Три года счастья (СИ) - "Kath1864" - Страница 54

Теряется.

Ложь.

Правда в том, что она напугана, пытается коснуться его, прижать к себе и сказать, что все хорошо. Правда в том, что он все еще человек и ее это важно.

Пытается быть рядом, пытается коснуться своими губами его, но тот сопротивляется, словно она не его любимая женщина, а чужая.

Солгать не получится, ведь он видит лужу крови и лежащий на полу нож. Лужа его собственной крови. На полу его кровь.

Он все видел.

Ненавидит.

— Шон, иди ко мне… Все хорошо…. Что произошло? Расскажи мне.

— Я помню, как пригласил в дом мужчину-курьера, который привез продукты. Он назвал твое имя, сказал, что ты заказала продукты.

— Я ничего не заказывала, Шон.

— Я помню, как он взял нож… Боже! Он убил меня! Я мертв!? Я умер? Что произошло! Он перерезал мне горло. Я видел нож в его руках. Я должен быть мертв.

— Все хорошо… Успокойся… Ты жив… Я попытаюсь тебе все объяснить…

— Объяснить? Опять солжешь? Одри! Что, за подруга? Что за история с наркотиками? Тебя отпустили с полицейского участка до того, как я приехал. Теперь это, и ,черт возьми, я ничего не понимаю! К черту все, только не лги. Хватит лжи! Хватит! Скажи правду!

— Я не могу… Ты не поймешь… Стой, прошу… Просто верь мне… Верь мне…

Она не знает, что сказать, да и стоит ли вообще что-то говорить. Смотрит открыто, видно, что с жалостью, с сочувствием, от которого ему только хуже. Он уйдет, не желая грязнуть во всей этой лжи. За последнее время слишком часто она лгала. За последнее время слишком много необъяснимого. Слишком много всего, от чего только голова кругом и пульсирующая боль в висках.

Невозможно перемотать.

И вот сейчас напротив него стоит, та с кем он желал прожить всю свою жизнь, вырастить детей и состариться. Если бы не боль и ложь они могли бы быть счастливы. На глазах слезы, когда тот хлопает входной дверью. Ушел. Оставил в одиночестве. Одиночество – наказание за ложь. Одри буквально чувствует, что его сейчас готова рыдать, бежать , остановить, заключить в свои объятья.

Перемотать.

Сдалась даже без боя, ведь ложь уничтожила все.

Ненавидит за то, что тот ушел, не рядом. Ненавидит себя за ложь, за то, что все разрушила.

Ненавидит.

С небес падают мертвые птицы. Птицы падают на крышу, вот только она этого не увидит. Не увидит мертвых птиц, которые уже никогда не улетят.

Невозможно перемотать.

========== Глава 25. Что-то о любви и времени. ==========

*** Рим, Италия. 2013 год. ***

Что-то о любви и времени.

Время зависит от чувств.

Радостные моменты проходят быстро, а темные длятся слишком долго.

Миг, когда приходит любовь.

Рассвет. Смятые простыни.

Кетрин Пирс всегда была так самоуверенна.

Кетрин Пирс добивалась всего, чего только пожелает. Добивалась любой ценой. Добивалась, потому что у нее два сердца.

Странно? Невозможно? Нереально?

Невозможно иметь два сердца, но у Кетрин Пирс именно два сердца : холодное и огненное.

Одно – холодное. Холодное и расчетливое, подлое и эгоистичное.

Второе – пламенное. Огненное сердце благодаря которому, она могла сгорать в пламени страсти. Сгорать в огне. Сердце благодаря которому она могла любить.

Только одно сердце позволяло ей любить.

Любить ей позволяло горящее сердце, сердце, которое она готова вырвать из своей груди, отдать Элайдже, только бы растопить весь лед, ледяную корку, которой обросло его сердце за столько столетий.

Любить по-настоящему возможно только один раз. Один единственный раз и на вечность. Все остальное только жалкие попытки вернуть утраченную любовь или найти ей замену.

Любить один единственный раз. Теперь Кетрин Пирс поняла это.

Понимает, что будучи собственницей, она ревновала его, только ей известно насколько она становиться зависима от этой любви. Кетрин Пирс стала зависимой и сама же отравилась ядом, который был подмешан в бокал с вином. Пьяна. Отравлена любовью.

