Год дракона (СИ) - "Civettina" - Страница 115

Я хотел тенью проскочить в свою комнату, но, видимо, задержался дольше положенного. Шу с неохотой отпрянула от Вовки и прошептала:

– Возьми. Это поможет вам спрятаться от взгляда богов.

Она вынула из кармана темно-зеленую пластину размером с ладонь и протянула брату.

– Что это?

– Магнитный сплав, обогащенный вием, – Шу впервые с момента прихода улыбнулась. – Это единственный хищник, которого не могут учуять боги. Мы носим с собой такие пластины, когда покидаем границы своей территории. Ты ведь знаешь: наши не совсем удачливые соседи мечтают заполучить дракона любой ценой.

– Да, знаю… – эхом отозвался Вовка.

– Она крепится к любому металлическому предмету – оружию, машине, замку на двери. Радиус покрытия – примерно сотня метров, поэтому жилище тоже можно защитить. К тому же пластина не вызывает электромагнитных помех, так что спокойно можешь пользоваться телефоном и компьютером.

– Спасибо!

– Я больше не могу задерживаться. Мне надо идти, – Шу попятилась, Вовка инстинктивно шагнул за ней. – Прощайте, мальчики!

– Подожди! – брат поймал ее за руку. – Береги себя, ладно? Когда все закончится, я навещу вас…

– Не надо, это опасно, – Шу выдернула руку. – Прощайте!

По лестнице застучали ее каблуки, а потом все внезапно стихло: чтобы Вовка не бросился вдогонку, королева телепортировалась.

Брат с полминуты стоял, с тоской глядя перед собой, потом повернулся и сначала как-то отстраненно, а потом все более осмысленно начал отдавать команды:

– Так… Надо собрать вещи… Мусор – в мешок, посуду помыть, из холодильника все забрать. Жень, займись кухней! Максик! Проверь, чтобы в ванной ничего нашего не осталось. Любая мелочь может вывести на след.

Мы разошлись – каждый со своим заданием, за двадцать минут привели квартиру в первозданный вид, еще раз проверили все комнаты, шкафы и полки на предмет забытых вещей и спустились в машину.

– Не очень-то хочется начинать новый год с бегов, – Максик засунул в багажник пакет с едой.

– Не хочешь бежать – оставайся, – буркнул Вовка и включил зажигание.

Москву мы покинули без проблем и ехали молча. Каждый думал о своем. Вовка наверняка о Шу, Максик – о своей трехдневной ударной программе, а я – о Сказочнике. Уже второй раз он спасал нас с Максиком, и если в первый я был уверен, что он оказался в Румынии случайно и между делом решил выручить двух мальчишек, то теперь я был уверен в другом: он намеренно сдал нас в руки Пабло, проверил, что нам известно о нем, а потом в последний момент появился и спас, чтобы мы не заподозрили его.

Когда пошел второй час пути, Вовка, наконец, заговорил.

– Не хотите рассказать, как вас угораздило пересечься со Сказочником?

– Случайно попались ему под ноги, – пожал плечами Максик.

– Почему не рассказали сразу?

– Ты тоже не рассказываешь, чем занимаешься наедине, – парировал младший.

– Это касается только меня!

– А Сказочник касается только нас, – поддержал я Максика.

– Вам не кажется, что скрывать то, что вы стали свидетелями убийства высокопоставленного дракона, не очень правильно?

– Мы не знали, что он высокопоставленный, – фыркнул Максик. – Думали: просто придурок какой-то или бандит.

– И что, Сказочник явился для того, чтобы просто покарать предателя? – продолжал допрос Вовка.

– Нет, он требовал меч Руала, – эту информацию я мог утаить от Шу, но не от брата. – Насколько я понял, Пабло украл этот меч и где-то спрятал.

– Меч Руала – это серьезно, – брови Вовки сошлись на переносице.

– Руал – это второй из драконов-стражей?

– Да. Если меч не у него, значит, он мертв.

– Если драконы раньше были летающими, то зачем им мечи? – Максик, как всегда, смотрел на ситуацию под неожиданным углом: у меня даже мысли не возникло, что Руалу и Генце нечем эти самые мечи держать.

