Служба ликвидации - Шубин Юрий Дмитриевич - Страница 65

– Кто там? – для порядка осведомился парень.

– Участковый, – суровым голосом отрекомендовался капитан.

– А чего так поздно? – воспроизводя звук зевания, спросил Сухарик. – Я уже спать лег.

– Ничего. Придется проснуться, – без юмора ответил Ершов. – Откройте.

Сухарик повернул ключ. Участковый вошел в прихожую. Боец с автоматом остался на площадке.

– Здравствуйте. Вы Калякин Александр Викторович? – для проформы уточнил капитан.

– Так точно, – подтвердил тот.

– Один?

– Нет.

– Кто еще?

– Вы, – пошутил парень. – И подруга.

– А подруга случайно не Кольцова Ольга Владимировна будет?

– Так точно, – Сухарик недоумевающе посмотрел на милиционера.

– К вам обоим есть вопросы. Собирайтесь. Я буду ждать на лестнице, – казенным тоном произнес Ершов.

– Насовсем? – уточнил бывший арестант.

– Это как отвечать будете, – усмехнулся капитан. –

Да не волнуйтесь вы, скоро домой вернетесь, – пообещал он.

Это вселило надежду.

Ершов удалился. Сухарик захлопнул дверь и вернулся в комнату, где его встретила насмерть испуганная Ольга.

– Нас что – посадят? – моргая слезливыми глазами, спросила она и бросилась к Сухарику.

– За что нас сажать? – успокоил ее парень, хотя некоторые сомнения мучили и его самого: если захотят посадить, то обязательно «подберут», за что. Тем более когда есть из чего выбирать.

Личная «семерка» Ершова, цвета «мурена» (вот ведь совпадение!), а не милицейский «луноход» с решетками доставила задержанных (или приглашенных) не в отделение милиции, как предполагал Сухарик, а к опорному пункту, расположенному на первом этаже жилого дома.

Там их уже ждали.

– Не будем вам мешать. Пойдем покурим, – извиняющимся тоном сказал участковый и вместе с автоматчиком вышел на улицу.

– Мы из уголовного розыска, – представился за всех мужчина среднего роста, лет тридцати пяти без особых примет, одетый в костюм с галстуком. Таким же образом выглядел и его напарник.

– А ваши документы можно посмотреть? – спросила Ольга, опасаясь продолжения «бандитской темы».

– Пожалуйста, – невозмутимо ответил старший оперуполномоченный ФСБ Панкратов и предъявил даме милицейское удостоверение прикрытия, выданное на Петровке, 38.

После осмотра красной книжки молодых людей не развели в разные комнаты, а посадили за соседние столы, дали ручки, бумагу и попросили написать о том, что с ними сегодня случилось, обратив особое внимание на тщательное описание внешности всех участников событий.

– Каких именно? – по наивности спросила Ольга.

– Обоих событий, девушка, – мягко улыбнулся «сыщик», не став уточнять каких, но дав понять, что знает о них все.

Когда работа была закончена, Панкратов все внимательно прочитал.

– А вот об этом напишите, пожалуйста, поподробнее, на отдельном листе, – попросил он Сухарика. – И уточните, спиртным пахло от одного или обоих, это важно. А вы, Ольга Владимировна, уточните это место…

Парень положил перед собой новый лист и принялся за сочинение. Буквы прыгали вместе с мыслями, и строчки ложились неровно. Ольгин почерк был куда красивее, но от волнения и она не могла быстро выполнить простое задание.

Молодых людей попросили расписаться и после ряда незначительных вроде бы вопросов попросили подсесть к выставленному на стол ноутбуку.

– Давайте вместе попробуем составить фотороботы тех людей, о которых вы написали, – предложил Панкратов.

– О, ништячная игрушка! – восторженно воскликнул Сухарик, рассматривая навороченную портативную «Тошибу» со встроенными колонками.

Помощник «сыщика Панкратова», тоже оперативный работник ФСБ, включил компьютер, и все вместе они начали играть в увлекательную игру, доставившую Ольге удовольствие. Иногда она принималась горячо спорить с Сухариком, например, по поводу глаз или прически, но когда на экране появилось изображение разыскиваемого человека со шрамом, оба в два голоса выдохнули:

– Похож…

От вежливого предложения подвезти ребят до дома Ольга решительно отказалась.

