Я все исправлю (СИ) - Паг Ольга - Страница 27

Стеша ввела координаты на компьютеры всех капсул. Василь захлопнул люк, и когда все отошли в стороны, нажал на кнопку старта. Несколько мужчин тут же перенесли на стартовую площадку вторую капсулу, и через минуту она тоже исчезла в облаке дыма. Третьей стартовала Стеша вместе с Ронтом. Мара осталась в доме вождя, Стеша посоветовала ей не шастать по деревне и возбуждать интерес у ее жителей.

При переноске третьего парастека произошла неприятность. Один из парней оступился на выпирающем из земли корне и упал, потянув за собой остальных. Капсула повалилась на бок, придавив ноги двоим из команды. Все кинулись помогать пострадавшим и устанавливать парастек на площадку. Пока выяснили, что серьезных травм нет, пока Стеша осмотрела корпус машины, прошло не менее пяти минут, и когда они с Ронтом приземлились на острове, там уже все было кончено.

Выскочив из парастека, они увидели около двух десятков оранжевых, лежащих вокруг в самых нелепых позах с перекошенными лицами, видимо капсул с газом ребята не пожалели. Среди них сновал Влар, собирая оружие и связывая бесчувственным женщинам руки и ноги их же поясами. Гренд и Василь осторожно вынимали из парастека Мэя, который весь был залит кровью.

— Что случилось? — подбежав к раненому, спросила Стеша.

— Его подстрелила одна из оранжевых. Попала в грудь, — коротко ответил Василь. — Он без сознания.

— Стеша, где нужный парастек? — остановил ее Ронт. — Времени мало.

Девушка оглядела парадом, и, увидев нужную машину, рванула к ней, оббегая лежащих вокруг женщин. Ронт бежал за ней. Стеша никогда не летала на подобных машинах, ей необходимо было осмотреться. Выяснилось, что капсула была не заправлена. Пришлось вести тубы от заправочных стоек, благо, что Стеша уже знала, где они находятся. В этот раз не пришлось использовать погрузочные платформы, потому что Ронт схватив сразу четыре тубы, бегом притащил их к парастеку. Заправив машину, Стеша уселась в кресло пилота, включила компьютер, ввела координаты и завела двигатель: все работало, и можно было отправляться.

Между тем связанные женщины стали приходить в себя. Некоторые из них злобно кричали мужчинам, что их дни сочтены, но большинство с ужасом смотрели на свободных, незнакомых мужчин, творивших на их острове противозаконные вещи.

Пока Василь и Гренд переносили Мэя в большой парастек, а Влар грузил туда же отобранное у женщин оружие, Ронт присел рядом с одной из оранжевых и спросил:

— Когда состоится казнь рабов из города?

— Не смотри на меня, ничтожество, — злобно крикнула та в ответ.

Ронт усмехнулся, сжал пальцы на ее горле и, глядя ей прямо в глаза, повторил вопрос.

— Вы не успеете, казнь уже началась, — прохрипела женщина.

— Стеша! — крикнул он. — Как вывести из строя парастеки?

— Достаточно разбить компьютеры, — ответила девушка.

Парни открывали капсулы одну за одной и ударами кулаков крушили содержимое кабин. Потом они сели в парастек, Стеша, уверенными движениями доведя двигатели до стартового уровня, нажала на кнопку пуска, и приземлила машину на старом парадроме.

В первую очередь перенесли раненого Мэя, который начал приходить в себя. Среди рабов врачей не было, но некоторые из них, кто давно жил в деревне, могли оказать помощь, используя травы и настойки. Стеша тоже осмотрела рану на груди парня и обнаружила, что большого вреда она не принесла. Пуля прошла навылет, не повредив легкого.

— Шрам останется и все, — потрепала она парня по щеке. — Ты зачем под пули полез, герой?

— Думал, не попадут, — виновато улыбнулся Мэй.

Стешу интересовало оружие, добытое у охранниц. Она рассмотрела прибор и поняла, что перед ней один из видов огнестрельного оружия конца двадцать первого века, так называемый пистолет охр-30. По предмету "история вооружения" у Стеши всегда были пятерки. Создан он был для полиции и преследовал цель нанесения нетяжелого ранения нарушителям порядка при преследовании. Но использование его на близком расстоянии могло повлечь и смерть человека, так что Мэю повезло, что оранжевая оказалась плохим стрелком.

