Коронованный наемник (СИ) - "Serpent" - Страница 209

«Совсем прежний…», – успел лишь вскользь и не к месту подумать Сарн, когда Леголас рванулся к нему, на волчий манер оскаливая блестящие клыки и метя вцепиться в горло. Но десятник не растерялся. Он резко схватил принца за стягивающий запястья ремень, рывком развернул спиной к себе, чтоб быть вне досягаемости для клыков, стиснул Леголаса поперек торса и втащил под сверкающие в огненных бликах струи источника. Ледяная вода перехлестнула дыхание, буруны вскипели вокруг бедер, трепля полы камзолов. Леголас забился в хватке друга, злобно рыча, а Сарн глубоко вдохнул и начал, стараясь четко выговаривать слова наперекор дыханию, срывающемуся от усилий удержать беснующегося Раба Слез:

- Стоя у последнего порога, избираю свой путь… В память Первых Преданных, во скорбь о Непрощенных, во славу Бескорыстных целителей… я пришел к подножию Престола твоего, Владыка Мелькор… И сердце мое – открытая книга, и руки мои чисты, и тени сомнения я не ведаю… И тебя я, Владыка, бестрепетно призываю в свидетели… И лица своего я не прячу. Леголас, пасынок Мелькоров! В проклятии твоем я не отрекусь от тебя… И коли отринешь свободу мою – приму оковы твои…

Леголас сорвался на мучительный вой и еще яростнее заметался в руках Сарна, выгибаясь, словно от страшной боли, но тот лишь крепче стиснул хватку, не прерывая заговора:

- … и коли моим путем не пойдешь – твоим путем последую. И боль твоя – моя боль, и позор твой – мой позор… и кровь твоя моею кровью отольется, и раны твои на моей плоти разверзнутся… Впусти меня в душу свою – и войду званым гостем… Протяни мне руку – и свою тебе подам… Но замкни предо мною врата – и войду захватчиком… Ибо не поколебать меня смерти, и безумию не остановить меня. Да рассудит нас совесть, и сила сойдется с силой, и душа заговорит с душой, но лишь одной дано будет приказывать, удел же второй – подчиниться… Откликнись, Проклятый… Я взываю к тебе!

По телу Леголаса одна за другой пробежала череда судорог, и вдруг принц с остервенелым рыком вырвался из рук Сарна. Оскользнулся на донных камнях, едва не упав, взметнул руки в отчаянном, неистовом усилии. С громким хлопком лопнули ремни, и орк бросился на эльфа. Они схлестнулись под струями водопада, и вода закипела, разлетаясь искрящимися пенными брызгами. Первая часть ритуала вступила в силу, целитель разбудил умиравшего в Леголасе эльфа, и орк изнемогал, сжигаемый мукой, что причиняла ему ненавистная, все еще упорно цеплявшаяся за жизнь сущность. Орк рвался к обидчику, стремясь покарать его за свои страдания, но Сарн знал – нужно лишь переждать эту вспышку ярости. Орк пока еще хочет избежать боя, пытается уничтожить угрозу. Но скоро поднимет голову проснувшийся эльф, и тогда орочьей сущности придется принять вызов…

- Откликнись, Леголас, ибо я один против тебя!..

Сведенные судорогой пальцы метнулись к горлу эльфа, но Сарн перехватил запястья принца, увернулся, заламывая Леголасу руку за спину, охватил шею сгибом локтя и продолжал:

- Откликнись, ибо небеса отвратили лицо свое. Откликнись, ибо лишь один нам судья и свидетель!..

Орк бушевал, как раненный зверь, а потом сокрушительным рывком вперед опрокинул эльфа в воду, высвобождаясь из захвата. Несколько секунд они боролись у самой скалы в круговерти летящих брызг и холодных струй. Источник и здесь был неглубок, доходя рослым мужчинам едва выше пояса, но для стоящего на коленях и этого хватало, чтоб несвоевременный вдох стал роковым. Сарн пытался подняться на ноги, Леголас всей тяжестью наседал на десятника, стремясь утопить. Собравшись с силами, Сарн одним мощным толчком отшвырнул от себя орка и встал, с трудом переводя дыхание. Леголас, неестественно бледный в свете луны и отблесках огней, с прилипшими к лицу волосами и фанатическим блеском в глазах уже снова шел на него. Ну же… Еще немного, и первый этап ритуала будет позади… Сарн встряхнул головой. Собраться…

- Откликнись, или пади на колени и признай поражение…

А Леголас опять рванулся в атаку, когтистая рука метнулась в лицо Сарну, распорола щеку, рассекла губы узкой ссадиной. Десятник отшатнулся от жадных когтей и наотмашь ударил Леголаса в челюсть. Тот с плеском рухнул в воду, но тут же встал, загребая сапогами по дну и шатаясь под ледяными струями. Сарн сплюнул кровь.