Она никогда не показывала свои эмоции, таила злобу в себе, а когда накапливалось все до самого предала, когда она думала, что все, вот он конец, что она больше не может скрываться и убегать. Она срывалась и проливались ливни крови и за нее спиной возвышалась огненная стена. Так Кетрин Пирс развлекалась. Сжигала, обращала в пепел и тонула в выпитом алкоголе и просыпалась в постели незнакомых ей мужчин. Все, ради возможности не останавливаться, идти дальше.

После, когда ее никто не видел, когда Пирс закрывала на ключ свою квартиру и сердце она сидела в полном и безнраничном одиночестве. Днями молчала, а ночью кричала, так громко, что никто не слышал, как она винит себя во всем. Винит.

Элайджа винит себя в том, что не спас Катерину и ее уже не вернуть. Он поминает это, до конца понимает, что она уже Кетрин, ведь прошло уже слишком много времени. Понимает, что рядом с ним Кетрин Пирс, в груди воткнута которой спица. Спица из-за которой болит все ее тело и кровоточит сердце. Он не может вернуть Катерину, но в его силах вырвать эту спицу и залечить ее раны. Он может излечить ее. Он лечит ее, а я себя губил. Боялся потерять ее, даже на минуту, на секунду и все то время, которого так не хватает. Ему нужна была именно такая женщина : женсивенная и сексувльна.

Кетрин боялась своих чувств к нему или боли, которую может причинить и себе, и ему ? Останавливается в пороге, вся нежная в нижнем белье и его рубашке розово-бордового оттенка, который еще называют рубиновым. Склонилась над ноутбуком, убрала мешающее локоны. Кажется, что она свободна и не думает о всех проблемах. Счастлива и свободна по он рядом с ней. Ему кажется, что она может быть нежной перед сном, и поутру. Даже в его грубости она оставляла свою нежность.

Она может быть нежной.

Он может быть грубым.

Теперь она поняла нечто важное. Осознала, то, что не могла понять до сегодняшнего рассвета и вчерашней ночи.

Осознала вчера.

Вчера, когда она с ним занимались любовью, это был не секс. Она вся отдалась этому чувству, вся и до конца, отдалась ему. Запах волос, шеи, груди. Когда сжимала его ноги своими, и хотела еще большего, чтобы он целовал ее, а все тело покрывалось мурашками. До конца… Во вздохах и запахах. В поцелуях и, царапанье и кусании губ. Она была частью его и чувствовала, что-то еще больше. Чувствовала. Это был не секс. Теперь она это понимает.

— Планируешь очередной заговор против моего брата, Катерина? – решает спросить тот.

— У тебя нет будущего без меня, Элайджа говорила она, улыбаясь. Перебрасывала волосы с одного плеча на другое, растягивала губы, обнажая дорожку белоснежных зубов. — У тебя ничего без меня не будет. Так, что я планирую наше будущее. Бавария? Швейцария? Пенсильвания? Анталия? Лиссабон? Шотландия?

— С тобой я готов пойти и на край земли, Катерина, отвечает тот.

— Тогда я сама все решу, - вздыхает Пирс, когда Майклсон оказывается рядом с ней, заглядывает в глаза.

— Что конкретно ты замышляешь против моего брата? Ты говорила о каком-то плане? Говори! - нахмурил брови, схватил за подбородок заставляя посмотреть на него.

— Во-первых, если ты желал внушить мне, то, огорчу тебя, потому что я на вербене, - ухмыляется, смотрит в глаза. — Во-вторых я обещала тебе не лгать, и я искренна в своих намереньях. Ты должен доверять мне, как я доверяю тебе. Просто, посмотри в мои глаза, и ты поймешь, что я преданна только тебе.

Она ждала, что тот согласится с ней, потому что Элайджа очарованный ею и бескорыстно влюбленный, и согласится на все.

Был ли Элайджа Майклсон глупцом, влюбленным мужчиной, которого обманывает Кетрин Пирс? Ее касание и он уже не думал, что любить кого-то, отдавая всего себя – это глупость. Это отнимает много сил, но и вдохновляет в какой-то степени.

Она может вдохновить или погубить.

Не отпускает.

Он улыбнулся тоже – просто и искренне. Отбросил волнистый локон с плеча. Она всегда была прекрасна, но внешность не имеет значения, когда сердце заковано в клетку. Поймет ли она это однажды? Стерва всегда уходила первой, играла в любовь и бросала уже надоевшие игрушки. Стерва всегда предавала и разбивала сердца.