– Мы пешком прогуляемся.

– И погода хорошая… – согласился с подругой Сухарик.

Но, посмотрев на часы и поддавшись увещеваниям «сыщиков с Петровки», все же согласился. Девушка побоялась возможной встречи с бандитами.

«Семерка» участкового, цвета оперативного псевдонима Пилата, быстро доставила ребят туда, откуда несколько часов назад увезла.

Очутившись в прихожей собственной квартиры, Сухарик загадочно посмотрел на Ольгу и произнес:

– Ну и дела, подруга, скажу я тебе…

У лабораторного корпуса НИИ взрывотехники остановилась белая «Волга» со штырями антенн спецсвязи на крыше. Каледин вышел из машины, сунул в рот сигарету и, не зажигая, набрал на мобильном телефоне номер. Через четыре гудка на том конце линии подняли трубку.

– Петрович, ты? Каледин. Я уже подъехал. Жду внизу. А как же! Конечно, привез!..

Полковник отдал трубку водителю и прикурил. Затянувшись, он немного походил, разминая затекшие ноги, после чего посмотрел на часы. Рабочий день давно закончился, хотя у военных он ненормированный. Никогда не знаешь, когда ты на работе, а когда свободен.

Через несколько минут за толстыми стеклянными дверями НИИ появилась тень. Через пост охраны прошел мужчина среднего роста и что-то сказал охраннику.

Хлопнули стеклянные двери.

– Ну, здорово, пенсионер! – улыбнулся Каледин, протянув мужчине твердую ладонь.

– Привет, Миша, – расплылся тот. Руки сцепились в крепком рукопожатии.

– Как дела, Олег? – спросил полковник. – Не скучаешь по старой работе?

– А чего теперь скучать, – голос знакомого заметно погрустнел, как будто вопрос был о его ушедшей молодости. – Все идет своим чередом. Старые кони теперь никому не нужны. Пусть молодые работают.

В словах Олега Петровича послышались отзвуки давней обиды.

– Внук подрастает. Жена еще работает…

– Как она? Татьяна, по-моему, лет на десять младше тебя? – проявил неподдельный интерес полковник.

– На двенадцать, – уточнил Олег Петрович. – Нормально. Только ноги болят. Ну да ладно. Ты ведь не о семье моей пришел расспрашивать?

– Помощь нужна срочная. Только «старый конь» помочь и может, – улыбнулся Каледин. – Молодые лишь «борозду портят»!

– Дружить с тобой удобно тем, что с просьбами ты обращаешься крайне редко, – усмехнулся Петрович. – Выкладывай, что стряслось?

– Вот пробы ВВ. Экспресс-анализ ничего не дал. Может, посмотришь на своем крутом «атомном» аппарате, а я утром к тебе кого-нибудь из ребят за результатом подошлю?

– Утром?! – удивленно переспросил Олег Петрович. – Ты будешь мне ночные и сверхурочные оплачивать?

– Понимаешь, на этой штуке сегодня сотрудника моего подорвали, майора Зайцева, может, помнишь. И милиционеров, – понизив голос, произнес Каледин. – Не хотелось бы, чтобы эта зараза долго по свету гуляла. А если пойти официальным путем, письма писать, время уйдет. Сейчас везде народа не хватает, даже на экспертизу очереди выстраиваются. Вон в Институт Сербского люди по году очереди дожидаются. Никто никуда не торопится – стимулов нет.

– Да-а, – покачал головой отставник, проработавший в Комитете всю жизнь. – Видать, вовремя меня «ушли», чтоб этих безобразий не видел.

Старый товарищ не стал спрашивать, какую именно заразу имел в виду полковник: взрывчатку или человека. Он понимающе кивнул, ведь, кроме дружбы, в прошлом их связывали и сугубо служебные отношения. Если Каледин просит, значит, вопрос действительно серьезный.

– Я понял, Миш. Нет вопросов. Пока, – ответил Олег Петрович.

Пожав приятелю руку, он повернулся и пошел обратно к институту.

Полковник выбросил сигарету и сел в служебную «Волгу». Он думал о разыскиваемом человеке со шрамом.

К утру следующего дня у Каледина появились новости, имевшие весьма пикантную окраску.