Гордость, сила и зима: стирая границы (СИ) - "Неидеальная" - Страница 119

До города придется добираться где-то два дня, во всяком случае, так выходило по карте, которую показал Кайл. Правда, впереди уже не будет никаких селений, так что нас ждет ночевка под открытым небом, оставалось надеяться, что погода не подведет. Впрочем, в последние дни солнышко припекало, а дождей и вовсе не было. А еще Рената сообщила, что завтра организовывают ярмарку, где, судя по рассказам, можно будет купить все для дороги. Женщина также намекнула, что местные платья очень даже неплохие, а потом спохватилась, что, наверное, у меня уже есть наряд. Ренату очень интересовала предстоящая свадьба, хозяйка то и дело переводила разговор на моего несуществующего жениха. Причем, отвечать на ее вопросы я не успевала, потому что женщина начинала сама рассуждать, так что оставалось только поддакивать.

Несмотря на излишнюю разговорчивость, мне нравилась Рената. Пожалуй, она подкупала своей любовью ко всем, ведь нас она и вовсе приняла более, чем радушно, а забегавших соседских детишек неизменно угощала чем-то вкусным. Кайл тоже на деле оказался не таким суровым, как показалось при первой встрече, просто он предпочитал делать, а не болтать, невольно заставляя сравнивать его с Ларсом Уэсли. В любом случае, Рената и Кайл Тонксы дополняли друг друга и были вполне счастливы.

— Ты смотри, обрезалась все-таки, — посетовала женщина, показывая ладонь с кровоточащим пальцем. Быстро ополоснув руки в ведре, я в привычном жесте отбросила зеленые искорки, затягивая царапину. Рената удивленно охнула, некоторое время она разглядывала руку, а потом на секунду задумалась над чем-то. — Спасибо. А что же вы отдельно от отца-то едете?

— От отца? — невпопад переспросила я, лихорадочно соображая, что папа забыл в Табаргане. А потом поняла, что Рената имела в виду нашего общего с «братьями» папулю, который, вот незадача, отсутствовал в природе.

— Ну да, он на декаду раньше вас тут был. Быстро нашему Тэдди перелом вылечил, — охотно отозвалась женщина, доставая из печи противень, на котором уже аппетитно пахли пироги с капустой. — Или он раньше поехал договариваться? — сама ответила на свой вопрос Рената. — Седрик же?

— Седрик, — отстраненно кивнула я, решив не вдаваться в подробности.

Пока Рената суетилась у печи, я размышляла, как же тесен мир. Были все основания полагать, что Седрик, посетивший Болотца, тот самый целитель, которого я встретила в Ронии. Интересно, а он еще в Табаргане? Или уплыл куда-нибудь? Или вообще направился куда-то в другое место? В любом случае, я надеялась, что у мужчины все складывалось благополучно.

— Так, отнеси-ка братьям обед, — поставила на стол передо мной Рената корзинку, которую уже заполнила едой. А я так задумалась, что пропустила весь процесс сборов.

Судя по весу, хозяйка твердо решила накормить мужчин так, чтобы они не смогли продолжать работу. Представив, как на траве лежат четыре раздувшихся шарика, я, посмеиваясь, вышла на улицу и не спеша направилась в сторону стройки. Все то время, что мои спутники там работали, я носила им обеды, как и подобало настоящей сестре. Так что времени запомнить дорогу было предостаточно, как и зафиксировать в памяти всех старушек, с которыми надо поздороваться по пути. Впрочем, даже если бы мои начинающие плотники усиленно перемещались, найти их бы не составило громадного труда. Вот и сейчас я только свернула в нужную сторону, а уже увидела вдалеке скопление цветных пятен. По мере приближения пятна приобретали очертания девушек, которые наблюдали за стройкой, облокотившись на невысокий заборчик.

Полюбоваться действительно было чем. Четверо полуобнаженных красавцев-мужчин, которые в поте лица трудились так, что видно, как под кожей напрягались мышцы. А если одно из этих чудес еще и улыбку в сторону забора отправит, то можно смело бежать за водой. Остальные работники тоже на недостаток женского внимания не жаловались, но безусловными лидерами являлись члены ордена святой Линды, что невольно вызывало у меня приступы гордости. Иногда в голову закрадывались мыслишки, что деньги можно было бы и заработать куда более простым способом — запустить мужчин в не совсем одетом виде гулять по главной сельской улице, в первый же заход набрали бы достаточную сумму.

