Брак по принуждению, или Его изумрудная тьма (СИ) - "yulia.solovyova47" - Страница 240

Я вновь выполняла её приказ, даже не собираясь сопротивляться. Всё равно было как-то.

— В этой комнате камер нет, так что чувствуй себя совершенно спокойно, — погладила женщина меня по волосам.

Удивительно. Неужели хоть где-то в этом доме не было камер?

— Спасибо вам за заботу и понимание. Я знаю, что разочаровала Себастьяна, вас, да и себя тоже. Но я исправлюсь.

— Конечно исправишься. Я была не права насчёт тебя. Но теперь всё изменилось. Ты доказала, что сильная. И мне приятно с тобой общаться.

Меня воротило, но в то же время я уже не воспринимала в штыки все слова Селесты. Она просто тоже несчастная женщина. Которую предал любимый, которая тоже потеряла ребёнка, которая осталась одна с сыном на руках и бизнесом.

Как я.

Я долго лежала молча с закрытыми глазами, женщина наверняка подумала, что я заснула, и вышла из комнаты. Как только услышала хлопок двери, то открыла глаза и посмотрела на тумбочку. Её телефон. Я тут же взяла его в руки, но увидела пароль. Чёрт.

Я не знала, что хотела искать в её телефоне. Но я всё больше понимала, что теперь имела больше возможностей. Стань другом врага — отомсти.

Вскочила с постели и проверила её платяной шкаф — одна одежда. В тумбочках ничего путного и интересного не было. Но я вытащила шкатулку с инициалами, там хранился детский локон. Это… Себастьяна? В ещё одной старинной шкатулке лежала пара писем. От Джузеппе и от Лайона.

«Ты не понимаешь, что сама разрушила нас? Ты не понимаешь, почему я ушёл к Элизабет?».

Я пробегала глазами по строчкам. Было чувство, что я лезла в чужую личную жизнь, но любопытство было сильнее.

Я читала и понимала, как же Джузеппе сильно похож на Стефана — хотя бы по его словам в письме. Отец и сын. Невероятно.

В письме от Лайона содержались признания в любви — похоже, это из раннего периода зарождения их отношений.

Но то, что я нашла в ящике самым последним — просто поразило меня. Пара вырванных листков. Похоже, из её дневника.

«Если я не буду с Лайоном, то мне будет больно. Джузеппе письмами меня просто убивает. Он зол, что я так быстро нашла ему замену. Но то, что он завёл себе сучку — это нормально?

Джузеппе сомневается, что я могу что-то сделать. О, поверь, дорогой, я могу многое. Ты просто ещё даже не представляешь, как я зла на тебя.

Сбежал, когда узнал о моей наследственности — да, у меня в предках сумасшедшие. И что теперь? Бросать меня? Смылся в свой маленький городишко.

Да, я уже резалась и наслаждалась этим, но что с того? Джузеппе это оттолкнуло. Оттолкнула и моя мания к насилию, садизму, проявившаяся чисто случайно. А всё начиналось с того, как мы просто вместе посмотрели пару ужастиков… Ох какой нежный.

Нашёл себе совершенно адекватную суку».

Я внимательно вчитывалась, стараясь не пропускать ни одного слова, но страничек было мало. Из них я узнала только, что причина расставания Джузеппе и Селесты — её сумасшествие. Она сама писала об этом. И этот её русский друг… Это как раз он научил её многим вещам, а затем исчез из её жизни, они были любовниками, она ещё тогда — молоденькая девушка. Затем появился Джузеппе, на некоторое время она ожила, но старые привычки взяли вверх.

Я сидела, приложив руку ко рту.

Страницы были подлинными, в этом не было сомнения. Только я не понимала, как спустя столько времени они могли сохраниться вообще, ведь Себастьян говорил, что старый дом они продавали, вещи тоже. Видимо, Селеста клала эти вещи в камеру хранения, как самые ценные, чтобы забрать после психбольницы. И детские учебные книги Себастьяна хранила…

Я на некоторое время просто сидела, раздумывая. Затем проверила ещё ящики — удивительно, что они не запирались на ключ. Больше ничего интересного. Как это всё… странно.

Я вернулась в постель — как раз вовремя. Пришла Селеста с моим врачом. Я притворилась, что проснулась. Он молча проверял моё состояние, назначил таблетки. Я смотрела на него виноватым взглядом. Он ведь следил за моей беременностью, давал лекарства, как раз делал всё, чтобы у меня не случилось выкидыша — предусматривал это. Я чувствовала себя жутко перед ним виноватой…

Врач быстро ушёл, и Селеста просто смотрела на меня.

Я почему-то представляла себе её молодой, лет так пятнадцати. Как она встретила парня, взрослее себя, иностранца, который был, соответственно, опытнее во всём. Который мог показывать ей не очень плохие вещи, а она впитывала модель поведения, сродни губке, поскольку была от него без ума. А потом его пропажа. Появление нового объекта любви. Который бросает её, как только узнаёт о прошлом и о наследственности. Но любовь к нему сильна, обида тоже.

— Елена? — прервала она мои мысли. Нам принесли чай, а я всё не бралась его пить.

Я только что сочувствовала Селесте. Психопатке, убийце, садистке.

Человеку, который убил моих родителей. Меня передёрнуло.

— Извините, я задумалась, — взяла я чашечку в руки. — Ещё раз спасибо вам, — улыбнулась я и отпила горячего напитка. — Не хотите рассказать о вашем отпуске с Джузеппе?

— Ох, душка, это было великолепно, — расцвела Селеста, я задала правильный вопрос.

Следующие полчаса я выслушивала всё в подробностях. Я спросила, где Джузеппе сейчас. Селеста ответила, что с детьми. Я тут же попросилась увидеться. — Ты серьёзно думаешь, тебе стоит видеться с ними? При одном слове «дети» у тебя глаза блестят.

— Вы правы… — прошептала я, отвернувшись. Я хотела увидеть своих малюток, но теперь как я могла смотреть им в глаза… И у них мог быть братик или сестричка, но теперь — нет. Из-за меня. — Лучше останусь здесь. С вами интересно.

Вообще я очень хотела поговорить с Джузеппе об их отношениях с Селестой. Она рассказала, что всё прекрасно, но так ли на самом деле? И правда ли то, что я уже знала о их взаимоотношениях в прошлом? Загадка.

Это хорошо, что хоть этим я отвлеклась от потери ребёнка. У меня вновь пошли слёзы. Я быстро вытерла их.

Мы разговаривали и разговаривали. Я старалась быть предельно осторожной, когда говорила с Селестой.

И вечно я быть с ней не могла. Вернулась в свою комнату, умылась и переоделась. Я взяла журнал о детской и содрогнулась.

Себастьян вошёл, как раз когда я пускала слёзы, сидя на кресле.

— О, моя мать тебя выпустила всё-таки, — отрезал он, несмотря на меня.

— Прости меня, прошу тебя… — пробормотала я. — Я виновата…

— Стефан сбежал, — только и сказал Себастьян, вырвал журнал из моих рук.

— Что? Почему? Откуда?

— Я приходил к нему и хорошенько поговорил. А потом Лорен позвонила и сказала, что Стефана и след простыл. Удивительно… Сделал своё дело — подпортил мне жизнь, планы — и всё.