Паргелий (СИ) - Ахметова Елена - Страница 41

“Дядюшка” мерзко ухмыльнулся, но делиться новостями не стал. Вместо ответа на правах нежданного родственника цапнул меня за подбородок и повертел, не обращая внимания на попытки вывернуться, будто рассматривая, как же я выросла. Видимо, пришел к выводу, что сильно, потому что взгляд съехал на шнуровку на груди - да так к ней и прикипел.

Что-то мне подсказывало: демонстрировать, что у меня под курткой, на этот раз точно не стоит.

- И ведь не побоялась же, - с легким удивлением констатировал Горин, внимательно рассматривая шнуровку.

До меня уже и так дошло, что Нальма - не Лиданг, где над каждой жрицей трясутся, как над хрустальной статуэткой, но дядюшка, по всей видимости, счел своим долгом заставить меня как минимум поседеть от страха. Здесь хватало и других врачевателей, готовых работать с не самыми законопослушными гражданами, и беречь меня, как зеницу ока, никто не станет - даже с протекцией самого принца.

Причем в некоторых районах она может и вовсе сослужить дурную службу.

- Побоялась, - честно созналась я, уже не пытаясь вырваться. - И до сих пор боюсь. Но поставки контрафактных генераторов из камарилла, очищенного невесть чем и невесть как, меня пугают еще больше.

- Тебя? - скептически переспросил Горин, отпустив, наконец, мой многострадальный подбородок. - Или Третьего?

- А Третьего - вообще до дрожи и ватных коленок, - не стала отрицать я. - Полагаю, о готовящейся поправке тебе тоже доложили?

Горин помедлил, пристально всматриваясь в мое лицо. Вряд ли он увидел там что-нибудь судьбоносное, а уж на звание сногсшибательных могли претендовать разве что мои мешки под глазами, - но, тем не менее, “дядюшка” махнул подавальщице сам, и та тотчас же нарисовалась рядом со столом.

А я наконец-то расслабилась, растекшись по спинке стула. Если меня и скушают теперь, то, по крайней мере, с подливой.

- Ты не носишь часы? - не в тему поинтересовался “дядюшка”, сделав заказ.

- Нет, - с некоторым недоумением призналась я. По совести, в часах я не испытывала никакой нужды: будили меня попеременно Лили и Анджела, а на дежурствах я сидела до прихода сменщицы, не слишком пеняя, если та задерживалась (поскольку это обычно бывала Тилла, пенять вообще было бесполезно), а строгий распорядок дня в Храме не поддерживался. Верховная считала, что жесткая дисциплина слабо вяжется с душевным покоем и умиротворением, а периодические опоздания женщинам вполне простительны.

- Зря, - весомо заявил Горин. - Говорят, при дворе модно. Такие, чтобы с широким ремешком и ажурной ковкой вокруг циферблата.

- Э-э… хотите посоветовать своего мастера? - окончательно растерялась я.

- Хочу посоветовать перетряхнуть его лавку, - прямо заявил “дядюшка”, немало позабавленный моей реакцией на рассуждения о моде в исполнении смуглого небритого мужика откровенно бандитской наружности.

- А-а, - расслабилась я. - И где же она?

- В Облачном квартале, - запросто сообщил Горин. - У площади со спиральными фонтанами.

Я недоверчиво нахмурилась. Облачный квартал - это всего в четверти часа ходьбы от дворцового парка, там расположены самые солидные заведения с поистине душераздирающими ценами, а приличная часть магазинов и вовсе принадлежит королевским мастерам. Расположить там подпольный заводик по очистке контрафактной камарилловой руды - такая неописуемая наглость, что…

Вполне могло прокатить.

- А кто хозяин лавки? - поинтересовалась я.

- А, какой-то дворянин, - рассеянно отмахнулся Горин. - Вряд ли он в курсе, что происходит у него в подвале. Слишком редко появляется в лавке. Вот управляющий его, хелльский риттер из безземельных, - тот еще жук.

- Хелльский, говоришь… - немедленно насторожилась я и собралась было вцепиться в “дядюшку”, выпытывая все, что он знает о хозяине, но тут вернулась подавальщица с подносом, и Горин машинально потянулся за своей тарелкой левой рукой, а мои мысли привычно свернули на проторенную дорожку. - Ты же правша? - удивилась я, припомнив, какой рукой меня хватали за подбородок.

