Поцелуй вампира (ЛП) - Саммерс Элла - Страница 37

— А твои родители?

— Умерли, когда я была ребенком. Я никогда их не знала.

— Ты перенесла немало потерь в жизни, немало боли. Это сделало тебя сильной. Это сделало тебя выносливой. Это дало тебе упрямство и упорство, которое нужно солдату Легиона. Все в твоей жизни вело к тому дню, когда ты примкнула к Легиону.

— Нет, — возразила я, и отрицание закололо губы. — Это был выбор. Я выбрала прийти сюда. Я выбрала присоединиться к Легиону.

— Что-то подтолкнуло тебя сюда. Я не знаю, что это, — Неро взглянул в мои глаза, как будто мог прочесть в них историю моей жизни. — Сострадание. Ты здесь ради кого-то. Ты не жаждешь власти, и у тебя слишком независимый характер, чтобы чувствовать нужду служить богам.

Я не говорила ничего, не желая выдавать себя.

Неро покачал головой.

— Но это неважно. Что-то произошло, и дорогой тебе человек нуждается в тебе. Ты получаешь силы, чтобы помочь этому человеку. Это не так уж редко, хотя встречается реже, чем жажда власти или служения. Я могу сказать тебе, что люди с твоей мотивацией склонны добиваться большего.

— Теперь это больше похоже на ободряющую речь, — поддразнила я.

Но Неро не поддался попытке его отвлечь.

— Неважно, кто подтолкнул тебя присоединиться к Легиону. Не этот человек, так кто-то другой. Одно или другое все равно привело бы тебя к нашим дверям.

— Ты, кажется, ужасно уверен, что мне суждено быть здесь.

— Да. Это то, кем ты являешься, — просто ответил Неро.

— Тогда почему ты не хотел, чтобы я вступала? — спросила я.

— Я видел в тебе невинность, — он накрыл ладонями мои щеки. — Прекрасную невинность. Легион лишает нас этой невинности. Он делает нас жесткими. Менее человечными. Я не хотел смотреть, как это происходит с тобой.

— И все же ты согласился позволить мне вступить.

Неро наклонился вперед, поглаживая мою руку.

— Я осознал, что это неизбежно. То, как ты сражалась с этими вампирами, их трое против тебя одной. Я видел твое упорство и то, что ты не собиралась сдаваться. Так или иначе, ты бы вступила в Легион.

— Ты бы хотел, чтобы меня здесь не было? — тихо спросила я.

Неро рассмеялся.

— Должно быть, ты считаешь меня очень бескорыстным.

— Это не ответ.

— Ты изменила это место, Леда. Твоя страсть, твое упрямство, твоя человечность, даже эта твоя враждебность.

Неро погладил пальцами мою губу, пробуждая воспоминания о последнем разе, когда мы были так близко, об его крови во мне. И моей в нем. Мой рот пульсировал, и я пыталась сдержать удлинявшиеся клыки.

— Капитан Сомерсет говорит, что тебя влечет тьма внутри меня, — сказала я.

Неро рассмеялся.

— Мне придется поговорить с Басанти об ее предательстве. Да, меня влечет к твоей тьме. Моя темная сторона ищет тьмы. Но то, что я чувствую к тебе… это не то, о чем она думает.

— Так дело не в моем безупречном поведении и глубоком уважении к власти?

Его смех звучал резко и сексуально.

— Боюсь, что нет.

— Хорошо. Потому что это невероятно скучно.

— В тебе нет ничего скучного, Леда, ничего типичного. Ты в идеальном балансе света и тьмы. Ты доказываешь, что они могут гармонично существовать в одном человеке. Что одно необязательно должно поглотить другое. Люди света часто высокомерны и самодовольны. Но ты — ни то, ни другое. При этом ты не получаешь удовольствия от потери контроля, и тем более от боли, как те, кем управляет тьма. До сих пор идет битва между светом и тьмой, между богами и демонами. Мы вынуждены выбирать одно или другое. Мы все попадаем куда-то на шкалу между тьмой и светом, но никто из нас не пребывает в балансе. За исключением тебя.

— Ты видишь это? — спросила я.

— Я чувствую это, да. Боги называют это богохульством, демоны — безумием, но я думаю, что твой идеальный баланс — самое прекрасное, что я когда-либо видел. Ты, Леда. Ты вызываешь у меня чувство, что есть еще надежда у человечества, у всех нас.

