подошедшего в это время к Ровно эшелона решили, что вокзал захвачен советскими парашютистами. Они высыпали из вагонов, залегли вдоль путей и открыли интенсивный огонь по станции. В свою очередь, находящиеся на вокзале немцы приняли за советских десантников солдат из эшелона и открыли ответный огонь. Ожесточенная перестрелка прекратилась только с рассветом.

Связанные с отрядом подпольщицы Лиза Гельфонд, Галя Гниденко и Ира Соколовская, проявив исключительное самообладание, устроили взрыв в офицерском казино, где работали официантками. Отважные девушки сумели пронести в помещение и разместить под столами два мощных заряда. Взрывами было убито много офицеров (это случилось в обеденное время), в том числе полковник и генерал.

Фактически этими операциями завершилась боевая деятельность в Ровно не только Николая Кузнецова и его товарищей, но и остальных групп медведевских разведчиков.

Достойной оценкой этой героической и самоотверженной работы стала длинная радиограмма из Москвы. Центр поздравлял личный состав «Победителей» с боевыми успехами и сообщал, что свыше ста пятидесяти командиров, разведчиков и бойцов отряда Указом Президиума Верховного Совета СССР удостоены правительственных наград. Высокое звание Героя Советского Союза было посмертно присвоено Николаю Приходько. Кавалерами высшей награды Родины — ордена Ленина стали повторно Дмитрий Медведев, а также Николай Кузнецов, Сергей Стехов, Ян Каминский, Мечислав Стефаньский и Николай Струтинский. Орденом Отечественной войны I степени были награждены посмертно Асен Драганов и Анатолий Капчинский.

Сын видного деятеля коммунистических партий Болгарии и Румынии, Асен Драганов был добровольцем-омсбоновцем. Он отличился еще в боях под Москвой и первый свой орден Красной Звезды принял в Кремле из рук М. И. Калинина. В отряд «Победители» он прилетел всего лишь в октябре, а через месяц погиб в бою 8 ноября, прикрывая командира — Медведева…

Еще 2 февраля 1943 года Президиум Верховного Совета СССР учредил медаль «Партизану Отечественной войны» двух степеней для награждения лиц, проявивших храбрость, мужество и стойкостъ в партизанской борьбе за Советскую Родину в тылу против немецко-фашистских захватчиков. Теперь свыше двухсот медведевцев были отмечены этим новым почетным знаком отличия. Серебряной — первой степени — медалью «Партизану Отечественной войны» был награжден и командир «Победителей» Дмитрий Николаевич Медведев.

Глубокой осенью 1943 года по бездорожью, через леса и незамерзшие топи отряд совершил тяжелейший стопятидесятикилометровый переход к большому селу Вельки-Целковичи, ставшему на короткое время очередной партизанской столицей. Чтобы не подвергать ненужным тяготам и риску раненых, их решили по рекомендации Центра оставить в соединении Героя Советского Союза А. Ф. Федорова. Медведев направился в лагерь Федорова и познакомился со знаменитым партизанским генералом.

В этот день находившийся в отряде Федорова фотокорреспондент запечатлел группу партизанских военачальников. Это одна из четырех (если не считать вариантов) фотографий Медведева, сделанных за все время его пребывания в фашистском тылу. Как правило, Дмитрий Николаевич запрещал делать съемки в расположении отряда.

Раненые, конечно, были приняты федоровцами как братья. Примечательно, что по выздоровлении они образовали свой небольшой партизанский отряд. Оставлены были у Федорова и присоединившиеся за последнее время к партизанам мирные жители, в том числе семьи некоторых ровенских подпольщиков. Над ними нависла угроза быть схваченными гитлеровцами, и по приказу Медведева их отозвали из города. Среди них было много детей, вплоть до новорожденных. Дмитрий Николаевич всегда очень любил детей и теперь весьма был озабочен тревогой за судьбу детей, оказавшихся на его попечении. Грубая партизанская пища не очень-то подходила малышам, и для начала Медведев приказал разведчикам где угодно раздобыть дойную корову. Приказ был выполнен, но одним молоком не обойдешься. Тогда командир послал в Москву радиограмму с просьбой прислать самолетом наряду с боеприпасами… манную кашу. Мужчина есть мужчина. Дмитрий Николаевич так и написал: не манную крупу, а именно манную кашу.

