И снова девственница! (СИ) - Соломахина Анна "Fjolia" - Страница 44

Быстро, пока благоверный не успел вернуться, она наполнила бокалы и на полном автомате выполнила нужные действия. Фух, кажется, за это время даже спичка не успела бы сгореть! Зато потом пришлось ждать… по ощущениям, так полчаса, не меньше. Наконец, на пороге спальни появилось встрёпанное нечто, похоже, впервые самостоятельно совершившее гигиенические процедуры. Рубашка мокрая, брюки частично тоже, волосы всклокочены… обнять и плакать.

— Милый, — Люба едва заметно запнулась, но уверенно продолжила, — я налила нам вино.

Она многозначительно сделала ударение на слове «нам», грациозно двинувшись в его сторону. С лукавой улыбкой подала бокал, чокнулась и пригубила напиток. Попыхтев ещё немного, переживая прошедший бой с ушатом, он забрал напиток и резко опрокинул его внутрь. Естественно, подавился, закашлялся, отхаркивая попавшую не в то горло жидкость. И вот уже в дыхательных путях ничего нет, а спазм не проходит, душит. И лицо из пунцового становится синюшным, ноги подкашиваются, судорожно взбивают роскошный ковёр.

— А-а-а! — изо всей мощи своих лёгких заверещала Люба. Бросилась переворачивать Мира и стучать по спине: мало ли, может, в бронхи попало. Принц продолжал дёргаться и никак не реагировал на её тщедушные попытки.

— Ко-орд! — уже хрипловато продолжила голосить принцесса.

К счастью, тот не заставил себя ждать, материализовавшись в центре комнаты.

— Отойди, я сам, — он схватил наследника за плечи, перевернул, открывая отёкшее лицо, — чем ты его напоила?

— Тем же самым, что и показывала, — срываясь в плач, прохрипела девушка.

Пока она отвечала, ворон разместил на нём лекарские амулеты, а сам быстро взял образец слюны для анализа. Парень затих, изредка подрагивая конечностями.

— Амулет Брэга, быстро, — он требовательно протянул руку.

Люба вздрогнула, неуверенно потянулась к цепочке, на секунду замерла, но всё-таки сняла её и отдала Корду. В этот самый момент дверь с треском отворилась, впуская Базальда и кучу стражников.

— Что здесь происходит? — громогласно возопил король.

— Покушение, — ровно ответил маг, — удавшееся.

— Как удавшееся? — она изумлённо уставилась в холодные антрацитовые глаза. И тут иномирянку осенило, что, похоже, её банально подставили. Виртуозно. Обвели вокруг пальца, как глупого кутёнка.

— Тело на обследование, девчонку в камеру, — отрывисто бросил главмаг подошедшему подчинённому.

Леденящие душу слова до сих пор эхом отражались в пустой, словно выдолбленная тыква черепушке. Сердце будто сжали железными клещами, вырвали наживую и положили на алтарь злобного бога интриг. Вон он стоит, ухмыляется!

«Как же так? Ведь я ему доверилась, показала всё, что на тот момент могла! Он так меня обнимал… будто я единственная женщина в мире! Боже, как больно! Пожалуйста, не дай мне пропасть, ты ведь знаешь, что без меня мама с Зойкой не справится. А я… я засуну обратно своё искалеченное сердце, зашью грудь как та девица из очередного сиквела про «Чужих», и буду жить назло всем! Пусть подавятся своей властью, козлы позорные!»

Дорога до тюремного подземелья кажется бесконечной. Наконец, один из провожатых открыл железную дверь, жутким скрипом резанувшую и без того натянутые нервы. Крутой спуск вниз, запах стылого камня, щербатые ступени под ногами и снова дверь, такая же «мелодичная», но Люба уже не вздрагивает, лишь недовольно морщится. Теперь прямо и вот она — мечта агорафоба: глухая одиночка с зарешёченным окном. Внутри апартаментов узкая скамья с неопределённого вида тряпицей и ведро в углу. На цепи, чтобы не смогла использовать в качестве ударного инструмента. Кто сказал, что только балалайку можно применить не по назначению?

— Все свободны, дальше я сам, — лязгнули наружние засовы, оставляя одного из мужчин внутри, — ну что, дорогая, не по нраву тебе пришёлся наш принц? Ничего, сейчас ты попробуешь настоящего мужчину!

