Штурм дворца Амина: версия военного разведчика - Кошелев Владимир Алексеевич - Страница 11

Во-первых, в осуществлении штурма принимала участие не «Альфа», как таковая, а внештатное подразделение «Гром», сформированное в основном из офицеров Группы специального назначения КГБ СССР «А» (обиходное наименование «Альфа» появилось только в 1991 году. — Примеч. В.К.). При этом в составе группы (подгруппы) «Гром», штурмовавшей дворец Тадж-Бек, были и офицеры из других структурных подразделений КГБ СССР (например, А.А. Якушев). А часть других «громовцев» была сориентирована на обеспечение безопасности вождей афганской оппозиции и другие объекты воздействия. Поэтому говорить о полном соответствии группы специального назначения КГБ СССР «А» («Альфы») штурмовой группе или подгруппе «Гром» не совсем правомерно. Более подробно на этом мы остановимся в нашем дальнейшем повествовании.

Во-вторых, в штурме дворца Х. Амина принимала участие не группа «Вымпел» или «В», как её именует Сергей Викторович, а офицеры внеструктурного подразделения госбезопасности «Зенит». Группа специального назначения Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР «Вымпел» была создана, хотя и с учётом опыта и привлечением бойцов бывшего внештатного «Зенита», только в 1981 году. Это формирование («Зенит») в основном состояло из офицеров госбезопасности, приписанных в качестве спецрезервистов к скадрованной отдельной бригаде особого назначения, которую курировал специальный (восьмой) отдел управления «С» (агентурной разведки) ПГУ (внешней разведки) КГБ СССР Поэтому утверждать, что группа специального назначения КГБ СССР «Вымпел» — это и есть «Зенит», совершенно не правильно.

В-третьих, «незаурядную скромность» Главного разведывательного управления Генерального штаба легко понять, если ещё раз вспомнить, как после событий августа 1991 года Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР был разделён (читай: развален. — Примеч. В.К.) на различные мелкие «силовые» структуры, структурки и структурочки. Как сообщалось об этом несколько ранее, в то время сотрудники госбезопасности, настоящие профессионалы своего дела, увольнялись со службы в массовом порядке. При этом кто-то из них открыто заявлял о личном несогласии с новыми властями, проводимой ими «реорганизацией» органов и подавал в отставку. Кто-то уходил по «сокращению штатов», «состоянию здоровью», «выслуге лет» и т. д. А кого-то убирали из органов в «добровольно принудительном» порядке.

Поэтому у многих отставных и запасных генералов и офицеров КГБ появилось достаточно свободы, если не вольности, и времени для написания мемуаров, дачи интервью падким на сенсации журналистам. А то, что при этом комитетчики не всегда проявляли объективность и корректность в отношении своих коллег из военного министерства, так это довольно легко объясняется, и об этом мы также уже рассуждали. Здесь ещё раз подчеркнём, что верить в некие недостойные мотивы подобного поведения не хотелось бы. Вместе с тем, несмотря на все «передряги», «перестройки», «реформирования», «сокращения» и прочее, прочее, прочее, Главное разведывательное управление Генерального штаба не понесло столь ощутимых кадровых и иных потерь в сравнении с тем же комитетом госбезопасности. Очевидно поэтому ГРУ ГШ и сегодня проявляет, как подметил С.В. Козлов, «незаурядную скромность».

В отношении тиражей указанных выше изданий можно сказать следующее. Книга М.Е. Болтунова «Альфа» — сверхсекретный отряд КГБ» была опубликована 100-тысячным тиражом, номер первый альманаха «Русские командос» за 1999 год издан в количестве 20 тысяч экземпляров, таким же тиражом издаётся и журнал «Братишка». Количество экземпляров указанного ранее альбома «Вымпел. Группа специального назначения КГБ СССР» в выходных данных этого издания указано не было, тем не менее он поступил для реализации в свободную розничную торговлю.

Что же касается издания «ГРУшного» альбома «Спецназ» 2000 года, то он составил всего одну тысячу экземпляров, в открытую продажу не поступал. К тому же, как это отмечалось ранее, обязательные экземпляры (в силу известных обстоятельств) этого памятного издания в библиотеки страны не поступали. В свою очередь указанные ранее две книги воспоминаний офицеров спецназа ГРУ Генштаба, то есть «С. Козлова и др.», были изданы, судя по выходным данным, общим тиражом, не превысившим 10 тысяч экземпляров.