– Это оружие принадлежит нашим хозяевам. Чтобы доказать свои мирные намерения, они отдали мечи на хранение драконам-стражам. Тут-то боги наших повелителей и выперли.

– Понятно. Никогда больше не расстанусь с пистолетом, – хмыкнул Максик.

– А что за Врата, о которых говорил Сказочник? – поинтересовался я.

– Даже не представляю… Может, какие-то двери, ведущие в другой мир?

– Тогда кто такие хобии?

– Впервые слышу.

– Шу знает. Можно спросить у нее, – влез Максик.

– Теперь уже нельзя, – вздохнул Вовка. – Мы влипли в большую передрягу. Надо сменить все документы и разработать новую систему безопасности.

Я чувствовал, что наша жизнь изменится теперь не в лучшую сторону. Я как будто снова возвращался то время, когда Вовка похитил меня из детдома – жизнь с оглядкой через плечо. И если тогда я не понимал, что за опасность нам грозит и кто наши враги, то теперь я все отчетливо видел, и от этого было невыносимо грустно. Наши сородичи, которые до сего момента были нашими потенциальными друзьями и не трогали нас, перешли в статус врагов. Попадаться им в руки из-за убийства, которое мы не совершали, мне не хотелось. Не важно, отдали бы нас на суд богам или вынесли приговор самостоятельно – ни к чему хорошему не привело бы ни то, ни другое. Я слабо верил, что нам удастся убедить драконов в существовании Сказочника. А в то, что он придет и снова спасет нас, я верил еще меньше.

========== На память ==========

Дима любил слушать мир. Только недавно он научился вычленять эти нити звуков из общего полотна звучания, временами, надо признаться, невыносимого и отвратительного. Поначалу этот, казалось бы, привычный мир пугал и раздражал своим звуковым натиском. Будучи человеком, Дима не слышал и десятой доли того, что стал слышать, став лигой. Мир пел, кричал, шептал, переговаривался и даже молчал миллионами звуков. Когда он покинул Центр и впервые вышел в этот мир лигой в человеческом облике, то был буквально раздавлен его многоголосием.

Уже потом, когда Диму определили в группу Рональда и над ним взял шефство Иззила, Дима узнал, что слышит он не только звуки.

Они с Иззилой стояли на вершине небольшого холма. Внизу золотым морем колыхалась рожь, а почти на самом горизонте, где желтое полотно упиралось в зеленую изгородь леса, поднимались в воздух едва заметные дымки деревенских труб.

– Когда ты был человеком, ты слышал звуки, видел цвета, ощущал прикосновения, – говорил Иззила слегка покровительственным, но в то же время и небрежным тоном. – Сейчас ты это не только видишь и чувствуешь, но и слышишь. В этом мире действует закон сохранения информации, поэтому она передается в эфир на всех известных каналах – зрительном, звуковом, ментальном, тактильном и так далее. Однако у каждого из нас есть один ярко выраженный приемник. Иногда их бывает два, но очень редко.

– Что за приемник? – перебил его Дима, полагая, что наставник не пояснит этого, посчитает, что ученик должен знать такие вещи.

– Это орган чувств, который воспринимает абсолютно всю информацию. У тебя это уши, а у меня глаза, – охотно пояснил тот.

– Остальные органы чувств у тебя работают в пределах возможностей человеческого тела, а вот слух… Ты не ушами слышишь мир, ты слышишь его душой, тем, что спрятано под оболочкой тела.

Его слова не удивили Диму. Скорее, озадачили. Как же теперь ориентироваться в этом океане звуков?

Иззила терпеливо обучал его разделять слышимое на то, что можно воспринять другими рецепторами – глазами, кожей, носом. Этому Дима научился быстро, как будто его сущность только и ждала такого приказа. После этого он учился разделять звуковой поток на отдельные партии, словно вытаскивал по прутику из плетеной корзины. Научившись разделять слышимое по каналам, он стал учиться приглушать одни и усиливать другие. Поначалу это давалось с трудом. В какой-то момент Дима даже отчаялся, что ему не дано искусство выделять нужное из этого стремительного потока, но постепенно делать это становилось все легче и легче. И в какой-то момент охотник понял, что он теперь может контролировать свой приемник, как называл это Иззила. И контроль этот дарил ему необыкновенное наслаждение.