Две стороны. Грань правосудия (СИ) - Верхова Екатерина Сергеевна - Страница 28

Как вдруг, где-то между самобичеванием и попытками убедить себя в обратном, я зацепилась взглядом на непонятную кучу вдали, прямо у развилки. Замерла, приглядываясь. Куча не пищала и не шевелилась, значит, не крысы. Ну или, по крайней мере, не живые крысы. Работа научила меня не бояться трупов — от них куда как меньше вреда. Даже если какой-то обезумевший отшельник внезапно решится на оживление трупных големов, их довольно просто усыпить.

Аккуратно подползая поближе, я пригляделась. Сперва захотелось заорать, но остановила гордость. Страх имеет интересную особенность. Дважды кричать от одного и того же — стыдно.

Передо мной лежала самая настоящая деревянная кукла со стеклянными пустыми глазами. Вытянутые ноги, короткое прямоугольное туловище, украшенное витиеватыми узорами, круглая голова с мелкими овечьими кудряшками и… одна рука. Огрызок второй безвольно раскинулся рядом с коричневым пухлым мешком.

В отдел мы с Бираном вернулись поздно вечером.

Я рвала и метала.

Мало того, что нас с напарником отправили куда подальше, так еще и запретили рассказывать начальнику — Элександу — о всех подробностях произошедшего. Нет, разумеется, я понимала, что приказ есть приказ, что если главный дознаватель королевства сказал — это не ваша работа, то моя задача — приставить лапку к сердцу и покорно послушать. Но…

…Но, пожалуй, это могло быть самым интересным делом за всю мою практику. Именно в такие моменты я жалела о том, что я не вхожу в отряд цикад. Живые куклы, ограбление банка, подземные ходы… кто еще мог похвастать подобным?! А инициалы главного архитектора королевства — «О.Б» — обнаруженные на кукле, застрявшей в шахте? Несколько лет назад почившего архитектора, если быть точнее!

Вопросы множились, и кто стоит за всем этим, пожалуй, был самым интересным. Но… вместо этого мне пришлось вернуться в отдел.

— Ты так и не скажешь ни слова? — полу-шепотом переспросил Биран, пока я выкидывала из сумки совершенно ненужный хлам: отчеты для шефа после командировки к феммаинкам, рапорт о сегодняшнем деле, написанный под пристальным взглядом Леннарта Арне…

Спатифиллум Леон, обиженно поджав листики, наблюдал за мной. Все его бутоны прямо кричали: «И что, даже не поздороваешься?!». Я бросила на зеленое недоразумение хмурый взгляд и вернулась к сумке: фантики, сломанные перья, мятые бумажки, свиток с «козлом» Арне… Внезапно мне стало стыдно…

Плюхнувшись на свой стул, предварительно сбросив оттуда какие-то свертки, я погладила Леона по листику.

— Тебя не обижала эта колючая ошибка природы? — кивнула в сторону Жоржа. Спатифиллум расправил листики, выражая свое полное безразличие к Жоржу Жоржастику. Тот не остался в долгу и помахал самой толстой колючкой.

Кажется, я даже по ним соскучилась.

— Ты такие концерты пропустила, — хихикнул Биран. — У них тут дележ территории полным ходом. И что один, что второй активно пакостили друг другу. Бывало, даже предметами перекидывались.

— И какой счет?

— Думаю, примерно равный.

— Леон, — я серьезно посмотрела на спатифиллум. Тот обратился в слух, внимательно протягивая ко мне бутоны. — Помни, я ставлю на тебя!

— Эй! — обиженно протянул Биран, пока Леон горделиво расправлял листки, а Жорж негодующе махал покрасневшими колючками. — Госпожа следователь, вы нарушаете закон! Вы не имеете никакого права делать ставки!

— Не пойман, не отшельник, — хихикнула я, припоминая старую поговорку.

— Ой, не напоминай, — напарник тут же изменился в настроении. — Пока тебя не было, среди отшельников бум прям какой-то произошел. Один из них чуть было не совершил показательное самосожжение на главной площади, прямо у моста.

— Ого, — ответила я. — И что сказал на допросе?

Биран бросил на меня осторожный взгляд, тяжело вздохнул.

— Не поверишь, — тихо ответил он. — Специализированный отдел…

— Ммм, — я покачала головой. — Именно поэтому ты сегодня встал на сторону лорда Арне?

