Таралиэль. Адвокат Его Темнейшества (СИ) - Вознесенская Дарья - Страница 41

Предатель оказался возле меня, пихнул в мгновенно созданный портал — ни я, ни охрана не успели даже среагировать. Через секунду я уже падала на грязный каменный пол в незнакомой комнате. Я обратилась, но боевая ипостась мне ничем не могла помочь — я не чувствовала Тьму в этом помещении и не могла её призвать. Видимо, комната была экранирована. Для Правителя это не представляло бы проблемы, для меня означало потерю единственного шанса на спасение. На меня надвигался демон в своем истинном, довольно уродливом, обличии, его черные глаза полыхали бешенством и жаждой смерти. Моей смерти.

Я попыталась увернуться от мощных рук с когтями, но только беспомощно повисла, хрипя и болтая ногами в метре над полом, когда он схватил меня за щею и поднял, для надежности придерживая отросшими волосами. Хвост, крылья — все было мгновенно блокировано, а затем взбешенный Высший просто зашвырнул меня через всю комнату. Я ударилась о каменную кладку и почувствовала хруст и сильную боль в районе лопатки.

Значит, одно крыло сломано, теперь и улететь не смогу.

— Он все равно тебя найдет — прохрипела я чужим голосом

— Найдет. Но спасти тебя не успеет.

Демон бросился ко мне. Я хотела попробовать призыв, что сработал однажды, но не успела и этого — когти чужака полоснули по груди, вскрывая грудную клетку, а затем распороли горло. Я чувствовала, как хлынула кровь, унося с собой мою силу и жизнь.

Неужели так все и закончится?

Внезапно, что-то отшвырнуло моего убийцу. Правитель. Он взревел, увидев в каком я состоянии, но не стал тратить время на уничтожение наглеца, посмевшего расправиться с его игрушкой — того увела появившаяся тут же стража. Жить мне оставалось считанные секунды; из-за половинчатости я не могла восстанавливаться также быстро, как демоны и сухры, и просто погибала от потери крови. Правитель вспорол когтем свое запястье и прижал его к моему рту.

— Пей — прорычал он.

Я сделала глоток, закашлялась, но, понукаемая злющим демонюкой, старательно глотала живительную жидкость. Меня наградили высшей ценностью, что обладают Верховные. Без сомнений и промедления. Кровью, смешанной с самой Тьмой. Я подумала о том, как странно устроены наши миры: демонская кровь была способна вылечить даже от смертельных ран, а светлая кровь эльфов давала демонам невероятную силу.

Я чувствовала, как затягиваются мои раны, как восстанавливается горло и легкие, как перестает идти кровь, а темная пелена, уже, практически, поглотившая меня, отступает. Снова жива. И в который раз мне следует быть благодарной. Да, всё, что происходит со мной опасного последнее время, связано с этим демоном — но спасать то он не отказывается.

— Спасибо — я прошептала, все еще опасаясь использовать связки в полную силу.

Демон посмотрел на меня, будто пытаясь что-то понять, вздохнул, поднял на руки и открыл портал прямо в мою комнату.

Ведомые молчаливому указанию, в комнате тут же засуетились бесовки — две бросились в ванную; видимо, чтобы быть готовыми отмывать мое окровавленное тело. Две уже расстилали кровать. Правитель осторожно усадил меня на кресло и сжал мое плечо:

— Я скоро вернусь. Мне надо отдать распоряжения и поговорить кое с кем, — Судя по его исказившемуся лицу, я не сомневалась, кто будут те двое, с кем он собирался разговаривать. — А когда я вернусь, ты будешь ждать меня.

Глава 11

Невыполнение демонских просьб и приказов, согласно канону какого-то дремучего года, настолько дремучего, что не помнил никто из ныне живущих — да и мертвых уже не о чем было спрашивать — каралось многократной смертью. Высший Гаэр, известный при жизни не по собственному имени, естественно, а по званию "Могильная Яма», этот канон пару тысячелетий назад уточнил и дополнил. Наглеца было необходимо утопить, затем оживить, применить к нему два пыточных набора — номер два и номер одиннадцать — затем немного поработать с ним остро заточенной пилой и, после очередного оживления, сжечь. А пепел развеять.

