Where Angels and Demons Collide (СИ) - "fifti_fifti" - Страница 45

Дария скрипнула зубами. И как она могла не догадаться?

— Надеюсь, тебе было больно, — мстительно выдала она вместо ответа.

— Было. Прямо вот здесь, — Гримм театрально приложил руку к правой стороне груди. Из глаз его полились ненатуральные бирюзовые слезы.

Чтобы выглядеть аутентично среди людей в этот раз, он принял облик какого-то известного актера. Это бы выглядело неплохо, если бы не неприятное выражение лица, не меняющееся у духа никогда.

— Сердце слева, идиот, — Дария закатила глаза.

Гримм быстро поправил эту оплошность. Откуда ему помнить этакие анатомические мелочи, он был мертв уже несколько столетий.

— Так кто он был, этот брюнет?

— Не твое дело, — Дария медленно перешла еще одну дорогу. Теперь вокруг них с Гриммом сгустилась темнота какого-то спального района. Дух и не думал отставать, он продолжал глумиться:

— Не мое дело, значит? Я, может, о тебе беспокоюсь, — тон его голоса зазвучал тише, словно он задумал сказать что-то еще. И он сказал: — Неужели же ты так быстро забыла его? Я думал, твоя любовь вечна. Ты ведь так переживала по нему…

Дария сжала челюсти. Подлый Гримм пересекал очень опасную линию, ту, что трогать не стоило. Черты лица Демона поплыли неожиданно, будто утренний туман рассеивался под лучами восходящего солнца. Глаза его сменили цвет, прическа приняла другую форму, из растрепанных коротких и светлых, его волосы перешли в более темный оттенок. Теперь они были собраны в хвост, тонкий нос немного заострился, скулы поползли вверх. Он снова обращался. Через секунды перед Дарией уже стоял кто-то другой.

— Может, так ты будешь разговаривать со мной? — осклабилось существо.

— Иэн… — против воли вырвалось у Фурии.

Причина ее проклятия и вечной жизни скитаний и одиночества стояла перед ней как живая. Откуда Гримм мог знать о нем?

— Пообщался с твоими сестрами. Они не такие неразговорчивые как ты, — дух словно прочел ее мысли. Он был явно доволен эффектом.

— Я убью их. Клянусь, я порешу их за болтливость, — Дария остановилась посреди улицы, рассматривая его лицо.

— Не стоит. Они очень милые Демоницы. Но ты… — Гримм мечтательно закатил глаза. — Ты все равно прекраснее их всех!

Дария ловила ртом воздух, как будто его разом вышибли сильным ударом. Он выглядел точно таким, каким она запомнила его: тот же нос, глаза, губы и неизменный холодный, равнодушный взгляд, идеально скопированный духом страха с образа, который наверняка описали ему словоохотливые Клио и Орфика.

Отголосок далекого прошлого, который высунул свою голову из уже давно истлевшей могилы. Его глаза были пусты и безжизненны, это Гримм передал без проблем. Этот лед Дария не замечала, тогда он был для нее самым красивый человеком, а она готова была на все ради него, даже безбоязненно расстаться со своей жизнью... Надо отдать Гриму должное, его копии было невозможно отличить от оригинала.

— Я люблю тебя, Дария! — издевательски прошептал дух, вытянув губы трубочкой.

Как дорого она отдала бы за его слова когда-то. В том небольшом поселении, где она родилась, Иэн считался самым красивым юношей. Дария не вспоминала свою смертную жизнь, но прямо сейчас образы ушедших дней нахлынули на нее лавиной. Она часто любовалась им со стороны, стоя в лавке своего отца, когда не находилось работы и мечтательно бросая взгляды в сторону конюшен, где как раз объезжал коней небольшой отряд военных, мальчишек, собранный из молодых людей, жителей этой, и пары соседних деревень. Ее взгляд был прикован к тому юноше, что изящно гарцевал на коне, легко перемахивал через препятствия на поле и умело обращался с лошадью. Сердце подпрыгивало каждый раз, как Дария видела его белозубую улыбку. Лучи солнца делали его зеленые глаза еще более пронзительными и яркими, как два драгоценных изумруда.

— Красавчик, да? — сказала однажды Дарии ее сестра, которая тоже рассматривала Иэна из-за ее плеча. — С таким бы я не прочь была провести ночку, пожалуй.

Дария смутилась.

Иэн действительно был прекрасен. Высокий, с белой кожей он сражал девушек наповал своими прекрасными манерами. Он умел ездить верхом, охотиться, вести хозяйство, он прекрасно танцевал и, к тому же, был богат, как король. Куда там скромной дочери пекаря до такого жениха — Дария даже не смела надеяться, что он мог подозревать о ее существовании.

