И.С.Т. (СИ) - "Laise" - Страница 48

— Надеюсь, кровать здесь большая, Ваня, — мурлыкнул он, блестя глазами. — И, надеюсь, этот ангелочек тебя не заездил, и на нашу долю достанется? — ладонью он провокационно провел по бедру и несильно сжал зад.

— Не попробуешь — не узнаешь, — Айвен улыбнулся, смял подушечкой пальца приоткрытые губы, а потом утянул за собой в бунгало. Расставленные по полу и подоконнику свечи делали спальню странно нереальной, почти сказочной. Как и любовников, в чьих волосах словно запутался неровный свет.

Оба высокие, сильные, очень красивые. Только один — темноволос и темноглаз. Другой — напротив. Но смотреть на них — одно непереходящее эстетическое удовольствие. Самый настоящий визуальный оргазм.

— Не попробуешь — не узнаешь, — эхом отозвался от порога Анжей. Он просто стоял, привалившись плечом к откосу, обнимая за талию Санаду. Стоял и улыбался, точно решил не принимать участия в развлечении, разнообразия ради решив… понаблюдать?

— Либо сюда, либо туда, милый, — промурлыкал Матей, оседлав бедра Айвена и через плечо глядя на парочку у двери. — Неужели ты отдашь мне своего медвежонка? — поймал взгляд японца, развратно улыбнулся и, склонившись к Айвену, приник к губам поцелуем. — Кажется, кто-то здесь солгал и совсем по нам не скучал?

Айвен зашипел сквозь зубы, стискивая его плечи:

— Налюбуетесь потом.

— Налюбуемся? — Анж бросил быстрый взгляд на широко ухмыльнувшегося «будду». Тому даже спрашивать не пришлось. Пальцы ловко расправились с завязками на свободных шелковых штанах, высвобождая загорелого тонкого волшебника из упаковки. — Значит все-таки нет, — усмехнулся Сказочник, шагая к ним. — А ты? — И вместо ответа — легкий шлепок по заднице, типа — иди, сокровище мое, иди…

Иди, по-блядски виляя бедрами, не смущаясь ни наготы, ни возбуждения. Иди, чувствуя всем телом взгляд, фантомные прикосновения рук и не менее фантомное проникновение. Натягиваются губы, нужно расслабить горло. Этого еще нет, но он уже знает, что будет. Через несколько минут будет. Больно и хорошо.

Матрас прогнулся под весом четырех молодых мужчин, тут же прижавшихся друг к другу. Так всегда было — не разобрать, чьи руки гладят тело, чьи пальцы терзают плоть. Только у губ свой вкус.

Айвен лишь коснулся губ Анжа и «отдал» его Матею, жадно припавшего к его шее, а сам потянулся к Санаде, запуская пальцы в волосы, отпуская их на свободу. Тонкий привкус на удивление нежных губ, сильное, тренированное тело. О, он скучал. Очень сильно скучал.

Матей дернул Анжа на себя, раскрытыми ладонями лаская спину и бедра, и вслед за ними по телу поползла волна безумного фантомного ощущения, с каждой секундой растекаясь все дальше, касаясь Айвена и Санады. Материалист отпустил контроль, позволил дару вторить своим желаниям.

— Помнишь, о чем я просил? — выдохнул «дрянь» в ласкающие губы. — Я хочу чувствовать вас обоих… одновременно… и хочу при этом ласкать Санаду ртом. Я хочу этого сейчас, мое безумие. Я. Хочу.

— Ты не готов! — вскинулся Айвен, а вот Матей только сузил глаза, нависнув над ним на руках.

— Это будет по-настоящему больно. Ты действительно не готов. Но мне нравится твоя фантазия. Как давно ты об этом думаешь? — склонившись ниже, он языком провел от шеи к животу, по ходу смяв губами припухлость попавшегося на пути соска.

— Скажите еще что ВЫ об этом никогда не фантазировали, — гортанно рассмеялся Анжей, выгибаясь в его руках. — И я готов… я ведь маленькая предусмотрительная сучка, так ты кажется когда-то меня назвал, м?..

— Оу, ты готовился? И что это было на этот раз? Анальная пробка? Шарики? С чем ты баловался, Анж? — Матей кинул косой взгляд на Айвена и тот, обозначив улыбку уголками губ, отвернулся, прижимая к себе Санаду. Без слов, лишь касаниями рассказывая ему, как скучал и как хочет. Почти нежные поцелуи вначале становились все напористей и жарче с каждой секундой.

