И не оглядываться (СИ) - "HelenRad" - Страница 87

— Видел, ага… и как он защищать тебя начал тоже…

— Когда это?

— Когда про себя решил рассказать. Только Бродяга всё равно на тебя злится больше. Но ты же его знаешь!

— Зато на Хвоста не злится…

— А чего на него злиться? Сколько можно? Они, оказывается, его в клетке держали.

— Они?

— Ну да, со Снейпом. И шоу это придумали только для того, чтобы его поймать… а Снейп его потом лечил.

— Хвоста? — недоверчиво переспросил Джеймс.

— Ага… поэтому Пит и не выдержал. Не смог просто уже.

— Вот смотрю я на вас, и просто поражаюсь вашей святости. Тебе самому не противно, Рем?

— Да ладно тебе, Джей. Сегодня ночью я понял главное — человек не станет чужим, если вдруг подружится с врагами… так же, как и не станет своим тот, кто близок со своими… не в этом дело… чёрт! Я, наверное, путано объясняю, но простые человеческие отношения гораздо важнее стороны в конфликте, который не мы затевали. И если что случится, я буду драться, но не за идею, нет… а за себя, за Бродягу, за тебя, за Хвоста… за Снейпа тоже… потому что… потому что хрен объяснишь, почему. Это надо просто чувствовать…

Лунатик никогда не отличался разговорчивостью, и уж точно не было случаев, когда он торопился поделиться своим мнением, поэтому его речь произвела впечатление на Джеймса.

— Погоди, ты зачем пришёл? Убедиться, что я жив и ничего с собой не сделал? Или…

— «Или», Джей. Если у меня будет выбор — дружить с тобой или сохранить верность идеалам, я выберу тебя.

— Но я же гнусный предатель, — усмехнулся Джеймс. — Мародёры таких судят.

— Нет больше мародёров. Совсем. Есть только мы… и мы не судьи друг другу.

— Но Сириус…

— Он поймёт. Обязательно.

Хотел бы Джеймс ему верить! Но и так с души словно свалился огромный груз, а Ремус, совершенно не замечая благодарного взгляда, вдруг озаботился завтраком и ушёл на кухню, начиная стучать посудой.

— Кофе будешь? — прокричал он.

— Нет. Давай чай.

Всё равно такой кофе, как у Северуса, у него не выйдет, а довольствоваться подобием Джеймс не хотел.

— Я позже Гарри приведу, — прокричал из кухни Ремус. — Они сейчас в парке гуляют.

— С Северусом?

— Ага… и Сириус с ними, вместе с Агатой.

При упоминании Северуса сердце предсказуемо сжалось, но Джеймс справился со слабостью и переспросил:

— С ним всё хорошо?

Ремус не стал переспрашивать, а просто кивнул:

— Бродяга не даст ему заскучать, ты же его знаешь.

И эту тревогу Лунатик понимал… может, и правда, всё не так плохо? Они пили чай, и впервые за долгое время Джеймсу было легко и свободно. Потом Ремус привёл довольного Гарри, и жизнь вошла в свою колею. Только вечером, укладывая сына спать, Джеймс вложил в кармашек его пижамки кусок пергамента, на котором честно написал: «Люблю. Скучаю. Жду».

Важная сова несколько раз стукнула в стекло, после чего терпеливо ждала, пока Джеймс отвяжет письмо от её лапы. Дамблдор был краток: «Завтра. Полдень». Здорово, что он так быстро ответил! Хотелось как можно скорее избавиться от этой обузы. Джеймс долго стоял у открытого окна, вглядываясь в ночь и представляя, что где-то так же Северус вдыхает морозный воздух и, может быть, тоже вспоминает… о том хорошем, что всё-таки у них было.

Ремус привёл Гарри и согласился с ним посидеть, пока Джеймс будет улаживать дела с Дамблдором. Как всё-таки хорошо, когда не надо ничего выдумывать! И как хорошо, когда тебя понимают и не стараются осудить.

Дамблдор встретил Джеймса в своём кабинете и начал с тревожного:

— Что-то случилось, мой мальчик?

— Случилось… — Джеймс на мгновение зажмурился и выпалил: — Меня разоблачили.

— Как?

— Петтигрю слышал наш последний разговор.

— Каким образом?

— Он оказался под окном.

Дамблдор словно разом постарел. Он тяжело опустился на стул и спрятал лицо в морщинистых ладонях, показавшихся очень большими.

— Я должен был это предвидеть, — пробормотал он. — Должен! Преступника всегда тянет на место преступления.