Думается, что в этой связи вполне уместно ещё раз вернуться к вопросу о времени начала публикаций воспоминаний участников осуществления государственного переворота в ДРА 27 декабря 1979 года. И здесь выявляется следующая тенденция: время начала выхода изданий комитетских с воспоминаниями (мемуары, записки, интервью и т. д.) участников и очевидцев штурма дворца Х. Амина прямо соотносится с событиями, последовавшими после распада Советского Союза и развала КГБ СССР, то есть после августа 1991 года. В отношении аналогичных «гэрэушных» материалов можно сказать, что первые из них в печати появились только в 1999 году или немного ранее этого срока. Во всяком случае, такое положение дел сложилось на информационном пространстве России.

Однако заметим, что в общественном мнении «вес» высказанных точек зрения на ту или иную проблему нередко зависит далеко не от объективности и всесторонности рассмотрения того или иного конкретного факта или события. Здесь вступают в силу факторы иного порядка, а именно: финансовые, организационные или иные возможности различных ведомств, изданий, ветеранских объединений и других структур. Зависит он, разумеется, и от того, кто, когда и каким образом первым заявил дискуссионную, по сути, тему.

К сожалению, именно так, на наш взгляд, получилось и с освещением в отечественной беллетристике и периодике событий, связанных со штурмом дворца Тадж-Бек. Успешно совместными усилиями исполнив стоявшую в декабре 1979 года единую задачу по проведению операции «Шторм-333», некоторые представители бывшего КГБ СССР не пожелали быть до конца объективными, а порой и честными в отношении своих коллег из спецназа ГРУ воздушно-десантных войск, представителей аппарата военных советников. Впрочем, сказанное ранее относится в первую очередь не столько к непосредственным участникам тех событий, сколько к ряду недобросовестных борзописцев, «подсевших» на актуальную тему.

По большому счёту, нечто подобное с освещением событий, связанных со штурмом дворца Х. Амина, происходило и происходит вне пределов Российской Федерации. Это можно сказать о Белоруссии, Казахстане. Можно сказать и об Украине, где этой теме уделено значительное внимание. Итак, несколько слов о публикациях на Украине…

В канун десятой годовщины вывода советских войск из ДРА, в 1999 году, издательством «Збруч» (Киев-Тернополь) была выпущена в свет книга генерал-майора медицинской службы В.В. Пасько под названием «Ночь забытых песен». Автор, сам являющийся участником боевых действий в Афганистане, на страницах этого издания высказал ряд, несомненно, заслуживающих внимания мыслей о дне минувшем и сегодняшнем. И сделал он это через призму «афганской» самодеятельной песни, положив тексты многих написанных «за речкой» авторских произведений в основу своего повествования.

Как пишет В.В. Пасько от имени военврача-«афганца» Шеремета: «Эти песни — ведь это правдивая частица Той жизни. Потому что те, кто их сочинял, делал это по горячим следам для живых участников и свидетелей. Не рассчитывая на долгую жизнь своих творений и широкую известность. И они, эти одновременно и первые слушатели, и ценители, и действующие лица откровенного вранья бы не допустили. Воспринимать эти песни на слух постороннему человеку порой трудно. Потому что они как бы вырваны из контекста, из Той жизни. Полностью понять и прочувствовать их может только тот, кто был там. Но ведь эти песни — они и есть Правда. Так, может быть, их просто записать со старой плёнки на бумагу и прокомментировать? Не мудрствуя лукаво и ничего не выдумывая, «чтобы красивше было»? А там пусть кто хочет — читает, кто хочет — нет. Всё равно это частица твоей жизни и твоего времени, нравится это кому-то или нет, интересно или нет. Причём — правдивая частица. Потому что эта Правда — не только твоя, а многих людей, написавших эти песни. Ты — лишь комментатор. По возможности правдивый и беспристрастный. А из таких многих индивидуальных Правд и слагается, в конце концов, Истина. Которая своим светом озаряет дорогу Идущим с мечом и показывает им, что перед ними — такие же Люди, с которыми для начала надо попытаться разговаривать не Мечом, а — Словом. И желательно — Мудрым».[33]