Тревоги пути (СИ) - Кир Юлия - Страница 17

Тодор приметил их только тогда, когда Лихой, протяжно заржав, резко остановился, кем-то, схваченный за сбрую. Чужаков он не терпел, поэтому нервно замотал головой грызя удила.

— Эй, ты что делаешь? – гневно воскликнул Тодор, хватаясь за кнут.

Незнакомцы оказались как раз таки знакомым.

Это был местный следопыт, которого все звали Манул. Рядом конечно стояла его женушка эльфийка Лаэре. Они были не частыми гостями в деревне, предпочитая лесные дебри. Так, заходили иной раз за хлебом или за новостями.

Выглядели они сегодня несколько странно. Вроде всегда аккуратные и чистые, сегодня они были словно два домашних духа, вылезшие из печной трубы. Оба в саже, с темными тенями под глазами, а у Манула глубокий порез на левой щеке. «Никак подрались с кем?», подумал Тодор.

Тодор нахмурился недобро косясь на руку держащую лошадиные удила. Манул никогда подобных шуток себе не позволял.

— Не езжай туда, — серьезно предупредил Манул. Голос его был хриплым и каким-то надтреснутым. Сказал, как глыбу снежную уронил.

— С чего бы это? И вообще, что это ты мне приказываешь, — возмутился мужчина.

— Там никого больше нет.

Тодор удивился. «Да что он себе позволяет, уж часом, не пьян ли? Или грибов дурманных наелся?», думал он про себя. Но серьезный тон Манула говорил, скорее об обратном.

Тодор глянул на эльфийку. На ее лице читалась неприкрытая горечь.

— Да что вы, в самом деле! – вскричал фермер, — С ума посходили в своем лесу? Что случилось то?

— Там никого больше нет, — стараясь не глядеть в глаза фермеру, вновь, но уже мягче, повторил Манул.

— Где? – объятый беспокойством, и тревогой переспросил Тодор.

Однако, интуитивно уже догадываясь, где именно, но, отгоняя подобные мысли, даже из собственного подсознания. Больше книг на сайте кnigochei.net А раз их нет в подсознании, то и на самом деле, тоже все в порядке. Попутно, надеясь на то, что все-таки следопыт сегодня перебрал с грибами.

— В деревне больше никого нет. Ночью на них напали…, — Манул запнулся сглатывая горькую слюну, — езжай, если хочешь, но мы тебя проводим, — отрывисто ответил следопыт. Чтобы до мужика, наконец, дошел смысл сказанных слов он безапелляционно запрыгнул в телегу на сено. Лаэре молча села рядом.

Тодор не стал их гнать. Не помня себя от волнения, он резко дернул поводьями щелкнув в воздухе кнутом, и скорее для устрашения гикнул Лихому спуская его в галоп. Конь, полностью оправдывая свою кличку, высоко выкидывая копыта понесся вперед.

Телега подскакивая на каждой колдобине и грозя развалится, полетела по дороге взметая клубы пыли. Подпрыгивая вместе с ней, птенцы и кролики полоумно заверещали, налетая друг на друга от каждого толчка.

Еще издали он увидел сизый дым, медленно курящийся над верхушками деревьев, как раз там, где располагалась деревня.

На всей скорости выскочив из светлого березового леса и увидев с пригорка то, что осталось от большого селения, Тодор, задыхаясь от ужаса, резко натянул поводья, ставя Лихого на дыбы.

Глухой стон вырвался из груди.

Внизу, в уютной зеленой долине, с одной стороны зажатая рекой и лесом, а с другой, невысокими предгорьями Пограничных гор, находилась уже не существующая деревня — теперь, полностью выгоревшее черное пятно.

Все тридцать дворов со скотиной и людьми прекратили свое существование всего за одну страшную ночь.

Долго он так стоял, оглядывая сверху пепелище, не смея пошевелиться и не веря своим глазам. Легкий ветерок доносил едкий запах гари, даже сюда.

На фоне нарядного желто-красного леса, посреди зелени лугов, черные остовы печных труб и скелеты домов, выглядели как-то не уместно и чудовищно.

Может, он перепутал дорогу? Может, задремал и ему это все приснилось?

Но к ужасу своему, он осознавал, что это не так. Не осталось ничего и никого.

Он глазами отыскал свое хозяйство и упав на колени, так и застыл, не смея оторвать взгляда от этого места.

Манул подошел сзади, присел рядом, положил тяжелую руку ему на плечо.