Завидев приближающуюся фигуру женского пола, наблюдательницы сначала отвесили по паре-тройке суровых взглядов, но почти сразу распознали «сестру тех самых», поэтому пропустили к калитке без кровопролития. Бывали и такие случаи, когда кто-то пытался проникнуть в первый ряд вне очереди, тогда начиналась битва. По пути в корзинку мне засовывали ленты, записочки и платочки, хорошо, хоть сами залезть не пытались. Жестом позвав своих мужчин к обеду, я прошла за угол, надеясь хоть немного скрыться от посторонних глаз, и принялась раскладывать еду на скатерть. С этой стороны падала тень, а забор уже заменили на высокий, но парочка щелочек все-таки имелась, и иногда слышалась какая-то возня. Я уже успела завершить все приготовления, когда наконец появились мои мужчины, успевшие умыться и накинуть рубашки. Некоторое время я умиленно наблюдала, как они уминают еду, а потом продемонстрировала послания от девушек.

— Что передать прекрасным дамам?

— Что обратно мы поедем другой дорогой, — усмехнулся король Филипп.

— Да ладно тебе, Фил, — по-свойски пихнул локтем его в бок Лекс. — Тебе тоже передали ленточек.

За веселыми разговорами и шуточками время летело незаметно, а я невольно поймала себя на мысли, что его Величеству до смерти все это нравится. Сейчас он не был правителем Ламелии, нет, на траве сидел простой парень Фил, который придумывал, как бы подколоть друга. Да, не своего подчиненного Винтера, а друга Лекса. Не знаю, считал ли Блейк меня и Форсов своими друзьями, но я воспринимала его скорее как приятеля, чем монарха. Во всяком случае, сейчас уж точно. Воспоминания невольно отнесли меня к зимнему покушению, когда мы с королем разговаривали в охотничьем домике. Тогда король Филипп задавался вопросом:, а стал ли он достойным правителем для Ламелии. Сейчас, спустя несколько месяцев, я четче и четче понимала, что с каждый днем Блейк становится все лучшим королем. Возможно, родись он в другой семье, то мог бы распоряжаться своей жизнью так, как ему заблагорассудится. Но тогда всего этого просто не было: ни меня, сидящей и наблюдающей за всем этим действом, ни Дика, который, посмеиваясь, под шумок доедал последний пирожок, ни Лекса и Филиппа, которые теперь уже в шутку мерились бицепсами, ни Эвана, заснувшего после обеда… Заснувшего? Но это было действительно так, ясновидящий сладко спал, подложив под щеку правую руку.

— Разбудить его? — тихо спросила я, подозревая, что мужчинам скоро надо будет возвращаться к работе. Протянув руку в голове Эвана, я на всякий случай провела диагностику, но она показала, что парень здоров, словно бык.

— Пусть поспит чуток, — удивительно заботливо произнес Дик, убирая от брата кринку с молоком, чтобы тот ее случайно не опрокинул. Впрочем, он сразу же припал к сосуду губами, утоляя жажду.

— Совсем вы его загоняли. Наверняка заставляете лошадиную долю работы за вас всех делать, — улыбнулась я, разглядывая, как король и маг отошли к какому-то ящику и принялись соревноваться в меткости, забрасывая в него мелкие деревяшки.

— Такими темпами надо будет орден переименовывать в орден святого Эвана, — весело отозвался за моей спиной Дик.

— Как вариант, — начала было я, но, увидев Ричарда, прыснула. — У тебя усы молочные.

Дик, не особо задумываясь, вытер лицо ладонью, из-за чего часть капелек переместилась на щеку и затерялась в легкой щетине. За это время мужчины успели обрасти, что было весьма необычно для меня, поскольку небритость предпочитал только Александр. Король, кстати, решил повременить с бритьем, так сказать, для конспирации, а вот Форсы перед дорогой клятвенно заверяли, что избавятся от лишней растительности на лице. Их она ни капли не портила, но Дик мне все равно больше нравился гладковыбритым, а сейчас он казался слишком серьезным и непривычным. Не сдержавшись, я протянула руку к его щеке и вытерла белые капли, ненароком дотронувшись до губ. Дик слегка вздрогнул, и некоторое время мы смотрели друг на друга, а потом я сообразила, что забыла убрать ладонь от лица Ричарда, и неловко ее отдернула.