Неро опустил губы, поцеловав меня в щеку, а потом ушел, оставив меня с головокружением от самой романтичной речи во всей моей жизни. Я стояла там какое-то время, пытаясь осознать все, что сказали Харкер и Неро. Потом разум наконец-то оставил попытки разобраться в противоречивых чувствах относительно их — и самой себя. Я вернулась в общежитие.

Я отсутствовала так долго, что целители успели перевести Айви в нашу комнату. Она проснулась, счастливая и исцеленная. Они с Дрейком сидели на ее кровати, скрестив ноги, и между ними стояла уже открытая коробка с печеньем.

— Мне так жаль, — сказала я виновато, садясь рядом с ними. — Меня задержали. Я не поздравила тебя с возвращением.

— Тебе не нужно передо мной извиняться, Леда, — она обняла меня. — Ты спасла мне жизнь.

— Дрейк немного помог, — сказала я, прижимая указательный и большой пальцы друг к другу.

Мы с Айви рассмеялась.

— Ладно-ладно. Смейтесь сколько хотите, — сказал он, кивая. — Но даже не приходите ко мне в следующий раз, когда надо будет распихать оборотней.

— А мы ожидаем этого на регулярной основе? — спросила Айви.

— Это Легион Ангелов, а не сборище герл-скаутов, — заметил Дрейк.

— Что ж, а у меня все равно есть печеньки, — она потянулась в коробку, и по ее запястью скользнул серебряный браслет с крошечной подвеской.

Я моргнула, прочищая зрение. Я раньше уже видела символ с подвески.

— Давно у тебя этот браслет? — спросила я.

— Давненько. Я редко ношу его, но сейчас надела, потому что он должен ускорить исцеление путем очищения моей ауры, — Айви пожала плечами. — По крайней мере, так говорит моя мама. Она сделала его для меня несколько лет назад.

— Что это за символ?

— Точно не знаю. Это символ моей матери.

— Я видела его раньше, — я уставилась на символ цветка с нескончаемыми лепестками — символ, который я видела нарисованным на двери призрака.

— Что-то не так? — спросила Айви.

Все не так.

— У тебя есть фотография матери?

— Конечно.

Айви вытащила телефон и показала мне экран. На меня смотрело лицо подруги Калли, Роуз.

— Леда?

— Я знаю ее, — я тяжело сглотнула. — И я видела, как она умирала.

— Это невозможно, — запротестовала Айви. — Она пишет мне все то время, что я здесь. Я несколько раз говорила с ней.

Я похолодела, когда мир вокруг вдруг сделался кристально ясным, и я осознала, что происходит.

— Твоя мать работает на демонов, — сказала я своей подруге.

— Это не смешно, Леда, — сказала Айви, хмуря брови.

Я указала на фото на ее телефоне.

— Я видела, как эта женщина умерла у меня на глазах.

— Это невозможно.

— Твою маму зовут Роуз, — сказала я ей. — Она управляет дешевым салоном экстрасенсорных услуг в городе, но у нее настоящий дар. Она телепат — призрак, но скрывает свой дар, поскольку если боги о ней узнают, они ее заберут.

У Айви отвисла челюсть.

— Откуда ты вообще это знаешь?

— Я знаю это потому, что твоя мама дружит с моей приемной мамой Калли. И потому что когда мы навестили ее в Нью-Йорке, мы обнаружили ее умирающей в луже собственной крови. Она сказала, что на нее напал темный ангел, — я покачала головой. — Нет, здесь происходит что-то другое. Ты подавала в Легион просьбу об исцелении матери путем превращения в вампира. Когда прошение отклонили, она, должно быть, взяла дело в свои руки. Она заключила сделку с демонами. Взамен исцеления она согласилась им помогать.

— Помогать с чем? — спросил Дрейк.

— Собрать демоническую армию. И… ох, дерьмо, — я скатилась с кровати, вскочив на ноги. — Мне надо идти. Позаботься об Айви, — сказала я Дрейку, спеша к двери. — Я вернусь.

Я выбежала из комнаты и устремилась к лестницам. Я перескакивала через две ступеньки, устремляясь выше и выше. Старшие по рангу офицеры жили в комнатах на верхних этажах зданий. Что бы ни происходило в этой войне между богами и демонами, это тянется далеко вглубь. Роуз переметнулась на их сторону. Что если кто-то из Легиона тоже перешел на их сторону? Я должна была донести это наверх, к Неро. Его переманить не могли. Этот ангел был ярым сторонником правил и протокола. Для него вероломство было непристойным словом. С кучей восклицательных знаков.