Свет и Тень (СИ) - "ASTORIS" - Страница 41
- Предыдущая
- 41/143
- Следующая
Девушка несколько раз мотнула головой. Косы, словно привязанные друг к другу, никуда не делись. Она встала с лавки, покрутилась сильнее — косы не разлетались и не хлестали. Несколько раз подпрыгнула — не хлещут! Словно одна другой мешает это сделать. И как она раньше сама до такого не додумалась? Сняла безделушку, повертела в руке, — как двойной браслетик, восьмерка с замочком.
— Здорово! — искренне восхитилась она.
— Мне тоже косы не нравились, — признался Ян, — а отец настаивал, чтобы я не стригся. Я тоже сказал, что они мне мешают. А он для меня вот эту штучку у ювелира заказал. А я тебе дарю, если нравится!
Рыска пожала плечами.
— Это ведь память о нём, — нехотя возразила она.
Штучка ей на самом деле понравилась.
— Я и так его помню, — махнул рукой Ян, — сына в его честь назову. А это мне больше не пригодится. А тебе… Пусть это тебе удачу принесёт! — парень улыбнулся и вздохнул, отпуская прошлое. — Давай лучше выпьем, госпожа путница!
После того, как они в очередной раз выпили, Ян спросил:
— А ты как себя называть будешь?
— В смысле? — не поняла Рыска.
— Ну, у каждого путника есть прозвище. Вот твоего отца зовут Крысолов. А ты, раз стала путницей, тоже должна что-то придумать.
Рыска растерялась. Да, заучилась она совсем… Всякие забавные традиции прошли стороной.
— Я о таком и не слышала, — призналась она. — Да и, вообще, это не я должна придумывать, а молва. Люди. Им виднее.
— Согласен, — кивнул Ян.
Они выпили ещё: за удачные прозвища, которые им со временем придумают.
И вдруг Ян спросил, совсем уже по-свойски:
— А почему того саврянина, ну, который к тебе приезжал, так называют?
Рыска похолодела изнутри, но беспечно спросила:
— Какого саврянина?
— Высокий такой, с двумя мечами. Если мне не изменяет память, из Хаскилей, хотя геральдику я плохо знаю. У него на седле герб был: щит, два меча крест-накрест и звезда.
— И как его называют? — удивилась Рыска.
— А ты что, не знаешь?
— Не слышала.
— Вернувшийся.
Что-то много воспоминаний для одной ночи… Хотя это особенная ночь.
…Затопленное поле. Женщины, ищущие своих мужчин.
Труп в луже… нет, не он…
А где же он тогда? Где? ГДЕ?
Она должна найти, должна увидеть… Иначе сойдет с ума.
Как она рыдала тогда… Думала, всё, жизнь закончилась. Но он пришёл. Живой… И впервые в жизни обнял её — мокрую, грязную, но теперь донельзя счастливую…
До каких пор она будет его вспоминать?
— Ну так почему?
— Я не могу тебе сказать, — она вдруг перешла на шёпот, потому что голос был готов сорваться. Она несколько лет не плакала, а теперь слёзы подступили совсем близко. Спокойно, Рыся, дыши глубже! И думай о том, что завтра тебе за это будет стыдно.
— Почему не можешь? — умирая от любопытства, спросил Ян.
— Это тайна. И не моя. Налей лучше, — велела она. Странно, она и не заметила, как они перешли на ледяное вино. Ох и голова же завтра будет болеть!
Да ну и ладно.
— Как его хоть зовут? — не унимался парень, пробуя зайти с тылу: любопытство так и распирало его.
Но Рыска молча пила вино.
— Ну скажи, он из Хаскилей? Я не ошибся?
Рыска выпрямилась. В её глазах, смотрящих в никуда, снова появился фанатичный блеск.
— Альк Хаскиль, — с придыханием произнесла она. — Рыцарь без страха и упрёка.
Ян с обалдевшим видом заглянул ей в глаза. Ему, конечно же, захотелось, чтобы кто-нибудь так же относился и к нему.
— Кто он тебе? — совсем трезвым голосом спросил парень.
Рыска задумалась.
А правда, кто? Как будто и никто. И в то же время — всё. Тот, о ком думаешь всегда, даже когда думать уже не способна. Такое невозможно объяснить — можно лишь прочувствовать.
— Он был моим мужем, — опять соврала — или не соврала — Рыска. Сама не поняла. По крайней мере, говоря это, она верила в свои слова.
