You're All I Want (СИ) - "Paula.M." - Страница 27

Уже через полчаса, развалившись на двух стульях в пустом и холодном кабинете биологии, я спокойно играл в телефон, ожидая хоть кого-нибудь из своих одноклассников. Слава богу, день сегодня выдался на редкость солнечным и теплым, так что мне даже никуда не хотелось идти, но страх того, что родители узнали про кота был сильнее меня. Наконец дверь открылась, и в класс вошел… Рихард. Он, как всегда, посмотрел на меня исподлобья, кинул сумку на вторую парту третьего ряда и обратился ко мне впервые за эти две недели:

— Зажигалки не будет? — до боли знакомый голос послышался рядом со мной.

— Ты же знаешь, что я не курю, — тихо ответил я, не отрываясь от телефона и старательно делая вид, что играю и очень занят. На самом деле, когда Рихард только зашел в класс, мой рекорд уже полетел к чертям.

— Очень жаль, — ответил он, осматривая класс. — Я вижу, ты подружку себе завел?

— А тебе какое дело? — огрызнулся я.

— Мне абсолютно наплевать, с какими ты там шлюхами водишься, — выплюнул он, раздражаясь.

— Рита — не шлюха, — я разозлился и впервые за всю беседу посмотрел на него. Рихард был, как всегда, идеален: идеальные джинсы, идеально отглаженная рубашка, идеальные волосы, прекрасно лежащие без лака. Я нервно сглотнул, не сводя с него глаз. Я готов был поспорить, что он заметил мое волнение и торжествовал.

— Да ладно? — он скрестил руки на груди и подошел к своей сумке, чтобы достать из нее сигареты. — Спроси у своей подружки, с кем она была до тебя.

— Не смей больше так говорить о ней, иначе я расскажу всем, что…

— Что? — усмехнулся он, подходя все ближе к моей парте. — Расскажешь всем, что у тебя встал, когда мы целовались?

— Что ты, блять, несешь? — я вскочил со стула, просто закипая от ненависти. Рихард покрутил своей пачкой в руках, усмехнулся и, бросив на меня последний взгляд, вышел из кабинета. Я плюхнулся на стул и уставился в одну точку.

Что это было? И все-таки люди не меняются. Я узнаю прежнего Рихарда.

Комментарий к Space Monkey

* Теория по химии заимствована мною из прекрасной книги “Начала химии”, в которой есть невероятное количество информации об органической и неорганической химии. Прочитав на досуге чудесный раздел о не менее чудесном бензоле, я не смогла удержаться.

P.S Всем бензола!

========== Without You I’m Nothing ==========

Все, что я делал на последующих уроках, уже совершенно не имело смысла и было абсолютно потерянным для меня, потому что я совершал все на автопилоте, ни секунды не задумываясь над тем или иным действием. Я даже по биологии умудрился ответить отлично, думая при этом совершенно о другом. Что ему нужно от меня? Если бы он знал, как я зол на него. Сначала ты, сука, врываешься в мою жизнь и переворачиваешь в ней все с ног на голову, заставляя меня радоваться простым моментам, которые я провожу с тобой, твоему смеху, да даже урокам в школе, на которые я стал спешить, только чтобы увидеть тебя. А что теперь делаешь ты, Рихард?

На биологии, которая, к счастью, была последним уроком, внимание со стороны Рихарда ко мне стало проявляться чаще. Конечно, я старался не пересекаться с ним взглядами, но мое боковое зрение, как всегда, не давало мне этого сделать. В конце концов до меня дошло, что он о чём-то сигнализирует мне.

«Наше место».

Вот что я прочитал по его губам, когда на секунду повернулся к Шнайдеру за своим карандашом. Наше, блять. Я все ерзал на стуле, представляя себе исход нашего разговора, в то время как все ребята были заняты самостоятельной работой по генетике и не видели его посланий мне. Я ничего не ответил, а просто уткнулся в свой листок, на котором я еще не написал даже своего имени. А, к черту все. Дождавшись звонка, я поцеловал Риту в щеку и, сдав полупустой листок, отправился к выходу, пока половина класса ещё оставалась на своих местах дописывать тест. К несчастью для Круспе, я настиг его уже в коридоре.

— Что тебе от меня еще нужно? — я гневно смотрел в голубые глаза человека, который так умело манипулирует мной и моими чувствами.

— Рита твоя, — снова начал он совершенно спокойно. — Мы трахались, знаешь, спроси у нее сам. И насчет физики… Передай ей, что я знаю всю правду про тот случай.

— Зачем ты говоришь мне это?

Но от потока обрушившейся на меня только что информации я не смог больше ничего сказать и так растерялся, что на секунду потерял равновесие и позволил сбить себя с ног каким-то пятиклассникам, которые неслись из кабинета через коридор в столовую.

