По локоть в крови (СИ) - Мансурова Екатерина Ивановна - Страница 17

Вдоволь налюбовавшись нами, и дождавшись, пока Лорали, избегающая моего взгляда, займет место подле него, он обратился:

— Зачем пришел, Рихард.

— Как смотритель, вы должны знать о двух вещах, которые творятся в вашем округе, — робко начал Александр, — Первое — это осведомленность Катилины. Второе — в округе ведется охота на вампиров.

Смотритель сурово сдвинул брови и просил продолжать. Александр, воодушевленный знаком, немного приободрился.

— На днях был ранен серебряной пулей Дарен Пэрис. А сегодня меня пытались отравить раствором серебра и застрелить, но благодаря Катилине им это не удалось. Кто-то вышел на охоту. И этот кто-то один из нас.

— Это проверенная информация? — спокойно, с полной уверенностью, что он разберется с этим делом, уточнил Марк.

— Вы же знаете о моих способностях.

Я стояла молча, как и советовал Александр, лишь изредка поглядывая с усмешкой и чувством превосходства на Лорали и с отвращением и некоторым опасением на Марка. Взгляд вампира, настолько мертвый и бесчувственный, вызывал у меня холодные мурашки. Мне стало по-настоящему страшно. Ему ведь все равно. Для него жизнь — это всего лишь слово из пяти букв. Я более чем уверена, что он чувствует себя творцом, потому что с легкостью может создать жизнь в одно мгновение, и с такой же легкостью может эту жизнь забрать себе. Точнее, он владеет существованием! И, наверное, его очень удовлетворяла эта мысль. От него так и веяло запахом притона, силы и вечности, и я чудом сдерживала себя, чтобы не отломать ножку деревянного стула и не воткнуть ему в грудь. Жаль, я обладаю недостаточными силой и скоростью, чтобы все проделать, но сила воображения — это то, чем я могу владеть в совершенстве и место, где я могу укрыться от реальности. В воображении я проделала это, не мешкая. Три раза.

Лорали, глядя на меня, достаточно живописно думала о том, как ей хочется перегрызть мне глотку и глотать кровь, струями сочащуюся по моему безупречно красивому красному платью. Мои возможности стремительно росли, или это зависело от силы эмоций того, кого я читаю, но, глядя на Лорали, в моей голове всплывали яркие кровавые картинки.

— Фу! — не удержалась я, скривив от отвращения увиденным гримасу.

Марк с интересом посмотрел на меня и на Лорали. Видимо подобная реакция на его подружку была привычной. Он вновь переключился на Александра.

— Какие-то детали об охотнике?

— К сожалению, нет.

Смотритель неодобрительно вздохнул и обратился ко мне.

— Что же мне с тобой делать, Катилина? — с иронией в глазах, спросил он. — Если даже смерть над тобой не властна?

Не в силах больше терпеть такого издевательства и неведения, забыв обо всех предосторожностях, так услужливо навязанных мне Александром, я сделала решительный шаг вперед. Одернув руку, за которую меня схватил вампир, я разразилась пылкой речью, с огромной жаждой поставить на место этого выскочку, возомнившего себя Господом Богом:

— Даже не обязательно уметь читать мысли сверхов, чтобы понять, о чем ты думаешь! Для тебя жизнь других — игрушка. Ты же маленький пятилетний ребенок, который только и ищет в этой жизни развлечений и способов доказать себе, что есть смысл жить, потому что ты сам не понимаешь, зачем топчешь землю, на которой тебе уже все настолько ненавистно, что ты не испытываешь никаких эмоций! Если ты хочешь расправиться со мной — так будь мужчиной, и делай этого, не мешкая, если же решил сохранить жизнь, то не делай вид, будто это для меня огромное одолжение. Потому что в первом случае мне уже будет все равно, а во втором это никоим образом не ставит нас в зависимость друг от друга, поскольку моя жизнь принадлежит только Господу! И как бы ты ни хотел, но распорядиться ею ты не можешь, каким бы всесильным ты себя не чувствовал. И если хочешь знать, я бы не мешкая вогнала тебе кол в грудь только потому, что твое лицо не выражает ничего, кроме безжалостного стремления истребить все живое с одним лишь оправданием «почему нет, если я могу»!

Закончив свою пламенную речь, которая скорей всего являлась результатом того, что навалилось на меня за последние несколько часов, и которая вряд ли была бы произнесена, будь я до конца в здравом уме, я поняла, что нахожусь едва ли не в метре от земли. Сильная рука вампира, сжимая меня за горло, подняла меня в воздух как пушинку. Лицо вампира выражало… нет, это был не гнев, как я подумала. Это были эмоции, в которых я не могла разобраться.

