Дикие розы (СИ) - "duchesse Durand" - Страница 118

Новая головная боль сулила быть куда более сильной. Ида была наделена весьма сильной фантазией и не плохим воображением, но сейчас не чувствовала себя способной придумать хоть сколько-нибудь удачный план. Когда-то она слышала о том, что есть люди, которые занимаются подобными вещами, если заплатить им хорошую сумму. Но в данном случае это, скорее всего, обошлось бы ей в целое состояние, да и найти подобного человека, который бы взялся за это дело, да ещё и завершил бы его с успехом, было бы непросто, а время имело свойство заканчиваться. Поэтому, как всегда, виконтессе Воле пришлось полагаться на себя.

О родственниках Эдмона виконтесса Воле знала мало. О его отношениях с ними и того меньше. Да и как бы выглядело, если бы она вдруг стала просить какого-нибудь обитателя высшего света помочь ему? Однако отчаянье заставляло Иду задумываться о правилах приличия в последнюю очередь. В попытке заставить свой измученный разум найти выход из сложившейся ситуации Ида увязала в невероятном количестве планов, каждый следующий из которых был безумнее предыдущего. Осознание собственной несостоятельности только увеличивало их безумность. В какой-то момент виконтесса Воле даже приняла твердое решение прийти в зал суда, сознаться абсолютно во всем и взять вину на себя. Возможно, к отчаявшейся женщине закон был бы не так строг. К счастью, эта мысль быстро уступила место другой, ключевой фигурой в которой была отчаявшаяся женщина. Схватившись за эту спасительную нить, Ида начала развивать столь внезапно возникшую у нее идею.

Через несколько часов мучительных и напряженных раздумий был создан план, в лучших традициях приключенческих романов, которым виконтесса Воле чрезвычайно гордилась, считая верхом своей гениальности на данный момент. Ещё несколько часов ушли на обдумывание мелких деталей и к семи часам вечера план был окончательно готов, дело оставалось лишь за подготовкой к его осуществлению.

Усевшись за письменный стол, Ида приступила к написанию письма. Недорогая бумага с эмблемой отеля сразу выдавала место создания и подходила разве что только для черновиков. Для оригинала Ида, мысленно извинившись, беспощадно вырвала чистый последний лист из находившейся в номере Библии.

Когда, после многочисленных попыток, письмо было, наконец, написано, сложено и скреплено сургучом, таким же недорогим, как и бумага, можно было приступать к осуществлению основной части. Быстро одевшись и захватив только что написанное письмо, Ида, как можно незаметнее, выскользнула на улицу. Накинув на лицо плотную вуаль и, остановив более менее приличного вида экипаж, Ида холодно и невозмутимо назвала адрес:

— Монмартр.

Усаживаясь в экипаж, она слышала, как хмыкнул кучер. Очевидно, принял её за одну из обитательниц этого места. Раньше подобное предположение оскорбило бы её, но сейчас было все равно.

***

Ида выпрыгнула из экипажа и, приказав кучеру ждать, быстро двинулась в пестрой и веселой толпе. Со всех сторон она чувствовала мужские взгляды, слетавшиеся к ней, как мотыльки на свет. Некоторые бросали ей оскорбительные предложения, дотрагиваясь своими мерзкими руками и говоря пошлые комплименты. Со свойственным ей стоицизмом Ида пробиралась сквозь это живое море, с каждым шагом желая развернуться и опрометью кинуться назад, но она была здесь не ради себя, а ради Эдмона.

Толпа становилась всё меньше и спокойнее, а вскоре нашелся и тот самый поворот в темный переулок. Сжав, на всякий случай, в кармане рукоять револьвера Ида решительно двинулась в темноту. Двое подвыпивших мужчин приветствовали её вульгарным:

— Эй, красотка, не желаешь развлечься?

Бросив в их сторону испепеляющий взгляд, который заставил гуляк замолчать, Ида продолжила поиски. После двадцати минут исследования темного переулка она, наконец, нашла нужную ей дверь и, набросив на лицо вуаль, несколько минут поколебавшись, постучала.

Открыла ей все та же женщина и, смерив взглядом, очевидно принимая Иду либо за новую работницу, либо за любительницу экзотических любовных утех, поинтересовалась:

— Чем могу помочь, прелестная мадемуазель?

