И снова девственница! - Соломахина Анна "Fjolia" - Страница 14

Вновь привычный вихрь и наконец-то нормальный сон.

«Фух, вот бы сразу так!»

На следующий день, как назло, с самого утра зарядил дождь. Сначала моросил, а потом разошелся не на шутку. Свинцовые тучи полностью заслонили солнце, лучи еле пробивались сквозь ватную толщу невнятной серостью. Завитые локоны, несмотря на карету и зонт, набрякли и обвисли. Пышный подол украшали влажные разводы, а оборки собрали, кажется, всю окрестную грязь, щедро делясь ею с чулками и туфельками. Гордо вышагивавшему рядом магу в высоких ботфортах и кожаном плаще сии неприятности были неведомы.

– Могли бы и мне выделить что-то в этом роде, – бурчала Любовь, чувствуя, как холодные струйки подбираются к пяткам.

– Тебе бы пошло, – окинул задумчивым взглядом стройную фигурку герцог. – Только под плащ надеть одни чулки с корсетом.

– Фу, – скривилась Люба, передергиваясь от сырости и всплывшей в памяти картинки из мужского журнала, что она случайно нашла в столе главного бухгалтера, когда в срочном порядке искала печать предприятия. Причем главбух была женщиной…

Наконец они добрались до дворца, где их уже встречал вчерашний главмаг, которого Люба про себя называла Вороном. С вариацией эпитетов, разумеется. Сегодня он удостоился прозвища Ворон-Зализняк, поскольку то ли переборщил с гелем для укладки, то ли забыл помыть голову. Брэгдан по сравнению с ним выглядел куда ухоженнее: пышная белоснежная грива была уложена волосок к волоску, контрастируя с блестевшим от хрустальных капель черным плащом. У Кордавана же волосы были небрежно перехвачены замшевой лентой, непослушная прядь вновь рассекала щеку, а сюртук он, похоже, не менял со вчерашнего вечера. Тем не менее именно он подсушил и почистил ее одежду, предварительно скривившись в презрительной гримасе.

– Теряешь квалификацию, – насмешливо бросил Ворон Брэгу. – Сил теперь только на себя любимого хватает?

– Вот еще. – Герцог чуть было не оговорился про презренных рабынь, но вовремя вспомнил об официальном статусе подопечной и поправился: – Просто не успел, ты раньше вмешался.

Заминка и резкая смена интонации не прошли мимо внимания коварного герцога. Впрочем, обострять конфликт Брэгдан не стал, зафиксировав произошедшее в копилке дотошной памяти.

– Следуйте за мной. – Придворный маг резко развернулся и, чеканя шаг, двинулся вверх по мраморной лестнице.

Синий, с золотистым орнаментом по канту ковер приглушал шаги. Седовласый, памятуя о легенде, подал руку Любе. Пленница прекрасно понимала: если бы не свидетели, «опекун», вопреки его словам, не только не помог бы ей, а напротив, еще бы и попинал.

Тем не менее руку она подала, ведь глупостью Люба не отличалась и перечить сейчас совершенно точно не собиралась. Сообразительности пленнице было не занимать, только вот шестеренки в голове работали в этом мире буквально на износ, как в информационном, так и в эмоциональном плане. И бог бы с ней, с учебой, порой было даже интересно, за исключением танцев и хитросплетений придворного этикета, но круглосуточное напряжение давало о себе знать.

В малом зале совещаний можно было устраивать чемпионат мира по хоккею, настолько там оказалось просторно и холодно. Пол искрился от света магических кристаллов как первоклассный каток, не отставая и в скользящих функциях.

Любе велели встать в центре полукруга напротив почтенной комиссии высших магов государства, даже не предложив кресло или стул. Сами же проверяющие вольготно устроились в мягких креслах, в том числе и тиран-опекун, и лишь секретарь недовольно ерзал на жестком стуле, явно не отличавшемся особым удобством. Помимо бумаг, на его столе возвышался колоритный агрегат с несколькими колбами, кристаллами и прочей магической ерундистикой, в которой Люба абсолютно не разбиралась.