— Когда? — еле слышно, прошептал Тодор.

— Сегодня ночью, — тихо ответил Манул. — Мы пришли, когда все уже полыхало. Спасти никого не удалось. Тех, кто выбегал из домов, видимо, достали стрелы.

Тодор повернул посеревшее лицо.

— Чьи? — испуганно спросил он.

Манул помялся и нехотя ответил правду.

— Оперение эльфийское. Но, это еще ни о чем не говорит.

— Морковы ублюдки! — прошипел фермер, — Все таки решили нам отомстить, через столько-то лет! Он с ненавистью посмотрел на Лаэре.

— Это сделал не мой народ, — хватаясь за нож, резко сказала она, — не делай поспешных выводов, человек.

Тодор пренебрежительно хмыкнул.

— Конечно, что ты еще можешь сказать? – с горькой иронией, грубо ответил Тодор, — Ты теперь еще и оправдываться будешь?

— Послушай, — примирительно сказал Манул, — стреляли со стороны гор, вон оттуда, но….

— Да мне чхать, кто и откуда стрелял! – заорал на него Тодор, — У меня больше никого нет! Ни жены, ни дочерей, ни хозяйства! Понимаешь, ты, бродяга безродный, никого! – захлебываясь слезами, кричал он.

Манул попытался его успокоить, но Тодор оттолкнул его и не глядя себе под ноги, побрел вниз к пепелищу.

Он, как потерянный брел меж полностью прогоревших домов, вдыхая этот мерзкий, не с чем несравнимый запах горелого мяса и копоти.

Путь к дому лежал через площадь.

Проходя по главной улице, мимо сожженного святилища Всех Богов, он увидел, что трупов рядом с ним, было больше всего.

Они, как тряпичные куклы, исколотые стрелами, словно иглами, лежали повсюду. Некоторые, были наполовину обгорелыми и еще дымились, распространяя нестерпимый запах смерти. Видимо, те, кто был еще жив, спасаясь от пожара и летящих со всех сторон стрел, хотели укрыться в храме Мирры, но не успели. Богиня осталась глуха к их мольбам.

От нестерпимого запаха, Тодор прикрыл нос рукавом, закрывая заодно слезящиеся глаза. Он знал тут каждого.

Вон там, согнувшись и обнимая маленького Редри, лежит вдова Вомира, хромоногая Неберта. Изверги не пощадили никого, даже малых детей! Рядом с ней, одинокий старик Своброд и его соседка Руна. Возле забора, смотря в небо мертвыми стеклянными глазами, лежали молодожены Грина и Эмонд. У Грины через полкруголета должен был появиться первенец.

Тодор сейчас жалел только об одном, что его не было тут сегодня ночью, чтобы умереть рядом с семьей. Но, он шел дальше.

А вот, дом соседей горьких пьяниц и попрошаек. Спившейся и убитой любовником Энн и ее матери Рэи. Когда то давно, с ними жила дочь Энн, полукровка Кейт, но она пропала, уже круголет восемь назад. Видимо сбежала вместе с любовником матери. Беспутная была девка.

Этих-то, ладно, не жалко, а остальных-то за что?

Тодор остановился у своего бывшего забора. Всё: дом, два сарая, хлев, овин, даже старый верный пес Ворчун вместе со своей конурой, все превратилось в пепел. Так же, как и вся его жизнь теперь.

Еще до конца не осознавая, что произошло, он стал бродить по дымящемуся двору, разговаривая сам с собой и зовя жену и дочерей, рассказывая им, как он удачно съездил в город.

Манул застиг его в таком состоянии.

— Он, по-моему, тронулся, — грустно сказала Лаэре, тронув мужа за плечо.

— Уж лучше так, — серьезно ответил следопыт.

— Чем как?

— Я бы наверно тоже тронулся, — не отвечая на ее вопрос сказал он.

Эльфийка промолчала наблюдая, как убитый горем мужчина бродит по бывшему дому.

— Может, самим сообщить в Исин, а то Тодор еще наплетёт с три короба, то чего не было. Тогда беды точно не миновать, — Манул многозначительно посмотрел на жену, — Да, наша версия конечно невероятна, но молчать нельзя. Доказательства невиновности ваших есть, только их нужно правильно подать.

Лаэре кивнула.

Вот это как раз труднее всего. Говорить о том, что очевидно, тогда как люди хотят верить именно в ложь. Ведь, это всегда проще.