Мой демон труды Гаэра то ли не читал, то ли решил проигнорировать, так что, несмотря на то, что после событий этого вечера я уснула, не дождавшись Его Темнейшество, убивать и тревожить не стал. Я только услышала среди ночи ехидный смешок — меня подняли, перенесли куда-то и положили на кровать, дав возможность снова провалиться в глубокий сон без сновидений.

Утро — а может день или вечер — началось с такого же смешка. Я открыла глаза и уставилась на лежащего рядом демонюку. На нем уже не было короны, да и вообще — я скосила глаза вниз и моментально покраснела — ничего не было. Чтобы немного прийти в себя, я осмотрелась. В этой комнате я в первый раз, но, судя по роскоши темных, переливающихся драгоценностями панелей, глянцевому мраморному полу и величине кровати, мы находились в самом сердце замка Правителя Седьмого Круга — в его спальне. Я прикусила губу и снова посмотрела на демона, который лежал молча и неподвижно, лишь время от времени поглядывая на меня темными глазами с разгорающимся пламенем. Я была невинной, но не наивной, и понимала, что значит такой взгляд. Конечно, стать любовницей Верховного не было пределом моих мечтаний с детства; мои желания всегда лежали в области закона: в наших мирах не обязательно было становиться чьей-то женой или содержанкой, чтобы выжить. Особенно это касалось магов или тех, кто овладел какой-либо профессией. Но Правитель был единственным, кто вызывал во мне такие чувства — жаркого томления, предвкушения и страстного желания. Потому я даже не думала, чтобы отказаться.

Но вот что я могу ему предложить? Чтобы не наскучить за одну ночь? Этот демон уже жил сотни лет; у него были тысячи любовниц и три жены, все — страстные и опытные демоницы.

Я же была абсолютно неопытна. Мой козырь — половина крови светлых эльфов, делающая мою невинность лакомым кусочком для темных и дающая им какую-то необыкновенную энергию — был не столь уж уникальным, с учетом возможностей Правителя. И потом…

Тут я поняла, что слишком долго думала. Потому как демонюка недовольно вздохнул, рыкнул и быстро подмял меня под себя, отрезая от окружающего мира и моих собственных мыслей.

Мы остались вдвоем. Его губы покрывали мое лицо поцелуями, пальцы оттягивали мои волосы, заставляя откинуть голову, и давая доступ к шее, которую тоже, не пропуская ни единого сантиметра, целовали, лизали, кусали и гладили. Я почувствовала, как наливается твердостью символ его желания, как жадные горячие руки мнут тонкую ткань сорочки и она расходится с тихим треском. Демон немного отстранился от меня, охватывая взглядом изогнувшееся в желании тело: налившуюся грудь, плоский живот, сведенные в смущении бедра и с рыком принялся выцеловывать и вылизывать каждый открывшийся кусочек. Воздух с хрипом вырывался сквозь мои стиснутые зубы; но когда его губы сошлись на моих сосках, а потом проложили влажную дорожку к пупку, я перестала сдерживаться и громко застонала. Демон содрогнулся, усилил натиск и прошептал:

— Тара… Тара сарде…

Он вдавливал свои губы и пальцы в мою плоть, будто пытаясь оставить пожизненный след на коже; внюхивался во все выемки и довольно урчал. Он не давал мне пошевелиться, а когда я потянулась в жаждущем жесте к его груди, желая хоть немного прикоснуться к восхитительной коже и бугрящимся мышцам, покачал головой, оторвал кусок простыни, и, задрав мои руки, ловко привязал их к изголовью кровати.

— Не сейчас. Иначе…

Что — то было в этом, когда огромный, сильный мужчина сходит с ума от желания к тебе, не может сдерживаться и, одновременно, боится навредить. Демон продолжал целовать мой живот, ноги, мял и царапал бедра, стараясь не прикасаться к средоточию моего огня. Я стонала в открытую, извивалась и пыталась уже раздвинуть колени, которые Правитель придерживал то ногами, то рукой; соблазняемая и соблазняющая. Внутри меня всё болело от неудовлетворенной страсти, я едва сдерживалась, чтобы не начать умолять его завершить начатое, не прерывать ему то удовольствие, которое он испытывал, познавая меня полностью. Наконец, демон поднялся, впился в мои губы еще более голодным поцелуем, рывком развел ноги и, слегка задержавшись на нежных складочках, одним движением вошел, прорывая преграду, и замер, давая мне время привыкнуть к себе.