Штурм дворца Амина: версия военного разведчика - Кошелев Владимир Алексеевич - Страница 12

Возможно, эти рассуждения Владимира Васильевича кому-то покажутся банальными. И такой элемент действительно присутствует в некоторых высказываниях бывшего начальника медицинской службы 108-й мотострелковой дивизии 40-й общевойсковой армии. Но его попытка сделать собственные комментарии к самодеятельным песням советских солдат и офицеров, сочинённым и звучавшим в период афганской войны, заслуживает определённого внимания. Правда, при этом сам автор полагает «афганский» фольклор самым непосредственным и чуть ли не самым достоверным источником информации о событиях, происходивших на территории ДРА (РА) в 1979–1989 годах.

Очевидно, такая позиция весьма и весьма уязвима. Потому что рассматривать то или иное событие периода боевых действий в Афганистане, в том числе и штурм дворца Тадж-Бек, только через призму песенной поэзии и (или) своих личных воспоминаний (знаний) — это совершенно не правильно. Скорее всего, именно поэтому раздел «Начиналось это в своё время лихо и довольно весело…» указанной ранее книги В.В. Пасько содержит много фактических ошибок и досадных неточностей. А относится данный раздел как раз к событиям периода ввода советских войск в Афганистан, а также осуществления государственного переворота в Кабуле.

В этой связи приведём только один пример, когда автор «мусульманский батальон» спецназа ГРУ Генштаба совершенно неправильно именует отрядом «Гром», состоявшим в ведении КГБ СССР При этом В.В. Пасько называет начальником медицинской службы этого формирования капитана медслужбы Сергея Ортынова[34]. Исходя из других источников, которые представляются более достоверными, начальником медицинской службы 154-го отдельного отряда спецназа ГРУ ГШ был капитан медицинской службы Ибрагимов[35]. В подтверждение последнего тезиса, пожалуй, стоит напомнить обиходное название этой воинской части спецназа ГРУ ГШ — «мусульманский» батальон. А оно было дано не случайно, а в силу того обстоятельства, что служили в ней в подавляющем большинстве военнослужащие — выходцы из мусульманских среднеазиатских республик бывшего Советского Союза.

Несомненно, со многими положениями и выводами «индивидуальной правды» Владимира Васильевича можно согласиться. Однако при этом необходимо внести ряд фактических поправок и уточнений. Только так можно более достоверно, если хотите, комплексно представить картину кабульских событий 27 декабря 1979 года.

К сожалению, в отдельных «афганских комментариях» автора книги «Ночь забытых песен» явно прослеживается желание «военного доктора» В.В. Пасько стать как бы над ситуацией. Мол, «они калечат, а мы лечим». Но так не бывает, потому что все мы, военные люди, были солдатами одной армии, детьми своего времени и своей, хоть теперь уже бывшей, но некогда единой и, без тени сомнения, великой Родины. Да и плыли мы тогда по бурным волнам событий в одной лодке под названием «Ограниченный контингент советских войск в Афганистане». Впрочем, это тема для отдельного разговора…

Во всяком случае, несомненным является то, что самодеятельная песенная поэзия советских солдат, сержантов, прапорщиков и офицеров периода афганской войны 1979–1989 годов является важным источником информации. Тем источником, который трудно переоценить, если взять во внимание многие до сих пор не преданные гласности обстоятельства совершенно секретной операции советских спецслужб по проведению государственного переворота в ДРА 27 декабря 1979 года.

А вот ещё одно украинское издание 1999 года, на страницах которого можно обнаружить уже другую версию штурма дворца Тадж-Бек. Речь идёт о книге военного журналиста Анатолия Гончара[36]. Почти не меняя авторской стилистики и орфографии, приведём некоторые откровения из этого произведения:

«К глубокому сожалению, ошибаются и правители. В их числе — Хафизулла Амин, и в этом его трагедия. Если бы он знал. Если бы… Уж слишком он потерял бдительность, нюх правителя, что могут накрыть наши кагебисты, накрыть сходу, и его постигнет та же участь, что и Тараки.

Наши «альфовцы», десантники это сделали, правда, не совсем тихо, что с них возьмёшь, мужики-славяне от плуга и станка, а не зелёные береты, профессионалы высшего класса. И пусть он, Амин, не обижается, что в ночь с 25 на 26 декабря спецребята помешали повеселиться в ресторане, раскинувшемся в горах, примерно в двух-полтора километрах от президентского дворца.