В книге «Последняя зима» Алексей Федорович Федоров писал: «Последний раз я виделся с Медведевым в январе 1944 года, перед уходом его отряда из Волынской и Ровенской областей дальше на запад, ко Львову…

С первых минут той последней встречи бросилось в глаза, что Медведев мрачен, неразговорчив. Я подумал, что его самочувствие вызвано какими-нибудь досадными пустяками, и попытался настроить Дмитрия Николаевича на другой лад. Вздохнув, он взял меня за локоть и отвел немного в сторону.

— Случилась беда, Алексей Федорович! — сказал он. — Вторично арестована Савельева и еще кто-то…

О том, кто именно, данных пока не имею, связи разом оборвались, но что Савельеву взяли, это точно…»

Паша Савельева была арестована в своем доме на Хлебной улице. Схватили и несколько подпольщиков. После первых допросов девушку выпустили. Но это было не освобождение, а тактический ход следователя СД. Он рассчитывал, что, оказавшись на свободе, Савельева наведет его на след еще не выявленных немцами подпольщиков. Но Паша это прекрасно понимала и вела себя так, чтобы больше никто не пострадал. Вторично ее арестовали 24 декабря. На сей раз с девушкой не церемонились. Ее подвергли жесточайшим пыткам. Гитлеровцы уже знали об ее причастности к похищению секретного химического снаряда. Какая-либо игра со следователем в наивность была бессмысленна. Вопрос стоял однозначно: выдержит Савельева неописуемые муки или сломается. Паша выдержала все… Даже когда пытали в ее присутствии мать, Евдокию Дмитриевну, молчала и мать, когда у нее на глазах терзали дочь. Паша не могла спасти себя, но она сумела отвести беду от многих своих товарищей по борьбе. Истерзанная озверевшими мучителями, Паша в последнюю ночь своей жизни чем-то острым нацарапала на стене камеры номер четырнадцать луцкой тюрьмы: «Приближается черная, страшная минута! Все тело изувечено — ни рук, ни ног. Но умираю молча. Как хотелось жить! Во имя жизни будущих после нас людей, во имя тебя, Родина, уходим мы… Расцветай, будь прекрасна, родимая, и прощай. Твоя Паша».

Утром 12 января 1944 года, всего за три недели до освобождения Луцка войсками Красной Армии, во дворе луцкой тюрьмы фашисты сожгли заживо на костре разведчицу медведевского отряда комсомолку Пашу Савельеву. Теперь на этом месте — памятник героине[13].

Тревожила Медведева и судьба Вали Довгер. Ее не успели отозвать в отряд, как других разведчиков. Гитлеровцы арестовали Валю, подвергли пыткам, добиваясь показаний о «женихе» — обер-лейтенанте Зиберте. Валя твердо стояла на своем: знает, дескать, только одно, что ее близкий знакомый Пауль — боевой офицер, преданный фюреру и рейху, удостоенный высоких наград.

О своих служебных делах он ей ничего не рассказывал, куда и насколько выбыл — ей не известно.

На допросы в СД вызывали также Лидию Лисовскую и Марию Микоту. Хотя сестры и были «секретными сотрудницами» СД, все же на них пало в какой-то степени подозрение в причастности к похищению генерала Ильгена. К тому же все знали, что Зиберт снимал у Лисовской комнату. Сестры твердо придерживались заранее разработанной для них Медведевым и Лукиным легенды. Ничего путного следователи от них не добились, хотя полностью от подозрений не отказались[14].

…В Вельках-Целковичах отряд простоял всего несколько дней. Фашистская авиация установила, что именно сюда перебазировались партизаны, и начала бомбить село. Чтобы не подвергать опасности мирное население, Медведев снова увел отряд в лес. Здесь подразделения продолжали приводить себя в порядок, переформировывались, наконец, бойцы просто отдыхали после колоссального напряжения последних боев и перехода. Однако отдых, пускай и трижды заслуженный, явно тяготил партизан, особенно разведчиков. В конце декабря возобновили наступательные действия все три Украинских фронта. Медведевцы хорошо понимали, что в эти решающие дни они могут и должны внести свой вклад в освобождение Ровенщины. Маневренная группа разведчиков под командованием Бориса Черного, оставленная в цуманских лесах, конечно, не могла заменить целый отряд. Между тем вернуться всему соединению сразу было невозможно. Еще не устроены были все раненые, кроме того, отряд остро нуждался в отечественных боеприпасах, а также батареях питания к рациям, которые предстояло получить с самолетами из Москвы.