— Знаешь, при твоем бесстрашии — глупость главный твой порок, — протянул он с едва уловимым уважением в голосе и разжал руку, отчего я едва не свалилась на пол, но Александр вовремя меня не подхватил.

Отвернувшись от нас и некоторое время, глядя в глаза Лорали, Марк размышлял. Что ж, для меня было большим комплиментом, что я смогла плюнуть в лицо смотрителю и, мало того, что остаться в живых, так еще заставить его задуматься. Здесь вмешался Александр, вмешательства которого Марк никак не ожидал.

— Она не до конца понимает…

Вампир едва слышно усмехнулся:

— Она, — он акцентировал местоимение, — прекрасно понимает.

Смотритель некоторое время глядел на меня и, наконец, кажется, решил, что со мной делать. Он протянул мне руку, с плотоядным выражением на лице.

— Нет, Марк, это моя добыча, вы не можете, — попытался заступиться мужчина.

— Ну да… ты же не знаешь. Она несколько недель моя, — с явным удовольствием обозначил вампир. Такое чувство, что здесь шла невидимая и не обозначаемая баталия, главным призом в которой являлась я. И по сути, дело было не в том, что я знаю о существовании мира сверхов, а в обычном мужском эгоизме.

— Что, правда? Будете тут мериться, у кого пиписька длинней?! Я ничья и не собираюсь становиться ничьей добычей! Я человек и имею определенные права!

Лорали рассмеялась, наблюдая за ситуацией, чем окончательно меня вывела.

— А ты вообще молчи, сучка лживая!

Марк наблюдал за моим взорвавшимся поведением уже с явным удовольствием. Его забавляло то, что здесь, в его кабинете во все стороны летают искры. Он оперся о стол и пустил ситуацию на самотек. Отчасти, я могла его понять, ведь он, наверное, впервые за долгое время испытывает хоть что-то, кроме скуки. Пусть это и связано с гордостью и самодовольством. После долгого молчания, которое было наполнено испугом Лорали, замешательством Александра, моим гневным сопением и улыбкой Марка, последний произнес:

— Присоединяйся ко мне, — предложил он. — Из тебя выйдет отличный вампир. Если ты мне откажешь, — через один взмах ресниц он оказался рядом, и, едва касаясь губами моей шеи, прошептал, — то я не смогу отпустить тебя. Ты слишком много знаешь.

Закатив глаза, я бесцеремонно оттолкнула вампира, чья рука лежала на моей шее не как агрессивный знак, а скорее как предложение большего. В последнее время меня столько раз хватали за горло, и ни разу толком не задушили, так что я уже сомневалась, что вампиры действительно горазды на убийство. Складывалось ощущение, что они горазды только слова говорить и угрозами кидаться.

— Ты не убьешь меня, — заглянув прямо в глаза Марку, твердо заявила я, — не знаю почему, но я представляю для тебя немалый интерес, поэтому не будем ходить вокруг да около. Решите свои дела с Александром, и я покину этот бар, навсегда забыв о существовании вампиров и сверхов. Для надежности — можете меня зачаровать. И все останутся довольны.

С минуту в кабинете властвовала тишина. Александр обескуражено поглядывал то на меня, то на Марка, Лорали возмущенно пыхтела в углу, и желала что-то сказать, но смотритель остановил ее жестом. Мы долго смотрели друг другу в глаза, но никто не уступил. Тогда мужчина ответил.

— Ну что ж. Ты права. Я не знаю что это — моя кровь или что-то большее. Я сохраню тебе жизнь, — я сделала ехидное выражение лица, будто могло быть как-то иначе, — но кое-что попрошу взамен. Одну ночь.

— Что? Переспать? С тобой??? — я с отвращением воззрела на вампира. Да, конечно когда ко мне, с проблемной личной жизнью и отсутствием секса, так искусно прикасается мужчина, имеющий не малый опыт совращения и ублажения женщин, колени само собой подкашиваются и тело начинает отвечать на природный зов, но я еще в своем уме, чтобы понять — я не хочу спать с вампиром! Это же некрофилия с элементами зоофилии! К тому же, если я это сделаю, мне никогда не даст покоя моя совесть, потому что я начинаю иметь представление кто такой Марк — смотритель графства Эйтингейл.