— Осторожно, — прошептал мягкий и такой родной голос, обладатель которого удерживал меня за талию, предотвратив позорное падение.

— Я тебе не верю, — равнодушно ответил я на сказанные им слова, с каким-то сожалением отдирая его теплые руки от себя. — Устал уже твою ложь слушать.

Оставив Рихарда в недоумении, я спешно направился домой, по пути забежав за курткой в гардероб. Какие игры он еще задумал со мной вести? Хочет поссорить нас с Ритой — ничего не получится, я же знаю, что он врет мне. Не понимаю зачем, но знаю, что это так. Вранье — это его образ жизни, без этого у него не получается. Поднимаясь на свой этаж, я все думал о том, чтобы завтра серьёзно поговорить с ним. Плевать, что будет со мной и этой сволочью. Он по-прежнему очень дорог мне, и я чувствую что-то похожее на очень сильную, мать ее, привязанность.

— Эмили, я дома, — крикнул я и, включив свет, бросил свой рюкзак к прочей обуви. — Ты здесь?

Внутри меня все похолодело, когда я увидел дверь в свою комнату открытой. Господи, там же Тима! Все, они нашли его.

— Да, Пауль, я здесь, — спокойно ответила Эмили, которая стояла в моей комнате с моим котом в руках. Увидев мой полный ненависти взгляд, она сразу же начала оправдываться, опустив котенка обратно в коробку. — Пауль, прости меня, мне пришлось зайти, он так сильно мяукал, я просто не знала, что…

— Родители знают? — тихо спросил я.

— Нет, я сразу поняла, что говорить им не стоит, раз ты не сказал, — просто объяснила она, разводя руками.

— Фу, — выдохнул я, и поднял голову к потолку. — Спасибо, Господи.

— Ты его не кормил, Пауль! Он поэтому пищал и мяукал, и…

— Блять, точно, его еще кормить надо, — пробормотал я в недоумении. — Сука…

— Не ругайся, — Эмили пригрозила мне пальцем. — Он такой милый, где ты его взял?

— Где взял, там уже нет, — усмехнулся я, стягивая с себя рубашку.

— Мы ничего не будем говорить родителям?

— Пока нет, пожалуйста, давай сохраним это в тайне, — бубнил я, напяливая на себя одну из любимых домашних футболок. — Они явно не обрадуются.

— Хорошо, только при одном условии, — воскликнула она. Мое сердце пропустило удар. Только не просьба познакомить их с Рихардом, пожалуйста. — Можно я буду приходить играть с ним в твою комнату?

— Конечно, — я спокойно выдохнул, плюхнувшись на кровать. — Сколько угодно.

— Спасибо, — Эм поцеловала меня в щечку и понеслась на кухню с радостными воплями.

Сытый Тима уже мирно сопел в коробке под моей кроватью, а я все никак не мог найти покоя. Вспоминая все, через что мы прошли вместе, я все никак не мог понять: что я же упустил? Когда что-то пошло не так? Я часто прокручиваю в голове все значимые моменты в нашем общении. Итак, Тилль исполнил мою просьбу — и вот мы с Рихардом уже занимаемся химией у меня дома, сидя на этой же кровати, играем на гитаре и смеемся. Каждый раз, когда мы проводим время вместе, я чувствую себя по-настоящему счастливым. А как же тот день? Тот день, когда я видел, что ему плохо и он мучается, выдавливая из себя какие-то ненужные слова в мой адрес, которые так и не прозвучали полностью по вине проклятого звонка. Но теперь мучаюсь и я, размышляя над тем, что же он хотел сказать тогда и в тот самый вечер, когда я выгнал его. Таким расстроенным и растерянным я не видел его никогда с момента нашего знакомства в первом классе. Он никогда не показывал свои настоящие чувства, всегда был невозмутимым и безразличным, но тогда я понял, что он тоже способен чувствовать, просто для него слишком сложно говорить об этом. Сейчас я понимаю, что он что-то испытывает ко мне. Но что это? Простое сексуальное влечение… ко мне? Серьезно? У него слишком много поклонников и поклонниц, и вряд ли он стал бы тратить такое количество времени, проводя его со мной и притворяясь, что ему хорошо, нахваливая пирожки моей матери и моясь в моем, мать его, душе. А я запутался. Я так, блять, запутался. Я хочу и в то же время боюсь его. Я хочу его рядом с собой, хочу заниматься с ним этой гребаной химией, хочу делать всю эту херню, которую мы творили, гуляя в Центральном парке. Но выходит так, что если он не солгал мне, то я действительно не нужен ему так, как он нужен мне.