Вот ей и оставалось лишь печально вздыхать, заворачивая в бумажную обертку очередную буханку хлеба и вручать ее пожилому приходскому священнику, который, как и всегда, заглядывал по утрам в лавочку за очередным багетом.

В один день очередь из посетителей скопилась просто громадная и Дария с сестрами не покладая рук раздавали им свежий хлеб за несколько монет.

— Ваш хлеб, месье, заходите еще, — желали они каждому.

Внезапно над дверью лавочки негромко звякнул самодельный звоночек, а на прилавок со звоном опустилось несколько монет. Дария была занята и не посмотрела на посетителя, но, пересчитав деньги, она поняла, что их хватает, чтобы скупить половину запасов хлеба во всем магазинчике. Она удивленно подняла глаза, и ее сердце снова дернулось. Перед ней стоял он и изучал ее зелеными, цвета весенней листвы, глазами.

— Эй, девчушка, заверни-ка мне пару багетов, пожалуйста, — весело посмотрев на нее сверху вниз, бросил военный. Дария пыталась справиться с собой, дрожащими руками заворачивая ему покупку. Он снисходительно смотрел на нее, и в глазах его плясали такие задорные огоньки, что дыхание остановилось само собой.

Дария не думала и не жалела ни секунды, когда тем же вечером совершала свою самую первую и дурацкую в жизни ошибку, присущую многим маленьким влюбленным девчонкам ее возраста, и отдавая свою жизнь без остатка тому, кто забирал все ее мысли.

— Я люблю тебя, Иэн! — призналась она, когда они лежали рядом в амбаре ее отца, взлохмаченные и мокрые после бурной любви.

Детали одежды были разбросаны вокруг, а от Иэна при всем желании было невозможно отвести взгляд. Он повернул свою голову и тоже проговорил, с улыбкой:

— И я люблю тебя, Дария.

На тот момент она поняла, что такое счастье. За окном на огромном небосклоне раскинулись миллионы звезд, и девушка мечтала, чтобы для нее эта ночь не кончалась никогда. Она молча лежала в объятиях любимого, слушая стрекотание сверчков в ночи. Тогда она не знала, что ночь и правда никогда не кончится для нее, сделав ее своей рабыней. Демонами не становятся просто так — для того, чтобы стать им, уход из мира живых должен стать особо жестоким. Дария смогла, сделав все от нее зависящее, чтобы так оно и случилось.

Они встречались недолго, иногда гонялись друг за дружкой в поле, иногда сидели по вечерам на берегу реки и смотрели на воду. Прошла неделя с тех пор, как юный военный впервые обратил внимание на дочь пекаря.

В один из особенно солнечных дней они, как и всегда, дурачились на природе. Ради него Дария даже сказала отцу, что ей нездоровится, и она не может продавать хлеб сегодня. На деле, как только все ушли, она выскользнула через заднюю дверь и теперь смеялась, весело убегая от преследующего ее высокого юноши. Ему не составило труда догнать девушку и легко прижать ее к стволу дерева. Волосы ее лезли в лицо, щекотали ему нос, а он все продолжали продолжал путь по ее шее и ниже, ниже…

— Иэн, погоди! — задыхаясь под его поцелуями, прошептала Дария. — Ты придешь сегодня вечером к нам в гости? Я хочу, чтобы мои папа и мама тоже увидели тебя. Они будут так счастливы!

— Сегодня вечером? — он свел к переносице широкие брови. — Я не могу, отец велел мне дома подсчитать нашу прибыль со стада овец. Да и дел много накопилось.

— Как жалко, — Дария прижалась к возлюбленному всем телом. — Ну тогда хотя бы пообещай, что ты будешь думать обо мне вечером? Я всегда думаю о тебе!

— Ты — все, о чем я могу думать, Дария, — пылко заверил он, продолжая прерванную дорожку поцелуев на ее коже.

Под его губами сердце рвалось ввысь, и дочь пекаря сомневалась, было ли на свете ощущение лучше этого — когда ты любишь, и тебе отвечают взаимностью, когда самые нежные губы порхают по твоей коже, оставляя на ней ощутимые следы, когда волосы любимого струятся под пальцами, как золотой песок, играя переливами в лучах солнечного света. По ее мнению это и было оно — то, ради чего стоило жить. Никакие деньги и слава, кучи друзей или поклонников, а также прочих благ не заменили бы это ощущение. Теплый океан его нежности закипал в ее душе в мгновения вроде этого.