Коронованный наемник (СИ) - "Serpent" - Страница 182

Княжна слегка склонила голову:

- Вы прекрасно осведомлены, милорд. Однако, наряду с многими бедами, в Ирин-Тауре немало отрадных перемен, и большая часть их – заслуга ваших доблестных соотечественников. Рыцарский мятеж прекращен, гарнизон вновь приведен к присяге, и княжество понемногу возвращается к мирной жизни. Я же здесь не одна, в трех лигах меня ждет отряд, но я не устояла перед искушением первой приветствовать вас.

Трандуил снова коснулся груди ладонью в жесте признательности, но холодный взгляд лазорево-голубых глаз противоречил легкому тону этой безлико-любезной беседы. Эрсилия не отвела глаз:

- Ваше величество, – ее голос изменился, словно отсекая границу первых условностей, – я догадываюсь о причинах вашего неожиданного визита, хотя для меня и остается загадкой источник вашей осведомленности. Чем я могу служить вам?

Король вскинул голову, и скупой солнечный луч, пробившийся меж заснеженных ветвей, на миг вычертил ослепительную дорожку по граням мелких изумрудов лихолесской короны.

- Ценю вашу прямоту, миледи, – отрезал он, – и посему буду так же прям. Я получил страшную весть о тяжком недуге моего сына, посланного мною в Ирин-Таур с военной и дипломатической миссией. Мой отряд был в пути без единой остановки три дня. Не снимете ли вы груза с моего сердца, княжна?

Губы Эрсилии дрогнули едва уловимой горечью:

- Увы, милорд, мне тяжки эти слова, но и утешить вас я не в силах. Принц болен, это правда. И я готова немедля сопроводить вас к нему, дабы избавить вас хотя бы от мук неизвестности,- с этими словами она кивнула своему сопровождающему и натянула поводья, готовая развернуть скакуна в обратном направлении.

Лицо Трандуила тронул румянец, выдавая заклокотавшее волнение:

- Весьма признателен вам, ваша светлость, – ровно проговорил он, отступая к коню и вскакивая верхом. Подал короткий знак отряду, и колонна снова двинулась вперед.

Поравнявшись с Эрсилией, король сдержанно спросил:

- Миледи, позвольте узнать, почему ваш батюшка князь Иниваэль не удосужился послать мне известие о болезни сына? Его молчание меня весьма… озадачивает.

- Князь скончался, ваше величество, – ответила княжна, и голос ее слегка дрогнул, – события вообще развивались… непросто. Слишком непросто, чтоб предпринимать простые и правильные шаги. Вы все узнаете во всех подробностях, милорд, лишь дайте время.

- Соболезную вам, леди Эрсилия, – скупо, но искренне отозвался Трандуил после короткой паузы, – стало быть, теперь во главе княжества стоите вы?

- Коронации еще не было, – сухо пояснила девушка, – сейчас Ирин-Таур возглавляют комендант гарнизона и Городской Совет.

… Дальнейший путь проходил почти в полном молчании. Трандуил то и дело бросал короткие взгляды на тонкий профиль девицы, скорбно сжатую складку губ, чуть сдвинутые брови, желтоватую бледность, невольно наводящую на мысль о многих тревогах и бессонных ночах. В иных обстоятельствах он предположил бы, что она скрывает что-то, тяготящее ее. Но сейчас следы горечи на лице недавно осиротевшей княжны едва ли могли удивить даже более въедливого наблюдателя. А королю было не до созерцательных изысканий…

За фасадом монаршей невозмутимости Трандуила скрывался изнуряющий, иссушающий, безжалостный страх. Он сидел в душе лихолесца ненасытным зверем. Он выедал короля изнутри, каленой плетью гнал вперед, и эльф терзался бесполезной яростью на Иниваэля, не известившего его ранее, на коней, не умевших вскачь нестись по заснеженным лесам, и пуще всего на Леголаса, несносно упрямого, по-мальчишески гордого, бесконечно любимого, снова вознамерившегося решить все свои беды самолично, не говоря ни слова отцу. Что с ним? Что за страшная болезнь поразила его? Неужели неожиданный вестник не лжет, и его единственного сына настигло то древнее проклятие, о котором он старался не вспоминать?.. Что за злобный оскал судьбы? Или гонец ошибся? Он выглядел сущим безумцем, когда его в тот лютый зимний вечер ввели в кабинет короля. Когда упал на колени, говорил и говорил взахлеб, глотая слова, облизывал искусанные до крови губы, болезненно морщась, а в расширенных глазах бился смертельный ужас. И отослать бы бедолагу к лекарям, черкнуть несколько сочувственных слов родне, да забыть о бессвязном бреде. Но стоило прозвучать имени Леголаса, и Трандуил бросился к гонцу, схватил за ледяные руки, всматривался в искаженное лютой болью лицо, ловил горячечный поток слов.