Биран не ответил.

Было немного стыдно, что я чуть ли не слезно умоляла допустить меня до расследования. Однако лорд Арне, не обращая внимания на мои эмоции, сухо отказал. Биран вовремя меня одернул, напомнив, что в отделе и так достаточно нерешенных вопросов. Тогда мне стало обидно, что напарник не поддержал меня, но сейчас я понимала, что в той ситуации повела себя как полная дура.

— Ладно, я положу рапорты на стол Элександа и домой. Сегодня твое дежурство?

— Неа, — махнул рукой Биран. — Сегодня очередь второго кабинета, вроде как.

Я кивнула и направилась в сторону кабинета шефа. Второй — был закрыт, но с той стороны раздавался приглушенный храп. Вряд ли подозрения Леннарта Арне по поводу коррумпированности были верными, однако на гордое звание самых ленивых отдел по расследованию магических и немагических преступлений района Ландивичево мог претендовать.

Я приложила руку к двери Элександа, по пальцам прошлась магия, мягко окутывая кисть. Мгновение, и дверь со скрипом распахнулась. Просторный кабинет шефа, без признака излишней макулатуры на столах и полу, казался чужеродным зверем. Словно моя командировка длилась вечно, и все вокруг не было таким привычным и родным как раньше.

Запустив в комнату мелкий светильник, я прошла внутрь. Даже невооруженным взглядом было видно все степени защиты. Пленка неприкасаемости на столах, защита, бьющая молнией каждого, кто прикоснется к сейфу… Да и о моем заходе Элександу уже, скорее всего известно — магические вестники всегда были самыми верными помощниками в таких вопросах. Следователям не запрещали проникать внутрь любого кабинета, но каждый шаг внутри отслеживался. И скрыться от закона, если ты следователь, почти невозможно. И единственное место, куда ты мог бежать — община феммаинок. Однако не знаю ни одной женщины своей профессии, шагнувшей в эту бездну. А мужчину попросту бы не приняли.

Отмахнувшись от размышлений, я шагнула к главному столу и положила свитки на стол. Шеф всегда приходит раньше, и так у него будет, что почитать. Взгляд зацепился за письмо с форменным сургучом, на котором в свете магического шара блестели уже знакомые буквы — «О.Б».

Я дернулась, желая взять письмо. Но остановилась в последний момент. Как я объясню своему начальнику мое желание похозяйничать на его столе? И, что важнее, какая кара меня за это ожидает…

Чуть ли не скрипя зубами, я вышла из кабинета. Махнув по пути задержавшемуся за написанием каких-то бумаг Бирану, вышла на свежий воздух.

Мысли непослушным стадом прыгали от извилины к извилине, даже не пытаясь хоть как-то упорядочиться.

Путь до дома сопровождался размышлениями об Огюсте Борне, королевских цикадах, подземных ходах, странном свитке на столе Элександа и… Леннарте Арне. И о нем думать мне хотя бы не запрещали на высшем уровне. Пока что.

Я вернулась в воспоминания о том, как тело отреагировало на его прикосновение, и это порядком выбило из колеи. Даже больше, чем все остальное. Я хорошо знала, как стоит поступать с преступниками, но собственное сердце оставалось загадкой. Еще год назад оно четко решило, что в сторону коллег даже дышать не будет в матримониальных смыслах, не говоря уже о странных мурашках, а теперь… Теперь, кажется, пребывало в раздумьях.

Ступеньки к моей небольшой квартирке показались мне вечностью, да и усталость подкралась внезапно. Я уже прислонила ладонь к двери, чтобы чары распознали хозяйку. И даже достала ключ, чтобы убрать вторую степень защиты жилища, как внезапно увидела небольшую коробку, светящуюся в ночи мягким едва заметным светом прямо под ногами.

Огляделась — вокруг тишина. Ни одного прохожего. Зажгла шар, рассматривая находку. Небольшая коробка, замотанная в голубоватый бархат, сверху которого витиеватыми буквами было выведено «Л.А».

И записочка, прицепленная на серебристую нить. Интуиция подсказывала, что все было защищено довольно серьезными чарами, дозволяющими прикосновение лишь моей персоной. Чарромер это лишь подтвердил.