Живые и мёртвые - Уорнер Уильям Ллойд - Страница 54

Декстер, подобно Бигги Малдуну, отказался соблюдать основные правила социального подъема. Придя в город пешком с двумя буханками хлеба под мышками, он, начав со скромного ремесла кожевника, возвысился до положения торгового короля и судовладельца. Женившись на довольно состоятельной женщине и вложив средства в «ничего не стоящую» континентальную валюту, которую федералистская партия Гамильтона затем выкупила и учредила в качестве платежеспособных федеральных денег. Декстер купил особняк другого богатого торговца и окружил себя купленными символами изобилия и высокого положения. За рамки этого он не вышел или не смог выйти. Его биография, написанная Джоном Маркуондом, повествует об истории его возвышения и о тех уничижительных ценностях, которыми были наделены он, его усилия и его достижения.

Прием, оказанный первому президенту Соединенных Штатов, когда он спустя шесть месяцев после вступления в должность по новой Конституции посетил Янки-Сити, предполагалось точно воспроизвести в юбилейных торжествах. Сцена, посвященная Вашингтону, разрослась в растянувшееся на полдня шествие; она рассматривается нами отдельно. Приветственное слово, автором которого, как говорили, был Джон Куинси Адамс, было повторено «Теофилусом Парсонсом», поскольку тогда его произнес именно он. «Джордж Вашингтон» ответил теми же словами, что и в 1789 г. Его и сопровождавших его лиц встречала и провожала с большой помпой «внушительная процессия горожан». Знатные люди города, такие, как Тристрам Дальтон «и другие джентльмены из Янки-Сити», встречали и принимали его в своих домах.

Сравнение исходного «распорядка процессии», сохранившегося в рекламной афише Исторического общества Янки-Сити, с «порядком позиций» самой юбилейной процессии — который, как предполагалось, должен был быть копией первого, — исчерпывающим образом свидетельствует о тех изменениях, которые произошли по крайней мере во внешнем признании иерархии родов занятий. В первом сначала перечисляются важные и высшие политические, профессиональные и экономические статусы; следом за ними идут в порядке убывания значимости менее значимые роды занятий, вплоть до статуса «моряков», завершающего список; далее же следует еще более подчиненный статус школьников. В исходной процессии были представлены:

Выборные члены городского правления Попечители приходских приютов Городской казначей Судьи

Духовенство

Врачи

Юристы

Купцы и торговцы Морское общество Судовладельцы Чужаки и т. п.

Булочники

Кузнецы

Кирпичники

Изготовители лодок

Столяры-краснодеревщики

Бондари

Кожевники

Винокуры

Золотых дел мастера и ювелиры

Парикмахеры

Шляпники

Плотники

Каменщики

Мачтовики

Маляры

Такелажники

Канатчики

Седельные мастера

Мастера по изготовлению парусов

Корабельные плотники, в том числе конопатчики, сборщики кораблей и т. д.

Портные

Возчики

Моряки

Школьные наставники, их ученики

Растянувшаяся на полдня церемония, посвященная приему Вашингтона, которая по ряду драматических и церемониальных соображений могла бы воспользоваться подробным перечнем dramatis personae, сократила сорок ролей оригинала до 9 позиций:

Кавалерия

Артиллерия

Оркестр

Милиция

Вашингтон и его свита

Карета

Граждане

Исполнители од

Школьники

Военные роли сохраняются, школьники присутствуют, но все индивидуальные профессиональные различия сведены в единую рубрику «граждане». Представляется вероятным, что все различия были сведены к этому эгалитарному термину благодаря принципам скрытого признания высокого и низкого статуса и отвержению официального и открытого их признания.

Могущество символов периода славы уходило корнями в те процессы, которые удостоверяли и легитимировали статус американской наследственной аристократии. Период консолидации, последовавший за принятием Конституции, когда накопленное богатство было переведено в стиль жизни высшего класса, а семьи, занимающие высокое социальное положение, стали лидерами в экономической и политической жизни сообщества, был тем временем, когда весь Янки-Сити наслаждался величайшим ощущением благоденствия и процветания. Лучшие семьи были неотъемлемой частью этого великого периода и его лидерами. Благодаря неофициальному одобрению они приобрели высокое положение, которое отныне было им гарантировано.

Как только отдельные семьи и индивиды сами обрели признанное высокое положение и получили возможность передавать этот статус следующим поколениям, социально утвердилась наследственная элита. Факты ее образа жизни могли стать и становились символами, представлявшими ее как высшую часть статусной иерархии. Семьи и люди, возвысившиеся незадолго до этого периода или в сам этот период, не подпадают в статусной иерархии Янки-Сити под определение мобильных или восходящих. В статусе (высшей высшей) наследственной элиты воплощены высшие добродетели прошлого. Они принадлежат всему обществу, ибо, подобно домам и другим социальным объектам, являющимся «постоянными» — устойчивыми — знаками коллективного престижа и могущества, репрезентируют социальные ценности, которые каждый тем или иным образом разделяет. Период предков, когда власть и слава были общими для всей группы и когда Янки-Сити не только сформировался как коллективное целое, но и возвысился до славы и престижа, которыми все сообща гордились, был тем самым коллективным моментом, когда утвердился аристократический статус наследственной элиты. Семьи, обладавшие величайшими престижем и властью в то время, когда общество пребывало в зените своей славы, установили социальную позицию, являющуюся ныне источником престижа и социального превосходства. В самом широком смысле то, как именно они получили свои деньги и свою экономическую, политическую и социальную власть, не имеет ровным счетом никакого значения [137].

Мобильный человек, в его сегодняшнем понимании и социальном определении, появился уже после того, как эта эпоха, ее объекты и весь ее образ жизни были наделены социальным авторитетом и привлекательностью. С тех пор наследием тех, кто принадлежал к этой эпохе, владели семьи, имеющие родословную. А поскольку статусная система является открытой и люди в ней могут перемещаться вверх и вниз по социальной лестнице, то перед амбициозными «новыми семьями» открылась возможность в нее войти.