Умри для меня - Плам Эми - Страница 43

В этот раз я не смогла сдержать слёз, и хотя очертания были размыты, я поняла, что у он держал в руках.

Моё тела пришло в оцепенение, а дыхание оставило мои легкие так резко, как будто меня пнули в живот.

В мешке находилась человеческая рука.

Последний раз, когда я видела Чарльза, когда парамедики застегнули его в мешке для трупов.

Мне привиделось, что мешков будто стало два.

И сейчас это были мои собственные родители, которых я увидела в мешках. Я пересекла Атлантику и вернулась в то время в Нью-Йоркский морг, даже года не прошло.

Они даже не показали мне моего папу.

Но я настояла на том, чтобы увидеть свою маму, у которой была сломана "только" шея, и выглядела она более презентабельно, чем мой искалеченный отец.

И я снова оказалась в той комнате, уставившись на покрытые коралловым лаком ногти на голых ногах моей мамы.

Рядом со мной стояла плачущая Джорджия, когда я вырвала прядь своих волос и вплела их в мамины.

Я знала, что она будет кремирована и хотела чтобы моя частичка была с ней.

На этой мысли мои воспоминания закончились, но я всё еще стояла посреди ослепительно белой комнаты не желая оставлять там маму.

— Кейт.

— Кейт? — сильные руки развернули меня напротив лица Винсента в сантиметре от моего собственного.

— Та как?

Я кивнула, как в тумане.

— Почему бы тебе не поехать на "скорой", а я поеду домой на скутере и встретимся с тобой там?

Я снова кивнула, и пыталась держать себя в руках, пока я втискивала себя между Шарлоттой и водителем в кабине автомобиля.

Когда мы добрались до дома Жан-Батиста, Жанна встречала нас у входной двери.

Она забрала у меня Шарлотту и повела наверх в её комнату, всё выглядело так, что стало ясно, что они уже проходили через это раньше.

Сквозь окно в зале я видела, как Жан-Батист вручает пачку банкнот водителю скорой помощи, а Жюль затащил объёмный мешок с телом через переднюю дверь и осторожно положил его у двери.

Я шатаясь добралась из прихожей др комнаты Винсента, где упала лицом вниз на его кровать и позволила себе разрыдаться.

Я знала, что не должна была оплакивать смерть Чарльза.

Но от этого я только заводилась.

Или больше похоже было на то, меня бумерангом отбросило назад.

И теперь я чувствовала, что нахожусь снова на краю бездны, от которого с трудом уползла несколько месяцев назад.

Меня охватило непреодолимое желание наклонится вперед всего на сантиметр и погрузиться с головой в её спокойную темноту.

Мысль покинуть разуму мое тело, была заманчивой.

И мне не придется ничего разгребать из того, что твориться вокруг.

Кто-то присел на кровать, но я спрятала лицо в подушку.

Откуда-то сверху раздался любящий голос Винсента.

— Все нормально, Кейт.

Я знаю как это тяжело видеть нечто вроде этого, и я хотел чтоб ты не видела.

Ты просто должна помнить, что это не взаправду — смерть.

и для неё была причина.

Чарльз спас жизнь маленькому мальчику, в замен отдав свою собственную.

На время.

Его слова влетали мне в уши, но не задерживались в моем разуме.

Я не могла разобрать что он говорит.

Это всё просто не вязалась с тем, чему меня когда-либо учили или с моим жизненным опытом.

Я не могла взять и отключить свои чувства, зная, что кого-то покалечило лодочным мотором — даже, если он был только "временно" мертвым.

— А Чарльз

.

.

начала я.

— Все в норме.

тело Чарльза вернули в его комнату.

через несколько дней он будет в отличной форме.

Шарлотта сейчас тоже в порядке, раз она вернула его сюда обратно домой и может наблюдать за его выздоровлением.

Он замолчал.

Ты единственная, за кого я беспокоюсь.

Я пыталась осмыслить и принять для себя то, что я видела и то, что он сказал, но внутри меня всё было против этому.

Я отстранилась от Винсента и вытащила свою руку из его.

Я не могла взглянуть на него.

— Как ты можешь так жить? — спросила я наконец, дрожащим голосом.

— Ну, у меня было много времени, чтобы привыкнуть к этому, — сказал он, закусывая нижнюю губу.

— Вот именно как долго? — мой голос казался пустым.

Я знала, что Винсент что-то утаивает от меня по каким-то причинам, но меня возмущало, что я так мола знаю о нём.

— Ты хочешь услышать всё сейчас? — спросил он, вздохнув.

— Я должна услышать это сейчас же, — ответила я тихо.

Я родился в 1924.

Я подсчитала.

— Тебе восемьдесят семь.

— Нет, мне девятнадцать.

Я умер в 1942, когда мне было восемнадцать.

Прошел год, когда я погиб, спасая кого-то, поэтому сейчас мне девятнадцать.

А самое большие мне было двадцать три.

Я никогда не был женат.

У меня никогда не было детей.

Со мной никогда не происходило ничего, что заставило меня ощущать себя старше, чем мой нынешний возраст.

— Но ты видел как прошли восемьдесят лет.

У тебя было восемьдесят семь лет жизни.

— И это ты называешь жизнью, — сказал он, качая головой.

— Но это альтернатива.

Я должен быть кем-то вроде ангела-хранителя с желанием погибнуть, а взамен я получаю некий вариант бессмертия.

В его голое слышался оттенок горечи.

Может сожаления.

Он попытался улыбнуться, а затем с мольбой посмотрел на меня.