– Внеочередное заседание Комитета магии королевства Кординия объявляется открытым, – монотонно забубнил секретарь. Такой голос был способен повергнуть в уныние даже отъявленных оптимистов, что уж говорить про Любовь. – Председатель – герцог Кордаван Дагонский. Особый гость – его величество Базальд Варокский, повелитель Кординии. Приглашенный эксперт – граф Герардус Москополикус, член совета Независимой Семерки, любезно предоставивший эталонный образец. Секретарь – Вернон Тыглинский.

Пока секретарь нудно перечислял поименно и потитульно всех участников, ноги у Любы стали ощутимо затекать, ибо она боялась даже шевельнуться – вдруг это расценят как попытку к диверсии? Но недолго пришлось ей мучиться. Коротко и быстро изложив суть собрания, Корд уже протягивал ей все тот же до безобразия острый нож, которым пытался обескровить накануне.

– Протестую, – тем же ленивым тоном, что и вчера, остановил его Брэгдан. Издевался и даже не скрывал этого. – Требую использования специальных стерильных инструментов для чистоты эксперимента.

И протянул шкатулку со скальпелем, похоже, тем самым, коим когда-то срезал кожу для возвращения невинности. Любу чуть не вывернуло на бесценный мрамор (хотя что ему, камню, сделается?), она пугливо шарахнулась прочь. Первый вариант теперь не казался столь ужасным.

Ворон с любопытством наблюдал за позеленевшим лицом якобы принцессы, пара магов сочувствовала, прочим не было никакого дела до фобий неизвестной девчонки. Король с интересом переводил взгляд от одного к другому, украдкой подмигнув Корду.

– Не бойся, деточка, – обманчиво добрым голосом успокаивал свою подопечную Брэг, – рядом со мной тебе ничего не грозит. – Он проворно пододвинулся вплотную к жертве и протянул руку. – Я просто сделаю аккуратный надрез, а потом залечу.

Зачем он устроил это представление. Люба никак не могла понять. Самоутвердиться за счет ее страха? Показать всем, что она нервная дурочка? Заодно покрасоваться, какой он заботливый опекун? Кто его знает! Судя по всему, вариантов было бесконечное множество.

Собрав остатки воли в кулак, Люба подала кисть и еле сдержалась от вскрика – настолько мерзким был звук разрезаемой кожи. После пришла боль, острая, жгучая. И тут же на рану была наложена белоснежная ткань из того же якобы стерильного наборчика, запятнанная теперь алыми разводами. Ручная покраска во всех смыслах этого слова!

– Стоп! – рявкнул Корд, вынимая из кармана носовой платок. – Дублирующий образец, – и протянул платок Любе.

Та затравленно взглянула на оперативно залеченную рану, уже чистый скальпель (быстро работает товарищ заговорщик!) и от мысли о новом кровопускании красиво упала в обморок. Даже притворяться не пришлось – ей действительно стало дурно.

– Так даже лучше, – ничуть не смутившись, Ворон подхватил сомлевшее тело и потянулся к поясу за кинжалом.

– Не сметь! – Брэг, поставив шкатулку на пол, схватил Любаню, пардон, Грэзиэну, за многострадальную руку и дернул на себя. Крепко удерживаемая за талию, она согнулась пополам и стала похожа на тряпичную куклу, которую яростно делили дети. Никто не хотел уступать, игра в перетягивание затянулась.

– Успокойтесь! – громыхнул Москополикус. – Ведете себя как безусые юнцы! Отпустите девушку и продолжим.

Пристроив болезную в одно из свободных кресел, Корд принялся яростно доказывать необходимость контрольного забора материала во избежание подлога. Брэг не уступал ни на йоту, апеллируя к чувствительности женской натуры и обязанностям опекуна, пусть и неофициального.

– Что-то раньше ты не отличался особой щепетильностью в таких вещах, – с сомнением хмыкнул Герардус, – резал подопытных и не морщился.

– Так те не были королевских кровей.

Сомнительный аргумент, но какой есть. Не говорить же о симпатии – этому и вовсе никто не поверит, еще и боком может выйти.

– Допустим, – сбавил тон Ворон. – Но сейчас она без сознания. Быстро надрежем и залечим, она даже знать об этом не будет.

– В этом нет необходимости, – раздался голос откуда-то справа. – Можно обойтись волосом.

Один из Комитета магии подошел к спорщикам и аккуратно снял с плеча обморочной девицы светлый волос.