Джеймс почувствовал пристальный взгляд и повернулся к стене с портретами. Теперь Финеас Найджелус смотрел на него с непонятным одобрением, впрочем, тот всегда был немного странным — что здесь, что надменно усмехаясь с портрета в доме Блэков.

— Скажи, мой мальчик, тебе это разоблачение чем-то грозит? Гамп, Вальбурга…

— Скорее всего, они не узнают.

— Как тебе это удалось?

— Сириус… он всё равно меня не выдаст. Даже зная всё.

— Джеймс, прости, если я покажусь тебе навязчивым, но не мог бы ты поделиться этим воспоминанием. Мы могли бы посмотреть его вместе. Пожалуйста.

На этот раз отказать показалось Джеймсу нечестным. Кроме того, ему хотелось доказать правдивость своих слов. Не то чтобы Дамблдор сомневался…

— Хорошо. Только покажите, пожалуйста, как это сделать.

Дамблдор продемонстрировал простой способ извлечения нужного воспоминания, и Джеймс с легкостью накрутил на палочку все свои впечатления о минувшем вечере. Ему и самому было интересно, что получилось, поэтому он с готовностью встал рядом с Дамблдором, опуская лицо в прохладную воду Омута Памяти.

Попав в своё воспоминание, Джеймс почти сразу выпал из реальности, начиная разглядывать Северуса. Теперь, когда все эмоции растворились в воде, оказалось гораздо проще увидеть в его, направленном на себя, взгляде и тревогу, и боль, и сострадание, и… Джеймс боялся признаться в этом даже себе, но во взгляде Северуса была ещё и любовь, и нежность. Совершенно точно не всё потеряно! Не всё! От острого ощущения счастья Джеймс был готов расцеловать даже Дамблдора.

========== 74 ==========

Джеймс чувствовал себя попавшим на необитаемый остров: внезапно вся его бурная деятельность обернулась полным пшиком — он как-то сразу оказался никому не нужным, и очень страдал, не в силах выдумать себе какое-то занятие. Хотя, если честно, делать ничего не хотелось, и он даже начал находить удовольствие в бесцельном хождении по дому. Даже хорошо, что Северус продолжал свои прогулки с Гарри — заставить себя выйти на улицу Джеймс просто не мог, а продукты незаметно начал приносить Ремус, вместе с последними новостями.

— А ещё леди Блэк свела знакомство со Скитер, помнишь такую? Ну, она ещё училась на одном курсе с Беллатрикс и постоянно с нею соперничала.

— С Бель? Не помню… — честно признался Джеймс.

Ремус усмехнулся:

— Ещё бы… ты и Беллатрикс-то совсем не замечал, не говоря о ком-то ещё, кроме, пожалуй, Снейпа… а мы тогда идиотами были и вслед за тобой пытались его ненавидеть.

— Я его не…

— Да понятно… теперь-то…

Джеймс тяжело вздохнул. Северус так мастерски избегал встреч, что поговорить им так и не удавалось, и на записки, которые каждый вечер подкладывались в кармашек Гарри, он тоже не отвечал, хотя иногда казалось, что листок сложен по-другому. Впрочем, в этом Джеймс совершенно не был уверен, подозревая, что выдаёт желаемое за действительное.

— Как он там?

— Нормально, — пожал плечами Ремус, — а почему бы тебе не спросить об этом самому?

— Как?! — возмутился Джеймс. — Можно подумать, я не пробовал…

— Я тебя не узнаю. Существует целая куча способов… ну, я не знаю, ты бы мог пробраться к нему под мантией-невидимкой… или выпив Оборотное зелье…

Джеймс ошалело уставился на тихоню Лунатика, который всегда отвергал такие «бесчестные» способы. С мантией он, конечно, погорячился — Северус слишком щепетильно относился к личному пространству и не потерпел бы тайного проникновения на свою территорию, а начинать разговор следовало совершенно в другой тональности. Но вот идея с зельем…

— Лунатик, ты можешь достать?

— Джей, его же не продают, а заказывать…

— Плевать! Сварю сам! Мне нужны ингредиенты и точный рецепт. Достанешь?

— Это да. Тебе нужна конкретная цель, и тогда ты точно не промахнёшься.

Наверное, Ремус был прав. Обретя план действий, Джеймс словно ожил. Он оборудовал в подвале примитивную лабораторию, где с энтузиазмом мешал вонючую жижу, и даже забыл о своём дурацком затворничестве, начав выбираться в походы по магазинам. Когда зелье было почти готово, он решил поделиться своим планом с Лунатиком.