Конечно, тёмная декабрьская ночь была на руку Амину, но не спасла. Спецназовцы штурмовали дворец, в котором находился Амин, по всем правилам современного боя, напористо, как приказали в Центре.

Генералы из Генштаба и гебешники славно задумали операцию по ликвидации, а вернее, физическому уничтожению Амина и установлению власти Бабрака Кармаля, личности ранее малоизвестной в нашей стране и в Афганистане, и, поговаривают, нашей советской марионетки. Операция прошла великолепно и гладко, даже лучше чем по Юлиану Семёнову, большому любителю описания подобных свержений монархов и установления новой, конечно же, прогрессивной власти. Десятки убитых и раненых с обеих сторон — мелочи не в счёт…

Да, Амин пал, уже нет в живых, но его не взяли, как Чапаева в подштанниках. Он, прошёл слух среди нашего брата, дрался как солдат, опытный, смекалистый солдат, защищал не только себя, но и жену, детей, понимал, что попался в ловушку и из неё вряд ли ему удастся выбраться живым.

За ним, как за матёрым волком на охоте, гонялись вооружённые люди, не жалея себя во имя богатого трофея, шли по пятам, куда он не старался скрыться, устремлялись по пятам, стреляли не жалея патронов, и он не в силе был спрятаться от них ни в одной самой потайной комнате огромного дворца, вроде они, ушлые преследователи, бывали здесь множество раз…»[37]

Обратим внимание, что эти слова принадлежат подполковнику в отставке А.Г Гончару, проходившему в ДРА службу в должностях командира агитационно-пропагандистского отряда и редактора газеты 108-й мотострелковой дивизии. При этом в Кабуле Анатолий Григорьевич оказался почти сразу после ввода советских войск. Очевидно, поэтому многие его воспоминания подобного рода содержат ссылку на личные, скажем так, «неформальные» контакты с офицерами советского Генштаба и комитетчиками.

Должно быть, читатель обратил внимание на некоторые из употребляемых автором цитируемого издания слова и меткие… выражения («Её Величество Москва», «спецребята», «гебешники», «кагебисты» и т. д.). Это определённая лакмусовая бумажка для понимания внутреннего настроя бывшего воина-интернационалиста, автора книг «Чёрный тюльпан», «Мы прошли Афган» и, конечно, «Повірка, або «Афганці» Вінниці». Впрочем, никто его осуждать не собирается: коли считает возможным для себя расставлять подобные акценты, пусть не стесняется…

Однако сама версия событий декабрьского (1979 г) государственного переворота в Афганистане, предложенная военным журналистом А.Г Гончаром, по большому счёту, не выдерживает критики. В качестве действующих лиц этой драмы он указывает только десантников и «альфовцев», забывая при этом сказать о других «гебешниках» («зенитовцах»), о «мусульманском» батальоне тоже ничего не сообщает. Вспоминает о кабульском ресторане, расположенном недалего от Тадж-Бека, но даже сам день «Д»[38] указывает неправильно, потому что переносит его на двое суток назад (в ночь с 25-го на 26 декабря). Всё это как-то странно для человека, профессионально занимающегося разработкой афганской тематики. Действительно, у Юлиана Семёнова это бы лучше получилось…

С июля 2001 года начала издаваться всеукраинская военно-патриотическая газета «Спецназ». Её учредителем и издателем выступил региональный центр информации и безопасности (г. Одесса). На страницах этой газеты нередко встречаются упоминания об этой боевой (специальной) операции в Кабуле. Так, например, в статье «Специалисты» Владимира Волосюка содержится следующий опус: «Наиболее известной операцией, в которой участвовала «Альфа» является штурм дворца Амина. В книге «Шторм-333», посвящённой офицерам, прапорщикам, сержантам и рядовым — солдатам спецназа КГБ СССР и ГРУ ГШ Советской армии, авторы — Ю. Дроздов и В. Курилов подробно описывают не имеющую в мире аналогов операцию. «Гром», «Альфа» и «Зенит» благодаря высокой выучке и личному мужеству смогли изменить ход абсурдного плана, придуманного высокими «чинами-теоретиками», и под руководством Ю.И. Дроздова совершить невозможное»[39].