— Тебе лучше не знать, и без того слишком… разнузданное у тебя воображение. И совершенно больная фантазия, — Анжей опрокинул Матея на постель, седлая бедра. Потянулся всем телом, ловя длинные пряди шелковистых черных волос Санады. — Иди сюда, мой славный… иди, я хочу чувствовать тебя рядом. И ты, Айвен. Я хочу этого, слышишь?

— Обязательно получишь. Все, что захочешь, — тот только хитро улыбнулся, — но сначала я. Ты же не против, мой принц? Поддразним его немного? Пусть займется нашим Матеем, я слишком по тебе скучал.

Агатовый взгляд из-под длинных ресниц, изгибается тонкая дуга губ. «Конечно, — обещают глаза. — Все чего желает мой холодный северный господин…»

— Не думал, что мне будет так тебя не хватать, — шепотом в губы. — Ты был бы восхитительной экзотикой в моей стране, Вен.

— Я слишком прост для вашей многовековой философии, — Айвен обнял его и перекатил на спину, вжимая в матрас. Забавно, но быть разгульным и болезненно-страстным с Санадой у него никогда не получалось. И ласкал он его без особой нежности, но со странным трепетом, не оставляя без внимания ни одну чувствительную точку, карту которых знал наизусть не только у Санады, но и всех остальных. Японец был гибким, но очень сильным, похожим на катану, спящую в ножнах. Экзотически-красивый, податливо-отстраненный. Айвен целовал его долго, сильно, лаская плечи, грудь и живот, слегка царапая ногтями внутреннюю сторону разведенных бедер.

— Зря ты так считаешь, — стоном-вскриком ответил Санада. — Ты себя недооцениваешь…

Его поймали в кокон переплетенных рук и ног. Пошлых звуков влажных поцелуев рядом. Вскриков и горячечного шепота.

— Я знаю свое место в этом мире, мой красивый, — Айвен обжег дыханием налитую плоть прежде, чем погрузить в рот.

Пальцы Санады сжались на его плечах, пятная кожу алыми следами. Отмечая порыв удовольствия, который так и не был озвучен голосом. Только выдох. Шелестящий мучительный выдох.

— Рядом. С нами. Со мной…

— Мне без вас никуда, — нет смысла спорить с очевидным. Только ласкать сильно, страстно, отвлекая от дискомфорта меж ягодиц. Айвен таранил вход в тело пальцами острожно, но неумолимо. И наконец навис на японцем, приставив член и заглядывая в затуманенные глаза. — Как ты хочешь, Сан? В чьих руках ты хочешь кончить?

— Возьми, — артикуляция, и снова выгнулся, подаваясь на встречу, так откровенно, так бесстыдно. — Все равно с Анжем мы вместе спим, — и опять поцелуй, будто он никак не мог насытиться вкусом губ Айвена.

— Он заразил нас всех своим бесстыдством. Но мне нравится, — и внутрь, неумолимо, почти грубо, проникая сразу глубоко. И отдать губы на растерзание, двигаясь так, как они оба любят.

— Кажется, наш северный медведь действительно соскучился, — Матей кинул на увлекшуюся парочку жадный взгляд и вернул свое внимание Анжею. Не опуская глаз, кончиком пальца собрал потеки предэякулянта и с непристойным стоном погрузил в рот. — Но, боюсь, наш самурай тебе сегодня не достанется, Ваня не отпускает то, что попало к нему в руки, — и вдруг дернул его за бедра на себя вверх. Так, что возбужденный член любовника оказался почти у самого лица. Облизнулся и невесомым поцелуем коснулся головки.

— И кому из них ты завидуешь? — охнул от неожиданности Анжей и рассмеялся. — Даже не знаю… кажется именно Сану. Вы так и не решили кто из вас более крутой альфа, м?

— Когда придет время — мы разберемся, — Матей отпустил свою игрушку и вскинул взгляд на любовника, усмехаясь. — Хочешь… Конечно, хочешь, — напрягся, опрокидывая его на постель, и устроился меж раздвинутых ног. Ладонью накрыл член, а язык погрузил в напряженное тело.

— Пооооодлость… — вскрикнул, протестуя, Анж. — Ты всегдаааа… съезжаешь с темы… да… так, еще… сильнее… быстрей, боже, Матей, быстрей, ну… — он извивался, как уж на раскаленном камне, не в силах остановиться, перестать стонать, кусать собственные губы или комкать и без того сбитую постель.

Но Матей словно и не слышал. Ласкал неторопливо, больше дразня тенью удовольствия, чем самим удовольствием. Ладонь, ласкающая член, лишь едва касалась головки, а язык, таранящий тело, не доставал до простаты, увлажняя и растягивая стенки. Словно мало кипела кровь от сладких стонов Санады и вторящих ему выдохов Айвена, чтобы сойти с ума.