Удалившись в джунгли, она сделала несколько выстрелов, довольно метких, чем вызвала у увязавшегося за ней Влара, одобрительные возгласы. Когда они возвращались, парень вдруг схватил девушку за руку и прижал к дереву.

— Стеша, скажи, если еще такие женщины, как ты и Мара?

— Какие такие?

— Такие… ты хорошо относишься к мужчинам и ты такая, — он провел рукой по щеке девушки и, спустив ее ниже, остановился на груди, — его голос стал тихим и хриплым. — Что со мной? Ты знаешь? — его губы были рядом со Стешиными, и горячее дыхание обжигало кожу.

— Отпусти меня, — спокойно ответила девушка. — Надо лететь, придет время, и ты все узнаешь.

Парень нехотя отодвинулся от Стеши, вздохнул и пошел следом в сторону парадрома.

На раздачу оружия и краткий инструктаж ушло несколько минут. Потом двадцать четыре вооруженных парная сели в парастек, и Стеша увезла их в неизвестность.

По странному стечению обстоятельств, пленники вот уже час сидели в том самом помещении для рабов, где Имос прятался со Стешей, перед тем, как уйти в горы. Мало того, что их связали, так еще вдоль стен поставили для охраны шестнадцать оранжевых, вооруженных пистолетами.

Парни лежали на лавках в центре, разглядывали стражниц и обсуждали каждую, сравнивая со Стешей и Марой. Делали они это нагло, не опуская глаз и постоянно смеясь. Оранжевые скрипели зубами, но ничего не предпринимали в ответ, видимо получив четкие инструкции по этому поводу. То, что им грозит смерть, парни знали точно. Просто взгляд на женщину — уже приговор, а они натворили такого, что даже законами не предусмотрено.

В том подвале, где их несколько часов держали в прошлый раз, они устроили настоящую бойню. Наверное, сговорившись, рабы, которые зашли вместе с оранжевыми, при первой команде о выводе пленных, повалились на пол. А Имос с Иваном начали крушить стражниц, разбивая им лица ударами кулаков. Только, когда в подвал набежало еще два десятка оранжевых, парней вырубили и связали.

Открылась дверь, и в помещение вошли два раба, а следом женщина в коричневом. Имос сразу узнал ее. Это была госпожа Олана, которая в свое время спасла его от забраковки, велев отрастить волосы. Она тоже узнала его, и презрительно скривив рот, произнесла:

— Надо было убить тебя еще тогда. Имос опустил глаза, но из двух чувств, боровшихся внутри него, победила ненависть и он, встряхнув головой, ответил:

— Зачем уничтожать товар, который может принести прибыль.

— Посмотрим, как вы посмеетесь, когда вас поведут нам казнь. Не мечтайте умереть легко. Сначала вам отрубят пальцы на руках и ногах, потом сами руки и ноги, вырвут ваши поганые языки и глаза. Подохните, как шакалы.

Увидев, как побледнел Иван, Имос спросил:

— Ну, что Ванька, стоило оно того?

— Стоило! — пришел в себя младший и снова пошутил, — самое главное-то оставят.

Имос хохотнул, хотел было что-то ответить, но по команде коричневой, стражницы окружили их, развязали ноги, стянули берцы и брюки, и, толкая, выгнали наружу.

На улице было еще светло, но солнце красным шаром приближалось к горизонту, заливая площадь каким-то жутким светом. Несколько сотен рабов, пригнанных смотреть казнь, молча склонив головы, стояли вокруг эшафота. Несколькими рядами, окружая толпу рабов, стояли вооруженные стражницы и хозяйки рабов, готовые в любой момент пустить в ход пластины. Когда вывели бунтарей, по площади прокатился гул восторженных голосов, и невольники все как один подняли глаза, что бы хотя бы увидеть тех, кто посмел пожелать свободы. Имос и Иван шли через толпу и ловили взгляды полные сожаления и надежды.

— Как смотрят эти скоты! — услышал Имос голос одной из оранжевых. — Это не школа повиновения, а школа бунта. Зря золотые все это затеяли.

— Мне впервые страшно, — ответила другая. — Поскорее бы все закончилось.