А ведь жизнь так коротка (А жизнь так коротка) - Чейз Джеймс Хедли - Страница 19

• Предыдущая
• 19/34
• Следующая

– Хорошо, – сказала она, не оборачиваясь.

Гарри пришел в свою комнату, наполовину закрыл дверь, снял плащ и повесил его в шкаф, зажег сигарету и посмотрел на улицу. Было половина десятого. Ему казалось, что он провел всю ночь на ногах. Вполне естественно, что она чувствует себя взволнованно, думал он. Нужно быть терпеливым. Но лучше бы она обратилась за поддержкой к нему, чем оставаться такой далекой и жесткой.

Он подождал полчаса, потом у него зародился страх. Он подошел к двери. Ни звука. Он прошел через коридор и увидел ее на том же месте, стоящую неподвижно у окна. Он подошел к ней и, взяв ее за плечи, повернул ее к себе.

– Не надо, милая, – сказал он ей. – Все кончено. Садись. У тебя усталый вид.

Он сел в кресло, а она уселась ему на колени. Положив голову ему на плечо, она вдруг сказала:

– Я была уверена, что ты меня забудешь. Я не поверила своим глазам, когда увидела тебя, выходящим из машины.

Он взял ее за руки.

– Ты меня не забыла? Почему я должен был тебя забыть?

– О чем бы я еще думала, – сказала она, пожимая плечами. – У тебя совсем другое. У тебя много дел, столько знакомых людей.

– И тем не менее, я не забыл, – спокойно сказал Гарри. – Я считал дни. В моей комнате есть календарь, где я отмечал каждый день до твоего выхода.

Она поднялась и посмотрела ему в лицо.

– Ты все такой же, Гарри, совсем не изменился. Милый, не похожий на других. Я так боялась, что ты можешь измениться.

Он не мог не констатировать, что она изменилась. В ее взгляде появилась жесткость и неспокойность. Она казалась не такой молодой и хорошенькой: две жесткие складки с каждой стороны рта придавали ей горькое и циничное выражение.

– Ты можешь это сказать, – произнесла она. – Я знаю, что я изменилась. Ты бы тоже изменился, если бы тебя заперли как дикое животное на девять месяцев в клетку.

– Все устроится, милая, – сказал он, беря ее лицо в руки. – Попытайся забыть.

Он прижал ее к себе, надеясь пробудить в ней желание, но она оттолкнула его, поднялась и вернулась к окну.

– Не нужно, Гарри. Будь терпелив. Я совсем холодна и нужно, чтобы ты был терпелив.

Ему нужно было несколько секунд, чтобы подавить свое разочарование.

– Извини, милая. Ты права. Всему свое время.

Она повернулась к нему.

– Я не знаю, что бы со мной стало, если бы я не думала о тебе. Позднее, Гарри, я тебе обещаю, но дай мне время прийти в себя.

– Конечно. Пошли ко мне. Я тебя угощу кофе. Моя комната больше и вид у нее лучше. Если она тебе понравится, ты можешь занять ее вместо этой.

Она взяла Гарри под руку и на мгновение оказалась прежней Клер. Они пошли в его комнату и, пока он готовил кофе, она осмотрела ее.

– Кто это? – спросила она. – У него приятное лицо.

Она остановилась перед фотографией в рамке.

– Это Рон, Рон Фишер, – сказал Гарри, наливая кофе. – Он…

Ее лицо нахмурилось. Через некоторое время она спросила:

– Как его здоровье?

– Он все еще в госпитале.

– В госпитале? – она посмотрела на Гарри, затем отвернулась. – Еще не выздоровел?

– Он не выздоровеет никогда. Садись и выпей кофе. Сахар?

Она уселась и взяла чашку с непроницаемым видом и бледным лицом.

– Не нашли того типа, который ударил его?

– Нет.

– Ты хочешь, конечно, знать, не замешана ли я?

– Нет, я ничего не хочу знать о прошлом. Клер.

Она задумчиво мешала ложечкой в чашке.

– Расскажи о себе, Гарри, – сказала она, наконец. – Что ты делал все это время?

Он рассказал ей историю с портретом Муни, благодаря которому он получил работу у Аллена Симпсона.

– Пятнадцать фунтов в неделю. Это невообразимо, – сказал он, улыбаясь. И я экономил, рассчитывая на твое возвращение, когда мы будем вместе. Сейчас мне нужно отменить исключительное право Симпсона в контракте, потому что у меня много свободного времени. Если мне это удастся, я смогу зарабатывать значительно больше.

– Колесо поворачивается, – сказала она с горькой улыбкой. – Теперь ты более богат, чем я.

– Мы же с тобой договорились, что неважно, у кого есть деньги.

– Прошлого не существует.

– Хочешь выйти за меня замуж?

– Я не хочу замуж. Я буду жить с тобой, не выходя замуж.

– Но, почему?

– Я ничего не могу делать: убирать квартиру, зарабатывать деньги, исключая воровства. Кто захочет жениться на такой женщине?

– Я. Мы наймем маленькую меблированную квартирку, где ведение домашнего хозяйства будет включено в общую стоимость, и научу тебя помогать мне в работе. Муни ничего не понимает в освещении. Ты познакомишься со знаменитыми людьми. Увидишь, это приятно, милая.

– Приятно звездам познакомиться с бывшей каторжницей? – бросила она.

– Не будь такой. Никто ничего не узнает о твоем прошлом. Муни единственный, кто знает, но он ничего не скажет.

Она покорно пожала плечами.

– Хорошо, а чем я могу тебе помочь?

– За две недели я научу тебя всему, что касается освещения при фотографировании. Это несложная и приятная работа. Хочешь выйти за меня замуж. Клер? Я не буду требовать от тебя никакой домашней работы. Оставайся только всегда со мной.

– Это абсурдно, Гарри. Ты ничего обо мне не знаешь. Как можешь ты хотеть жениться на мне?

– Я знаю все, что мне надо знать. Если ты меня любишь, все будет хорошо.

– Я люблю тебя настолько, что хочу твоего счастья, а могу принести тебе только одни неприятности. Ты это сам увидишь. Я никогда не была добродетельной и не буду. Я так сделана и с этим ничего не поделаешь. Это абсурдно. Если ты можешь отличать хорошее от дурного, а по всей видимости, ты можешь, легко переделать жизнь. – Она уселась на пол у ног Гарри. – Это все очень старо. Не так просто, как ты думаешь. Я не хочу переделывать свою жизнь, милый. Я порочна со дня рождения. Я всегда ввязывалась в какие-то неприятности. Это моя доля. Мой отец был служащим, мать – домашней хозяйкой.

Она не умела ни читать, ни писать и целый день ничего не делала. Дом напоминал свинарник. Я целый день была предоставлена самой себе и моталась по улицам. Однажды вечером, когда мне было пятнадцать лет, отец вернулся домой пьяным и поднялся ко мне в комнату. Мать застала нас. Разгорелась ссора и отец столкнул мать по лестнице. Та повредила себе позвоночник. Он получил пять лет тюрьмы и потом еще пять за убийство соседа по камере. Меня отправили в исправительный дом, но я быстро оттуда убежала и пристроилась на работу в прачечную. Работа в прачечной навсегда вылечила меня от всякого желания зарабатывать на жизнь честным трудом.

Она замолчала, закурила и бросила спичку на пол.

– Это тоскливо и мне очень жаль, но тебе следует знать, Гарри, на ком ты хочешь жениться. С одной девушкой я начала воровать в больших магазинах. Ее поймали, а я так испугалась, что прекратила воровать. Затем началась война.

Я жила с одним американским офицером. Когда он уехал, я переехала к одному из его приятелей. Тот купался в деньгах, но был невероятно скуп. Я воровала у него деньги. Он был так богат, что ничего не замечал. Он мне не нравился, но я оставалась с ним, потому что надеялась, что он увезет меня в Америку.

Но однажды он уехал, не предупредив меня. Я прожила как могла две недели, проводя ночи в разрушенных бомбоубежищах и выходя на панель. Потом я наткнулась на одного типа, который научил меня карманным кражам. На него уже работали три женщины. Все было продумано блестяще. Никогда до этого у меня не было столько денег. Потом я наткнулась на тебя. В тот момент ты, не зная, спас меня. И тогда в первый раз в жизни, я испытывала угрызения совести. Я хотела, и до сих пор хочу, чтобы ты стал моим сообщником.

Она погасила окурок в пепельнице.

– Потом я украла этот портсигар. Я должна была отдать его Роберту, человеку, на которого я работала, но он был так хорош, что я не смогла противостоять желанию подарить его тебе. Делать это было глупо, но вся моя жизнь – это клубок глупостей и абсурдных действий.

• Предыдущая
• 19/34
• Следующая