А главный криминальный авторитет столицы неподдельно смутился, поставив тяжелую миску с жарким на стол.

- Погода меняется, - констатировал он и потер правое предплечье.

В результате я задержалась в Расселине до самого вечера. У дядюшки обнаружился не совсем правильно сросшийся перелом, и я долго с интересом вертела его руку, пытаясь сообразить, что же пошло не так. Над предплечьем явно работал хороший врач, сумевший-таки вернуть конечности былую подвижность, но шрам все равно противно ныл к дождю, мешая полноценно функционировать.

А потом сообразила сразу две вещи: во-первых, дело в неаккуратном рубце, зажавшем нерв, а во-вторых, пентаграмму следовало вышивать где-нибудь на рукаве или подоле, а не на груди. Впрочем, пациента такое положение вещей ничуть не расстроило, - зато не на шутку смутило и испугало меня. Успокоилась я только тогда, когда поняла, что меня подсознательно перевели в категорию хоть и чужих, но полезных людей: портить отношения с посланницей Равновесия ради сиюминутных развлечений дядюшка не станет. Слишком расчетлив и благоразумен.

Следом Горин попросил помочь одному родственнику, которому, вообще говоря, нужен был стоматолог-трансплантолог, а не жрица. Отказать я все же не решилась, неописуемо осчастливив внеочередного племянника предложением залезть мне под куртку, держа в руке чужой зуб. “Родственник” хоть и поорал, но в итоге пришел в такой восторг, что пообещал рекомендовать меня всем своим друзьям. Что-то подсказывало, что проблемы у них будут той же характерно асфальтовой направленности…

Словом, когда я наконец-то вырвалась из злополучной “Бегущей воды”, мне нестерпимо хотелось нырнуть в ручей, чтобы как следует отмыться, убить кого-нибудь с особой жестокостью и рухнуть спать. Я была готова даже допустить изменение последовательности запланированных действий, но увы: изведшийся ищейка караулил меня у самой верхней ступеньки лестницы, ведущей из Расселины, и наверняка воспротивился бы попыткам прикончить пару-тройку ни в чем не повинных граждан. Осознав это, я тут же возжаждала прибить его самого, но капитан, не обращая внимания на мое настроение, с облегчением выдохнул и бесцеремонно прижал меня к себе, напрочь лишив свободы действий.

- Отпусти, - придушенно попросила я. - Многовато мужиков для одного дня.

- Что? - ищейка мгновенно отстранился и так побледнел, что я все-таки смилостивилась:

- Ты меня простишь, если я скажу, что криминогенная среда Нальмы несколько оздоровилась?

Вместо ответа меня повторно сгребли в охапку, уже не обращая внимания на протестующий писк. Впрочем, пищала я больше для проформы, на деле поймав себя на неожиданном спокойствии. После повышенного внимания Горина и его прихвостней мне и впрямь это было нужно, но признаваться я не собиралась.

- Пожалуй, демона с два я тебя еще раз отпущу куда-нибудь одну, - задумчиво сообщил Рино, горячо выдохнув мне в макушку.

Я немедленно вскинула голову и поинтересовалась:

- А по магазинам?

Кажется, испортила крайне романтичный момент, потому что уже наклонившийся ко мне ищейка ошарашенно хлопнул ресницами и застыл.

- Сейчас уже поздно, - неуверенно сказал он. - Большинство лавок уже закрыто.

- Вот и отлично, - обрадовалась я.

- Ты что, все-таки что-то разнюхала? - с какой-то тоскливой обреченностью поинтересовался Рино, выпрямляясь.

- Горин посоветовал мне навестить часовую лавку в Облачном районе, - призналась я и попыталась отстраниться, но ищейка вцепился в меня мертвой хваткой.

- Лавку ри Кавини? - неверяще уточнил он.

Глава 31. Как задумать недоброе

Я хотела сразу же отправиться в намеченную лавку, и Рино пришлось чуть ли не за шкирку меня ловить, чтобы напомнить одну простенькую вещь: кто даст гарантию, что в искомом подвале не сидит, предвкушающе потирая ладошки, второй внушитель, благополучно удравший с Лиданга? Еще одна жрица пришлась бы ему очень кстати, но точно ли я хочу составить компанию сестре Дарине?..