Обмен властью (СИ) - "Эш Локи" - Страница 38

Но всё же неожиданным дополнением.

С того дня, как увезли Валеру, прошло две недели. Я так и не смог к нему попасть; по словам врачей, он с трудом держался в сознании и едва избежал комы. Я волновался за него и первое время не мог нормально работать. Впрочем, проблемы возникли не только у меня — Артемий Олегович был в таком раздрае, что отменил все увеселительные мероприятия месяца, включая ВИПку и шоу Эрика.

Вследствие изменений в прайсе, у Тимура уменьшился поток. Ко всему «хорошему», меня терзало тревожное чувство, что я со своей глупой ревностью ухудшаю и без того печальное «моральное» состояние клуба. Но был небольшой просвет — Артемий Олегович, сообразив, по какой причине Тимур внёс существенные коррективы в свой прайс, пообещал найти Доминанта на место Лугашина. Конечно, первые уровни работали прекрасно, но их услуги стоили в разы дешевле. Из-за всех этих перемен казалось, что в жизни наступила чёрная полоса. Даже у моей Катюхи, разрешение на встречи с которой мне пришлось выкупать у Ларионова задницей, возникли нерешаемые проблемы в личной жизни…

В общем, «гром» не нашёл времени лучше, чтобы грянуть.

Когда кто-то вошёл в приёмную, я сразу среагировал на звук. Из-за отмены мероприятий не был нагружен работой и часто сидел в телефоне, пытаясь отвлечься от тревог, так что слегка «попалился», увлёкшись какой-то глупенькой статейкой о судьбе старых, никому не нужных космических спутников. Впрочем, вся почерпнутая информация вылетела из моей головы мгновенно.

Каким-то глубинным чувством я сразу всё понял. Ещё до того, как посетитель подошёл ближе и начал меня разглядывать, до того, как заговорил и назвал себя.

Он был красивый. Именно о такой красоте говорят «роковая». Ради подобного люди готовы на всё. Чтобы стать похожими, чтобы обладать, чтобы приблизиться хотя бы на миллиметр. Существ, подобных ему, готовы боготворить и облизывать с пятки левой ноги до последнего волоска на макушке. До бесконечности. И до бесконечности же — завидовать.

Ухоженные, от природы светло-русые, почти платиновые волосы. Модельное лицо с плавными чертами, очень броское, запоминающееся, скуластое — видно, что худощав до ломкости. Большие глаза нежного, нейтрально-оливкового цвета, белёсые ресницы-плети, сбрасывающие на щёки бесконечные тени…

— Я смотрю, кое-что в нашем гадюшнике изменилось, — сказал он, — хотя, ты смотришься на этом месте лучше, чем Козлов.

Голос был удивительной глубины. С хрипотцой, низкий, но не падающий в бас. Не бархатистый — шершавый. Но, самое интересное, стоило ему начать говорить, первое ошарашивающее впечатление смазалось. И стало ясно — дело дрянь. И человек дрянь. Самая настоящая.

— Простите?

— Проверь-ка, я ещё числюсь в списке клиентов? Селиванов Илья Андреевич.

Я опустил глаза и пару секунд смотрел на клавиатуру. Нет, подтверждение подозрения не удивило — знал же. Сразу понял. Поэтому переключил таблицу на нужную вкладку, забил имя. С преувеличенным спокойствием.

— О, — вновь подал голос Илья, — так ты новый зверёк Ларионова?

Ошейник. Он обратил внимание на ошейник. Ну конечно, это очевидно.

— Я не зверёк, — равнодушно бросил я.

— Как мило, — так же легкомысленно продолжал Илья, но тон голоса изменился. Появились какие-то шипящие, тягучие нотки. — Давно?

— Ваше имя в обновлённой базе отсутствует. И я не собираюсь ни с кем обсуждать мои личные дела, — отрезал я, поворачиваясь.

— Дела-то твои личные, однако мне наплевать. Я спрашиваю — давно сосёшь у Тимура?

Я промолчал, в упор разглядывая красивейшее лицо Селиванова. Он не выглядел глупым, совсем нет. Эта провокация была намеренной и прицельной, поведение — театрально наглым. Илья вёл себя так, будто считал, что имеет полное право задавать подобные вопросы и требовать ответы.

Сложно было представить, как можно любить его, тем более до потери сознания и сумасшествия. Скорее уж боготворить внешность. Но не мне рассуждать о том, что творилось у Тимура в душе много лет назад.

— Сказал же, что не собираюсь отвечать.

