Священная терапевтика - Алеф Зор - Страница 172

Между тем, если бы мы следовали примеру Вселенной и вибрировали в унисон ей (по аналогии с ней), «творя и созидая» на протяжении шести дней (шести человеческих циклов) и возобновляясь при прохождении через седьмой, не возникало бы ни болезней, ни психического отягощения, и, очевидно, мы действительно сохранили бы в себе образ Бога.

Но поскольку мы не исполняем эту заповедь и не «наблюдаем день субботний», не посвящаем его «Господу, Богу нашему» и, соответственно, не очищаемся и не возобновляемся так, как это необходимо и закономерно, то значит — болеем.

Как правильно «наблюдать день субботний»? Вот основной вопрос, верного ответа на который до сих пор нет^[330]. А ведь именно это непонимание Четвертой Заповеди и отсутствие символического ключа к ней определило возникновение множества самых нелепых толкований.

Например, известное талмудическое «наставление» о том, можно ли в субботу… лечить зубную боль при помощи полоскания уксусом! Да, утверждает автор, можно, но лишь в том случае, если уксус после полоскания не сплевывать, а проглатывать…

Следование таким толкованиям есть самый эффективный способ исказить Божественную истину и нарушить аналогическую связь между космическими и человеческими циклами.

Во-первых, что значит слово «Шаббат»?

Читаются иероглифы SHIN, BETH и THAU, где SHIN — Божественный огонь, истина и закон, воплощенные в материю; BETH — пассивность, восприятие, медитативность мышления и познание; a THAU — синтез, полноценность, плодотворность.

Получаем интересную формулу, которую назовем Законом Шаббат.

Медитативное восприятие Божественного огня во время седьмого цикла приводит к наивысшей продуктивности Человека на протяжении шести последующих циклов.

Но медитативное восприятие Божественного огня — вовсе не означает его отсутствия! Огонь никуда не исчезает, он продолжает действовать, работать; Божественная Мысль вообще никогда не прекращает своей деятельности, меняется лишь форма нашего восприятия; седьмой цикл — цикл сосредоточения и благодарности.

Седьмой цикл предвидит сведение к минимуму физического сопротивления организма, которое препятствует проявлению высших ментальных качеств индивида. Это естественно: ведь когда тело занято активной физической работой, сознание поневоле фиксируется, «спускается» в низшие центры и потому не может плодотворно воспринимать высшие токи.

К сожалению, даже в седьмой день, соответствующий отдохновению самого Божества, умы большинства людей заняты далеко не духовными вещами. Эти люди вечно куда-то спешат, проводят часы в бессмысленном разглядывании телевизионного экрана, копаются в огороде; в общем — всеми силами они пытаются извлечь пользу и получить физическое наслаждение. Поэтому их контакт с целительной энергией седьмого дня оказывается нарушенным, они просто не могут воспринять ее…

Но и соблюдение Шаббата, выраженное в ничегонеделании, есть лицемерие. В Евангелии об этом говорится так:

«И, отошед оттуда, вошел Он в синагогу их. И вот, там был человек, имеющий сухую руку. И спросили Иисуса, чтобы обвинить Его: можно ли исцелять в субботы? Он же сказал им: кто из вас, имея одну овцу, если она в субботу упадет в яму, не возьмет ее и не вытащит? Сколько же лучше человек овцы! Итак, можно в субботы делать добро. Тогда говорит человеку тому: протяни руку твою. И он протянул, и стала она здорова, как другая»^[331].

Необходимо понять, что задача седьмого цикла — сменить физическую активность на духовную.

Согласно этому определению, необходимо вступить в медитативный контакт с Божественным огнем. Следует объективно оценить все, сделанное на протяжении шести дней, учесть совершенные ошибки, искренне раскаяться в них и отдать себе отчет в том, что должно быть сделано на протяжении шести последующих дней. Ибо чаще всего именно неосознание того, что надлежит сделать, мешает воплощению наших идей. Напомним: первое качество Сфинкса — ЗНАНИЕ.