— Мне нужна Алин Ферье. По делу чрезвычайно важному и не терпящему отлагательств, — спокойно, не дрогнувшим голосом произнесла Ида. Хозяйка борделя вглядывалась сквозь вуаль в лицо неизвестной женщины. Деловая хватка и наглый тон неизвестной, но весьма решительной особы ясно говорили о том, что на этом можно заработать.

— Сожалею, мадемуазель, но в нашем деле время — деньги, — наконец выговорила она и попыталась захлопнуть дверь. Но Ида была настроена куда более, чем просто решительно и потому, удержав дверь рукой, с силой распахнула её вновь и, в упор глядя на содержательницу, проговорила сквозь зубы:

— Однажды, один мужчина заплатил вам за свидание с Алин довольно хорошую сумму. Я заплачу столько же сейчас и в два раза больше за следующее, потому что она мне ещё понадобиться. Сумма получается приличная, если вы умеете считать.

В доказательство виконтесса Воле мельком показала хозяйке несколько банкнот. Глаза хозяйки загорелись всё тем же алчным огнем и громогласно крикнув «Алин», она захлопнула дверь. Ида осталась одна среди темного переулка, у двери публичного дома. Когда она покидала «Виллу Роз» она ещё не так четко представляла себе, что она будет делать, теперь же план окончательно созрел в её голове. Отступив с лестницы в тень, Ида принялась ждать. Несколько мгновений ожидания Алин показались вечностью. Наконец, дверь распахнулась и из-за неё выглянула Алин, Ида мгновенно узнала детские черты её лица.

Оглянувшись по сторонам с видом загнанного в западню зверька, Алин увидела, как от стены резко отделилась женская фигура с лицом, закрытым тонкой, но не прозрачной вуалью и непроизвольно вздрогнула. Несколько мгновений она разглядывала таинственную незнакомку, отмечая про себя, что та одета дорого и элегантно, платье вышито чистым шелком, перчатки только-только из галантерейного магазина, точно так же как и прелестная шляпка. Что же понадобилось этой великолепной женщине, которая, разумеется, была не чета проституткам, здесь, и от неё, от Алин Ферье. Теперь средней виконтессе оставалось уповать на свой талант, чтобы Алин не узнала её.

— Что ж, я рада тебя видеть, Алин, — Ида сама испугалась своего голоса, который стал каким-то чужим и неузнаваемым, — Ты не знаешь меня, но у нас с тобой есть нечто общее… Наша общая жизненная ошибка, которую зовут герцог де Дюран.

— Что вы от меня хотите? — испуганно залепетала Алин, прижимаясь к двери и глядя на незнакомку взглядом загнанной жертвы.

— Наша жизненная ошибка нуждается в нас, дорогая Алин. Герцогу де Дюран нужна помощь, — решительно сказала Ида, решив не растягивать с делом. Но в эту минуту произошло то, чего Ида. Детское личико Алин искривилось, и она воскликнула:

— Он не пришел ко мне на помощь, он бросил меня одну! А я должна ему помочь? Он испортил мне жизнь, втоптал в грязь меня и мою любовь, обманул меня, так же, как, скорее всего, обманул и вас! А вы хотите помогать ему и просите меня об этом же? Нет! Я достаточно страдала и страдаю из-за этого человека, пусть и он, хоть я и не знаю, что с ним случилось, страдает. Я не помогу ему, не пошевелю пальцем, что бы облегчить его участь.

— Его обвиняют в убийстве, — спокойно проговорила Ида, не обращая внимания на несколько истеричный тон Алин. — Скоро состоится суд и приговор, в этом можно не сомневаться, будет обвинительным. Вы знаете, каково наказание за убийство, мадемуазель Ферье? Смертная казнь.

Алин невольно вздохнула и, видимо, пожалев об этом вздохе, презрительно бросила:

— Пусть ему помогает его нынешняя любовница, идите к ней.

— Она… Отказалась, предпочтя расторгнуть и отрицать свою связь с герцогом, — как можно спокойнее ответила Ида.

— Тогда почему вы решили, что я соглашусь? — Алин скрестила руки на груди и презрительно вскинула голову. Вопрос был справедлив и, честно говоря, ответа на него виконтесса Воле не знала.

— Потому что я предлагаю вам сделку, — наконец произнесла она.