Два дня спустя двести конных лучников во главе с королем покинули Лихолесье, устремившись вслед за отрядом, ушедшим в безвестное княжество два месяца назад…

- Мой король!

Трандуил встряхнул головой, потревоженный этим окликом. Обернулся, глядя, как к нему торопливо приближается один из всадников, ехавший с краю первой шеренги.

- Мой король, это не дорога на Тон-Гарт!

Монарх снова вскинул руку, останавливая отряд, княжна же и ее спутник уже тоже придержали коней.

- Прошу прощения, ваша светлость, – Трандуил взглянул на княжну, но не заметил в ее лице и тени досады или иных, доселе незамеченных им чувств. – Изволь объясниться, – коротко распорядился он, обращаясь к лучнику. Тот же поравнялся с королем и тоже откинул капюшон:

- Миледи, куда вы ведете нас? – четко и с нажимом вопросил эльф, – я прекрасно знаю дорогу к столице. Вы заводите нас все глубже в леса, не отрицайте, ибо я могу точно указать место, где мы свернули с тракта.

Трандуил слегка приподнял одну бровь. Он тоже видел, что лес стал гуще, а дорога уже и ухабистей. Однако перед ним несомненно была княжна, в противном случае его бы уже предостерегли, а потому он позволил себе погрузиться в свои мысли, не особо пристально следя за направлением…

- Ты берешься утверждать, что леди Эрсилия за какой-то неведомой надобой самолично ведет нас в непроходимую чащу? Где бросит нас, двести взрослых вооруженных лесных эльфов, на погибель, а сама вероломно умчится прочь в своем бархатном блио и тонком плаще? – поинтересовался он, поддавая в голос вкрадчивую металлическую ноту. Но лучник прямо смотрел княжне в глаза:

- Да, я утверждаю, что вы лжете, сударыня. Вы направляетесь не в столицу.

По рядам эльфов пробежал ропот, княжна же направила коня к обвинителю и остановилась почти вплотную к нему:

- Лгу? – коротко и спокойно переспросила она, – вы сами себе противоречите, друг мой. Я не обещала проводить вас в Тон-Гарт. Я обещала его величеству сопроводить его к сыну.

Гул в отряде усилился, но Трандуил взмахом ладони установил тишину и проговорил с холодным нажимом:

- Миледи Эрсилия, я вынужден просить вас прояснить ситуацию. Мне неприятен тон моего воина и его обвинения, но я не могу не признать, что вижу в них резон.

Девица же выпрямилась в седле:

- Извольте, милорд. Я действительно веду вас к северу от столицы. Ваш сын, принц Леголас, не в Тон-Гарте. Спешу заверить вас, что он жив, невредим и свободен, хотя томится под гнетом известного вам недуга. Он не знает о вашем приезде, о нем несколько часов назад доложил мне мой слуга Таргис, – она кивнула в сторону спутника.

Король подался вперед, стискивая в пальцах шелковистые пряди конской гривы:

- Почему Леголас покинул столицу? Он скрывается? От кого? – эти вопросы отрывисто падали в тишину, словно камни. Эльфийский отряд замер, лишь изредка фыркали лошади.

Девушка в ответ усмехнулась с усталой иронией:

- А об этом спросите вашего соратника, милорд, который так пламенно назвал меня лгуньей.

Она обернулась к своему обвинителю:

- Что же вы молчите, любезный Рималл, радетель о чести эльфийской расы?

Эльф дернулся, словно от пощечины, а княжна добавила, чуть понижая голос:

- Не мне говорить вам об этом, но я всего лишь человек, а потому легко иду на поводу мелочных порывов. Несмотря на обстоятельства вашей последней встречи, Леголас будет рад узнать, что вы живы. Он скорбел о вашей гибели.

Целитель уязвленно нахмурился, на скулах выступили яркие пятна румянца, но он промолчал, стискивая зубы. Губы же девицы досадливо дернулись, словно она уже жалела о своей несдержанности, и княжна вновь обернулась к королю: