Равноценный обмен (СИ) - "Olivia" - Страница 44

— Ты не понимаешь, — начал Регис, но был остановлен нетерпеливым жестом брата по крови:

— Это ты не понимаешь. Я не собираюсь сидеть, сложа руки, и ждать конца, если есть хоть малейший шанс на исцеление. Вы оба, — он обвёл взглядом чародейку и Региса, — на редкость единодушно заявили, что Линар не жилец, так что мы теряем? В лучшем случае два месяца, в течение которых он будет медленно умирать, а я — учиться лгать, глядя ему в глаза, говорить, что он обязательно выздоровеет, как обычно делают люди? Этого не будет. Что ещё нужно, кроме мутагена? — теперь вампир смотрел на Геральта, который ответил не сразу, вспоминая, как совсем недавно они расколдовывали Аваллак’ха, и как тот едва не умер в процессе.

— Подготовительный этап, — наконец-то заговорил ведьмак, — об отварах я уже сказал, но это… цветочки по сравнению с самим Испытанием. Чтобы было понятнее: ты знаешь, как гусеница становится бабочкой? Сначала она окукливается, а потом все её ткани растворяются, чтобы после превратиться в нечто совершенно другое. Примерно так же действует Испытание Травами: оно готовит тело к переменам, по сути, убивая его, а мутаген возрождает уже изменённым. Это очень опасно, Детлафф, я помню, как это происходит, знаю, как умирали те, кто не прошёл Испытание, читал о том, как милосердно добивали тех, чей разум помутился в процессе. Ты готов подвергнуть Линара такому? Сможешь удержать себя в руках, когда он будет корчиться на столе и орать от нестерпимой боли? Когда его будет выворачивать наизнанку, несмотря на все обезболивающие и смягчающие эликсиры? К тому же, не мешало бы спросить согласия самого юноши, в отличие от маленьких ведьмаков, у которых не было выбора, он должен решить сам. Ты не согласен? — холодно осведомился Геральт, глядя в сведённое гримасой боли лицо вампира.

— Согласен, — хрипло ответил Детлафф, — и я спрошу сам. И приму любое его решение. Это… Испытание, ты знаешь, как его провести с наименьшим риском, или уже успел забыть?

— Хотел бы, да… — ведьмак махнул рукой, — не так давно мы с Йен делали нечто подобное.

— Аваллак’х? — уточнила Трисс, делая вид, что имя подруги-соперницы совсем не резануло сейчас.

— Именно.

— Так может… позвать её, — предложила чародейка, которую подобная перспектива нисколько не радовала. — Я могу попробовать связаться с Йен через мегаскоп и попросить…

— Не нужно, — покачал головой Геральт, — тогда нам требовалось не просто изменить тело, а и снять древнеэльфское проклятие, что значительно осложняло дело. На Линаре проклятия нет, а поддержать его магией ты сможешь ничуть не хуже Йен. К тому же, ведьмачьи школы в таких случаях всегда обходились без помощи чародеев, ты же знаешь об этом.

— Да, — кивнула Трисс, стараясь не показать охватившего облегчения, — вы ревниво хранили свои тайны, боясь, что они попадут не в те руки.

— И не зря, — вспоминая о Профессоре и Азаре Яведе, сказал ведьмак, — но речь сейчас не об этом. Если ты, — он снова глянул на Детлаффа, — всё же раздобудешь кровь, а ты, — ведьмак повернулся к Регису, — сумеешь создать мутаген, провернуть всё это здесь, — Геральт обвёл взглядом магазин, — не получится. Нет ни нужных трав, ни оборудования, к тому же… вокруг слишком много людей, которым не стоит ничего об этом знать.

— Ты знаешь место, где это возможно? — спросил Детлафф.

— Да. Каэр Морхен, но я не знаю, как перенесёт Линар путешествие через портал, да и Трисс будет сложно переправить туда нас всех.

— За меня не волнуйся, — чародейка коснулась плеча ведьмака рукой, — моих сил хватит, чтобы поддерживать стабильность портала до тех пор, пока вы будете через него проходить.

— В таком случае — хватит болтать, — резко бросил Детлафф, — сейчас я разбужу Линара и в зависимости от его решения, будем действовать дальше, — он развернулся и пошёл к лестнице, а ведьмак смотрел вампиру вслед, неодобрительно покачивая головой.

— Всё это может очень хреново кончиться, — обронил Геральт, когда Детлафф оказался достаточно далеко. — Если он снова взбесится, увидев, что происходит на столе, и помешает испытанию, Линар умрёт в муках. Ты можешь гарантировать, что этого не случится? — ведьмак повернулся к Регису, а тот ответил не сразу, раздумывая и взвешивая:

— Нет, и больше всего на свете не хочу подвергать опасности тебя и Трисс, а потому сделаю так, что Детлаффа не будет во время Испытания и Трансформации. Я найду, чем его занять, не вызывая подозрений.

— Уверен? — сомневаясь в словах вампира, спросил Геральт.

— Совершенно, друг мой, — ответил Регис, не колеблясь, а потом добавил: — Меня гораздо сильнее беспокоит другое: удастся ли нам задуманное? А что, если в итоге юноша превратится в нечто, что гуманнее будет просто убить? Как мы поясним это Детлаффу? Я не хочу думать о возможности подобного исхода, но не могу отделаться от этих мыслей.

— Не только ты, — обронил ведьмак и замолчал, ожидая возвращения Детлаффа.

***

Разбудить Линара Детлафф решился не сразу. Стоял у изголовья постели, глядя на осунувшееся лицо юноши, и думал, что сейчас скажет. В какие слова облечёт: «Ты умираешь, но…» — казалось бы, так просто, однако как сказать это, глядя в глаза, без которых собственная жизнь снова превратится в пустое и бессмысленное полуживотное существование?

Если Линара не станет, ему не останется ничего другого, как попытаться погасить боль человеческой кровью, уподобиться Хагмару, пить, не просыхая, потому что иначе можно просто сойти с ума. Или попросить Региса, чтобы тот его убил, прекратил мучения, от которых не сбежать, потому что нельзя сбежать от себя самого. Малодушно? Возможно, но сейчас собственная смерть уже не казалась Детлаффу чем-то плохим, в отличие от смерти Линара.

Невероятным усилием воли вампир взял себя в руки и присел на край кровати, провёл по щеке юноши пальцами, шепнув:

— Просыпайся, лакхрами.

Линар открыл глаза не сразу, его сон действительно был очень крепким, а когда увидел вампира, грустно улыбнулся и сказал:

— Я умираю, так ведь?

— Да, — не смог солгать Детлафф, увидел, как дрогнули губы юноши, как на мгновение он прикрыл глаза, понял, что он борется со слезами, и осторожно взял за руку, — но есть возможность тебя вылечить. Я не хочу врать и говорить, что это очень просто, ты… можешь не пережить того, что придётся сделать, но это — единственный шанс.

— Поясни, — попросил Линар, уже не пытаясь унять дрожь в пальцах, и благодарно приник к Детлаффу, когда тот приподнял его с постели и, прижав к своей груди, начал рассказывать, что именно им предстоит.

— Я не могу заставить тебя согласиться, — глухо произнёс Детлафф, закончив рассказ, — ты сам должен решить.

— А что тут думать? — Линар поднял голову и посмотрел в глаза вампира. — Возможная или обязательная смерть — не очень-то богатый выбор.

— Тебе будет больно, очень больно, — напомнил Детлафф, — а я ничем не смогу помочь.

— Ты уже помог, — юноша провёл пальцами по щеке любовника, — тем, что не соврал, не стал рассказывать, что я обязательно поправлюсь. Я знаю, как сложно иногда говорить правду… Сколько я проживу, если не соглашусь на эту… трансформацию. Месяц? Два?

— Угадал, — скривился Детлафф.

— Этого слишком мало, — прошептал юноша, снова прижимаясь к вампиру, — я ведь так и не успел написать новых историй… о том эльфском дворце, помнишь?

— Конечно, — кивнул вампир, понимая, что Линар пытается спрятаться за этими словами от охватившего ужаса, — да и твой благодетель Эртон окончательно полысеет, потеряв такой источник дохода.

— Ага, — по голосу юноши было слышно, что он улыбается, — я не могу поступить с ним так жестоко, помнишь, сколько всего он прислал, пока я болею?

Детлафф кивнул, вспоминая, что практически каждый день к ним являлся посыльный от Эртона, справлялся о состоянии юноши, приносил свежие фрукты и самое лучшее мясо, передавал письма от купца. Тот уверял, что готов помочь чем угодно: деньги, продукты, лекарства, даже знахарей предлагал прислать или выписать самого толкового чародея. От последних двух предложений Линар отказался, остальное же принимал с благодарностью.