— А для замены ты очень высокого мнения о себе, — желчно заулыбался Илья. — Думаешь, это надолго? О, нет. Происходит так — он играется, а потом, когда ты снимаешь табу, пробует по-настоящему интересные ему игры. Ну, знаешь, такие, которые далеки от БДР. И чик…

Илья провёл ребром ладони по горлу.

— И вот он уже хочет твою жизнь. Думаешь, это высокие чувства? Ты его сучечка, потому что многое можешь вытерпеть. Но, поверь, если я позову его назад, тебя выбросят, как использованный гондон. Потому что мою жизнь он так и не заполучил.

Илья выпрямился. Я встал. Но сказать что-то ещё не успел. Потому что на лестнице раздались шаги и появился Тимур.

Он держал в руке сигарету и почти вложил её в губы, но не донёс до рта. Она выпала, и Тимур, натолкнувшись глазами на Илью, сделал шаг назад. Его словно ударили — в глазах зажёгся до боли знакомый сложночитаемый калейдоскоп эмоций. Преимущественно отрицательных.

— А вот и Его Высочество. Представляешь, я и не знал, что ты тут работаешь.

Илья начал храбриться, перешёл в оборону. Секундой назад он был куда увереннее в себе, но теперь в глазах играло опасливое ожидание, а надменная улыбка превратилась в свирепый волчий оскал.

— Что ты тут забыл? — практически по словам спросил Тимур. От его тона меня пробрало до желудка — он был в бешенстве.

— Я не так давно вернулся в город. Ну… с полгодика назад.

Желваки на щеках Тимура плавно перекатились под кожей.

— Птичка нашептала, что Сова чуть не помер. Пришёл проведать Артемия.

— Слухи о Валере слышал, а то, что Тимур тут работает, — нет? — поинтересовался я. — Странно.

Внимание Ильи переключилось на меня. Выглядело так, словно на поле боя появилась жертва, на которую можно спустить ораву разъярённых собак.

— Заявляешь, что я вру? — прищурился Илья. Затем он потянулся и схватил меня за кольцо на ошейнике. С силой дёрнул к себе, заставив почти что уткнуться носом в стойку. — Ты вообще знаешь, с кем разговариваешь, солнышко? Один звонок — и тебя отсюда увезут. В чёрном мусорном мешке.

— Убери от него руки, — Тимур преодолел оставшиеся ступеньки. Илья отпустил меня как раз, когда он подошёл вплотную. — И уходи. Просто уходи, пока я добрый.

Он положил кулак на стойку, слегка перекрывая доступ ко мне. Рука была сжата до полупрозрачной белизны.

— Ты никогда не был добрым, Ларионов, — прошипел Илья, даже не думая отодвигаться. — Я рад, что ты нашёл новую жертву для своих садистских практик. И знай, я уже не тот, что раньше. У меня есть связи. Такой твари, как ты, нечего противопоставить.

— Я тоже уже не тот, — откликнулся Тимур. Чуть наклонившись к лицу Ильи, с дьявольской улыбочкой протянул по словам: — Ты. Мне. Нахрен. Не сдался.

Атмосфера и напряжение были просто чудовищными. Настолько, что у меня пульсировало в висках. Сюда бы Валеру — уверен, он нашёл бы пару неласковых, чтобы разрядить обстановку.

— Вот и чудесно, — улыбнулся Илья. — Правда, верить тебе — всё равно, что жрать собачье дерьмо.

Рука Тимура чуть-чуть двинулась вперёд. Я вздрогнул и вдруг вспомнил момент в манче — как он приложил «лимитовского» придурка об стойку. Только драк клубу сейчас не хватало для полного счастья.

— Тимур, пожалуйста… не мог бы ты уйти?

Он покосился в мою сторону. Глаза были тёмными и жутковатыми, но рука разжалась и соскользнула вниз. Потом Ларионов обошёл Селиванова и двинулся в курилку.

Илья мерзко присвистнул.

— Позволяешь сабу трахать тебе мозг? И вправду мельчают Аспадины в «Алом пути».

— Здесь я в первую очередь администратор, — прохладно отозвался я, не дав Тимуру что-то сказать. — И могу как доложить о нарушениях, так и попросить охрану вывести буйного клиента. Силой.

Илья весело хмыкнул. Посмотрел как-то по-другому, с лёгким интересом.

— О. Яйца-таки есть? Давай, попробуй доложить о нарушениях, — подмигнув, он легко взбежал по ступенькам наверх, к Артемию Олеговичу. Останавливать его было бессмысленно — всё, чего я хотел, чтобы он убрался как можно быстрее и подальше, куда угодно.