Люба равнодушно взглянула на хорохорящегося самца и с удивлением отметила, что он даже не пытается реализовывать свои угрозы. Напротив, дождавшись, когда штатные тюремщики с похабным хохотом удалятся, проскрипит дверь, деловито пошарил по стене и нажал парочку камней. Часть стены бесшумно, что вдвойне подозрительно после той какофонии, от которой у неё до сих пор уши не отошли, отодвинулась.

— Что встала столбом? Вперёд! — не стал особо церемониться с чуткой девичьей психикой. Вытащил из провала грубо сшитую куклу, из прорех которой торчала солома, пристроил на лежанку, прикрыл «одеяльцем» и подпихнул неуверенно шагнувшую Любу. — Давай-давай, нам ещё наверх топать.

Что сказать, так высоко горожанка двадцать первого века без лифта никогда не поднималась. Разве что к подружке в общежитие, но, то было один раз и по пьяни. А тут и ступеньки не по ГОСТу, и не ела сегодня ничего, плюс трэшевость происходящего зашкаливает. Наконец, они добрались до очередной железной двери, открывшейся так же бесшумно, как и стена, и оказались в квадратном коридорчике. Ехидно ухмыльнувшись, бородач втолкнул её во вторую за эту бесконечную ночь спальню (камера не в счёт, там балдахина не было) и развернулся обратно.

— Сиди здесь, а мне возвращаться пора — дел невпроворот, — отрывисто бросил и удалился, оставив Любаню лупать от растерянности круглыми глазами.

— Тело на обследование, девчонку в камеру, — отрывисто бросил Корд. Вслух. Ментально же добавил, — там подложишь муляж с магической ловушкой. Принцессу ко мне, так, чтобы никто не видел.

И, не дожидаясь, когда стражники поднимут труп, вместе с ним перенёсся в лабораторию. Активизировал оповещатель помощника, уже через пять минут явившегося на рабочее место

— Так, слюну под увеличитель, тело на вскрытие, я к королю.

Успокоить монарха оказалось куда сложнее, чем он думал. Нет, тот не пылал большой любовью к недотёпистому наследнику, но теперь встал вопрос о престолонаследовании, а это дело серьёзное.

— Ты ведь и сам прекрасно понимаешь, что сейчас понабежит желающих целая свора, — борода тряслась от ярости, слюна брызгала в разные стороны.

— Да, и в первую очередь твой бастард, — ядовито заметил главмаг.

— Точно! Хорошо, что остальные — девки. — Он снял корону и устало отёр лоб. — Слушай, неужели пройдоха Брэг думал, что мы не заметим его интриги и допустим Вилдара к власти?

— А у нас выбора нет, — меланхолично протянул брюнет, — кто ещё? Племянников по крови у тебя нет, а те, что со стороны почившей королевы — ещё более бестолковые, чем Мир. Восьмидесятилетний кузен со дня на день обещает преставиться, пара внучатых племянников под стол пешком ползают, даже не ходят. Только сын Флазары и остаётся.

— Категорически нет! — взорвался Его Величество.

— Успокойся, — вконец обнаглевший ворон поднялся и направился к двери, — у меня нет ни времени, ни сил сейчас с тобой спорить. Дела, знаете ли, — коротко кивнул и вышел.

— Вот наглец! — подлокотники жалобно затрещали под пальцами Базальда.

Неожиданно дверь снова отворилась, явив нахальный клюв.

— Не вздумай принимать никаких решений, пока я не допрошу Грэзиэну! — и хлопнул дверью.

— Разбаловал я его, — проворчал король и двинулся в сторону бара, — совсем от рук отбился!

В тиши кабинета раздалось многозначительное бульканье.

— Стража! — торопливые шаги. — Леди Шалырду в опочивальню. Живо!

Люба сидела тихо, как мышка, окончательно перестав понимать суть происходящего. Куда её привели? По чьему-то приказу или она просто понравилась бородатому мужику? Чего ещё можно ожидать от этого распроклятого мира? Если честно, её так достали эти американские горки, что она с удовольствием послала бы всех в Ад и собственноручно захлопнула за ними дверь. Если потребуется — изнутри. Зябко обхватив плечи руками, девушка продолжала накручивать себя, погружаясь в пучину собственной мнительности. Так что к тому времени, когда в дверь вошёл ни кто иной, как сам герцог Дагонский, она подскочила, словно освободившаяся, наконец, из тисков пружина.