- Откликнись, Проклятый! И прими бой!

И снова орк обрушился на десятника с неукротимой злобой. Противники сцепились врукопашную, стиснули друг друга в сокрушительном объятии, мускулы напряглись до предела, струнами натянулись сухожилия, а Сарн думал лишь об одном: устоять на ногах. У Леголаса есть преимущество – он незатейливо хочет убить врага. Сарну же необходимо сохранить другу жизнь, а потому руки его скованы, и ему остается лишь противостоять неистовой, звериной силе орка. Еще немного… Эльф в душе Леголаса отряхнет морок своего проклятого сна и восстанет против чужеродной сущности. Держаться… Камни со скрежетом катятся под сапогами, только успевай переступать по дну. Тяжелые потоки рушатся на плечи и голову, и не всегда можно вдохнуть, не рискуя захлебнуться. Кривые когти скребут по кирасе, обдирая мокрые рукава камзола, а почти у самого лица сверкают янтари глаз, полные выстоянной ненависти, той самой, что берет начало во тьме эпох, так глубоко, что уже не вспомнить, из какого зерна родилась эта непримиримая ярость. Еще секунда… Еще одна… И Сарну кажется, что блеск ледяных янтарей заполняет поле зрения, затапливая эльфа, затягивая в свою стылую бездну. И в какую-то короткую неуловимую секунду все исчезло – Плачущая Хельга, искрящийся снег, пламя костров и одинокий лучник, недвижным черным силуэтом вычерченный на берегу в ореоле огня. Вокруг Сарна заклубился вязкий сырой туман, верх и низ перемешались, проволакивая лихолесца сквозь пустоту, перекликающуюся искаженными отзвуками чьих-то голосов, и вдруг под ногами оказалась твердая земля. Ошеломленный Сарн огляделся: все тот же серый, безликий, бесцветный туман подступал с боков, громоздился облаками над самой головой, и в это зыбкое марево уходила тропа. Самая обыкновенная тропа, усеянная мелкими камешками, по которой в неясную закипь серого морока удалялся от Сарна знакомый силуэт.

- Леголас, – пробормотал эльф, и голос странным клочковатым эхом рассеялся в тумане, – Леголас! – крикнул десятник и бросился следом за уходящим другом. Он несся, все ускоряя бег, рвался сквозь серую мглу, а неспешно шагавшая фигура впереди оставалась все на том же расстоянии. Сарну казалось, что он мчится внутри стеклянной бутылки. Он слышал свое дыхание и топот своих сапог, а прочий мир, будто отделенный толстым прозрачным барьером, оставался нем и безучастен. Но отчего-то эльф знал – он непременно настигнет друга, и настойчиво стремился вперед. Еще несколько… секунд? Минут? Шагов? Или каких-то вовсе неведомых мер времени? Сарн не знал точно, когда это случилось, но вакуум молчания вдруг лопнул сам собой, и клубящиеся клочья тумана раздались, оставляя его посреди пустоши. А Леголас так же неспешно остановился… и вдруг резко, словно очнувшись, обернулся к нему.

- Брат, – прошептал Сарн.

Леголас был прежним. Совсем прежним, таким, каким друг знал его многие века, словно не было этих страшных месяцев, и проклятие Прародителя зла никогда не касалось принца. Усталое лицо было бледно, а в глазах все ярче тлело недоверие, замешанное на какой-то умоляющей радости, словно принц боялся, что друг вот-вот исчезнет, как случайно посетившее его сновидение.

- Сарн, – отрывисто обронил Леголас и рванулся вперед, стискивая друга в объятиях, – я ждал тебя. Я знал, что ты не бросишь меня в несчастье. Я был уверен, что ты придешь за мной, брат… И ты не подвел меня. Ты никогда меня не подводил.

А лихолесец чувствовал, как его заполняет изнутри оглушающее, отупляющее облегчение. Словно дурной сон вдруг оборвался дальней петушиной трелью, словно вдруг встал на место вывихнутый сустав, изнурявший болью долгие дни похода. Что за бессмысленные тревоги… К чему было измышлять какие-то жутковатые, отдающие темной ворожбой затеи? Разве это впервые? Разве внове им противостоять общему врагу? Они с Леголасом делали это сотни раз. Встать спина к спине, поднять оружие… а там Эру велик.