— Ничего себе! — удивился Ян. — То-то я слышал, что у тебя сын от саврянина, ещё до твоей свадьбы с Тамелем… Это правда?
— Правда, — тут и врать не пришлось. — Его сын. Тоже Альк…
— А почему вы развелись?
Девушка пожала плечами.
— С ним тяжело… Его постоянно нет дома. Не пропустит ни одной юбки, — фантазировала Рыска, — может ни за что обругать, — почти мечтательно произнесла она, словно и правда была когда-то замужем за Альком.
— Но ты всё равно его до сих пор любишь? — напрямую спросил Ян.
— Почему ты так решил? — слегка удивилась девушка.
— Когда он приезжал, вы так с ним обнимались, прямо посреди коридора. Вся общага обзавидовалась!
— Никто, вроде, не видел…
— И у стен есть уши, — уже совершенно обнаглев от алкоголя произнес Ян. — А потом ты из-за него чуть с собой не покончила. А Вернувшимся его называют, потому что он был крысой. Вот в такую же ночь как сегодня и превратился… Но кто-то его спас, — Ян выжидательно посмотрел Рыске в глаза. — Вся Пристань судачит, что ему помогла ты. Он ведь здесь, в Ринстане учился, у твоего отца — здесь и испытания проходил. А ты упросила папу — и его спасли. А он из благодарности бросил тебя, ещё и…
— Хватит! — с истерическими нотками в голосе крикнула Рыска, треснув по столу рукой, — или закрываем тему, или я ухожу!
Ян помолчал.
— Ну ладно тебе, прости, — попросил он, — просто все судачат…
Девушка покачала головой.
— Всё не так было, Ян, — тихо проговорила она, — никакой крысой он не был… Это слухи. Вернувшийся… Ну, потому, наверное, что ушёл до испытаний, а потом вернулся. А расстались… Это не он, это я его бросила. Надоело быть униженной и недостойной. И он хотел быть со мной, но встрял его отец. А жалею я об этом до сих пор. И, наверное… да, люблю.
Правда красиво переплелась с вымыслом, сложившись в легенду, — впрочем, красиво рассказывать она всегда умела. Ян заслушался, как и другие до него. А шила-то, и правда, не утаить в мешке…
— Ладно тебе, — он по-дружески похлопал Рыску по плечу. — Не переживай! Ты очень красивая, встретишь другого, — подбодрил Янек. О том, что у девушки есть муж, никто и не вспомнил. — Давай лучше выпьем, — и потянулся к бутылке. — А знаешь, тебя не надо никак называть, — вдруг сказал Ян, — тебе Рысь очень идёт. Не надо ничего менять.
— Я подумаю, — с улыбкой ответила девушка.
Наверное, это некрасиво — дышать парами варенухи вперемежку с ледяным вином на Главу путничьей Общины, когда он вручает тебе долгожданную грамоту.
Да уж…
Учитель лишь криво улыбнулся, увидев её в помятом, «вчерашнем» виде. Впрочем, такими были все.
«Всех» было шестеро: Ян, ещё три парня и одна девушка. И, конечно, Рыска.
Девушка была как раз из той троицы, что с Рыской не дружила, а лишь шепталась за спиной. Одна из её подруг сбежала на четвёртом курсе, никому ничего не объяснив. Другая вчера стала крысой… Двух парней Рыска видела на занятиях, одного — никогда не встречала, но такое тоже вполне имело место.
За крысу, как оказалось, следовало заплатить, и она одолжила денег у учителя. Не то, что бы много — десять златов, но и не мало. Новоиспечённые путники друг на друга не смотрели. Каждому теперь предстояла своя, отдельная дорога, а Пристань оставалась в прошлом. В этом был весь смысл: путник — по жизни одиночка. И Рыска поняла, что верно ни с кем не общалась все эти годы. Лучше так, чем грустить о расставании. Да и о тех, кому не повезло, — тоже.
Может быть, думала она, так во всём? Если бы она тогда просто отвезла Алька в Мирины Шахты и отдала деду, не вдаваясь в подробности его личной жизни, то забыла бы о нём и жила дальше? Или это черта её дурацкого характера — во всё вникать? А будь она другой, не было бы так тяжело?
Но тогда и огромной любви тоже не было бы.
Крыса попыталась её цапнуть и что-то произнесла из серии «чтоб ты сдохла».
— Молчи! — приказала ей Рыска. — Не хватало мне ещё препирательств с крысой!
Оказалось, на седле есть специальное крепление для мешочка с хвостатым другом.
- Предыдущая
- 41/143
- Следующая