Позже — в IX части книги — будет сформулирована универсальная циклическая процедура «Шаббат», правильное выполнение которой приводит к проникновению в СУЩНОСТЬ седьмого дня и, соответственно, к совершенному Reversibilitas ментальных, психических и физических сил организма.

Наконец, последнее, что приводит Человека к соединению с седьмым циклом, — молитва. Молиться следует семь раз: первая молитва — на восходе Солнца, одна из молитв — когда оно в зените, и седьмая — на закате. Остальные молитвы совершаются в любое удобное время. В дальнейшем мы расскажем об этом подробнее.

Молитва должна быть искренней, рождаться от внутренней потребности в единстве с Богом, и продолжительность ее не имеет значения.

Так освящается седьмой день.

ПЯТАЯ ЗАПОВЕДЬ

«Почитай отца твоего и матерь твою, как повелел тебе Господь, Бог твой, чтобы продлились дни твои и чтобы хорошо тебе было на той земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе».

Искаженное понимание этой заповеди на протяжении многих веков приводило к родительскому деспотизму, с одной стороны, и к сыновне-дочернему раболепию — с другой; когда под долгом «почитания» подразумевалось право собственности родителей на своих детей.

В этой Заповеди мы будем исходить из следующего эзотерического правила: никто не может и не должен становиться ничьей собственностью; присваивание чужой личности есть смертельный грех, ибо приводит к осквернению высшего из даров Божьих — человеческой свободы.

Помимо естественной, закономерной любви к родителям, нашим первейшим ближним, фраза «Почитай отца и матерь твою» имеет еще одно глубокое и до сих пор не понятое значение: помни о своей аналогии с теми, через которых ты пришел в мир. Здесь ключ к пониманию причинно-следственных взаимосвязей, существующих между «новой», воплощающейся душой, и теми душами, через которые она воплощается, «приходит». В этом смысле важны пять утверждений:

Во-первых: не бывает случайных рождений, также как и случайных врожденных болезней, «несчастного детства» и т. п. Настоящее рождается из прошлого; будущее — из настоящего; одного не бывает без другого.

Во-вторых: мы выбираем наших родителей сами, и то, что мы унесли с собою из прошлого, является основой для такого выбора. Этот выбор — не свободен, но, скорее, механически обусловлен и представляет Закон Божественной справедливости и духовного испытания.

В-третьих: осуждение личности родителей есть признак опасной гордыни, ибо мы забываем, что пришли в мир по аналогии с их грехами, что сами совершали подобные проступки и наверняка эти грехи живы еще в нас самих.

В-четвертых: если мы хотим исправить недостатки наших родителей, за которые мы неизбежно несем реинкарнаиионную ответственность, то следует аналогичные недостатки выявить в себе и так «истребить зло из среды себя».

В-пятых: неосуждение личности родителей не должно перерастать в оправдание совершаемых ими грехов, а милосердие — в болезненную жалость и самобичевание.

Пятое утверждение нуждается в коротком пояснении. Мы часто склонны маскировать любовь к родителям — чувство изначально возвышенное и прекрасное — в оправдание родительских грехов. «Да, они это сделали, и это плохо», — убеждает логика. «Но они родители, и поэтому их можно оправдать», — возражает инстинкт сопричастности.

Инстинкт сопричастности — основной ложный стимул, преобразующий неосуждение личности в оправдание ее греха. Мы вынесли это темное наслоение из самой глубины первобытного общества. Пещерный человек, существование которого было возможным только в среде его общины, рода, изначально учился ставить племенную связь выше любой другой, закон рода признавать единственным; все, существующее вне рода, считать враждебным. Он видел себя отраженным в общине, и первобытная община, в свою очередь, была неким многоликим прототипом его собственной души.

Позднее, с усложнением кровных и родственных связей, с облачением их в красивую, но хрупкую оболочку цивилизации и цивилизованности, инстинкт сопричастности несколько трансформировался: с племени, рода он в наиболее выраженной своей форме перешел на семью; а его латентные, пассивные формы замаскировались в сопричастность общественную (сословия, армия) и национальную.