Мертвый Бойфренд (ЛП) - Стайн Роберт Лоуренс - Страница 14

Я охнула и зажала рот ладонями. Потом схватилась за Джули, потому что мои колени начали подкашиваться. Я открыла рот, чтобы закричать, но не смогла издать ни звука.

Может, мне это просто показалось? Мое чувство вины заставляет меня хотеть, чтобы он ожил?

Нет. Комната наполнилась криками и воплями ужаса, оханьем и недоверчивыми стонами.

— Нет… Нет… Не-е-ет… — рыдали родители Блэйда и вытягивали перед собой руки, словно пытаясь защитить себя. В центральном проходе грохнулась в обморок пожилая женщина. Никто не поспешил помочь ей. Все взгляды были устремлены к гробу.

Все смотрели на тело, которое медленно… как в замедленной съемке… медленно… село.

18

— Он двигается! Он вылезает!

— Он живой!

— Блэйд, ты нас слышишь? Блэйд?

— Боже мой! Это невозможно! Это безумие! Боже мой!

По часовне разнеслись напуганные голоса. Никто не двигался. Миранда и Джули попятились от меня. С бледными лицами и выпученными глазами они прижались друг к другу возле алтаря.

Я стояла, прижав ладони к лицу, застыла перед гробом, всего в паре метров от шевелящегося тела.

— Чудо! Чудо! Мой мальчик жив! — закричала его мама.

— Врача. Здесь есть врач? — крикнула какая-то женщина. — Нам нужен врач.

— Он жив! Уведите его отсюда! Он не умер!

Блэйд неуклюже поднялся, его губы были плотно сжаты, остекленевшие глаза смотрели прямо перед собой. Со своими розовыми щеками и накрашенными губами, он напомнил мне куклу чревовещателя. Мне вдруг показалось, что я в одном из этих фильмов-ужасов, где оживает зловещая и опасная кукла чревовещателя.

Конечно, он был мертв. Я убила его. Я видела, как он истекал кровью. Я знала, что он мертв.

Но вот он, Блэйд, мой милый мертвый Блэйд, сидит в своем белом перламутровом гробу.

Я смотрела, как он поднимает руку, медленно, как будто каждый сантиметр дается ему с ужасной болью, как будто самое малюсенькое движение для него настоящее испытание. Да, Дневник, его правая рука поднялась, и он повернулся. Развернулся к напуганной, замершей толпе людей, которые пришли похоронить его.

Остекленевшие глаза изучали толпу, скользя с его родителей на пару средних лет рядом с ними, с них — на пожилого мужчину, опирающегося на трость, все они застыли от изумления и недоверчиво смотрели на происходящее.

Он еще немного повернулся, сильно изогнув тело. Теперь он смотрел на меня. В его глазах отсутствовали зрачки. Глаза были полностью зелеными, цвета весенней травы.

Он уставился на меня и… и его губы задрожали. Его щеки покрылись пятнами. Он попытался заговорить. Попытался открыть рот и что-то сказать. Но его рот был зашит.

Он напряженно пытался, уродливо изгибая губы. Наконец, он сдался. По-прежнему глядя на меня, он поднял руку и указал в мою сторону. Показал на меня пальцем. Палец сначала дрожал, потом успокоился, и он показал на меня всем.

Я почти слышала его голос, почти слышала, как он говорит:

— Слушайте все, он убила меня. Она — причина того, что я труп.

— О-о-о-о-о! — Из моего горла вырвался стон. Я не могла смотреть на Блэйда. Я знала, что никогда не смогу забыть эти ярко-розовые щеки, сшитые вместе красные губы, пустые слепые глаза. Никогда.

— О не-е-ет! — издав еще один животный вопль, я развернулась, чтобы сбежать от его ужасного взгляда. И увидела стоящую посреди прохода фигуру. Всю в черном.

Дина Фиар.

Ее прямая черная юбка доставала почти до пола. Поверх темно-фиолетовой блузки на ней был надет черный жилет. Она стояла в проходе с вытянутыми руками, с крепко сжатыми в кулаки ладонями. И она что-то быстро бормотала себе под нос.

Ее глаза, спрятанные за совиными очками, безотрывно смотрели на тело.

Не разжимая кулаки, она держала руки прямо перед собой. В одном кулаке был зажат какой-то серебряный орнамент. Амулет в форме птицы с распростертыми крыльями.

Она держала амулет перед собой, запрокинула голову, ее губы быстро шевелились. И я поняла, что она с напряженным лицом говорит и говорит на каком-то странном языке.

Дина подняла амулет над головой, и тело пошевелилось. Она махнула кулаком, и тело взмахнуло рукой. Она двигала амулет вверх-вниз, и тело кивало головой.

Мне понадобилось много времени, чтобы понять, что она его контролирует.

Бормоча немного громче, она двинулась по проходу в нашу сторону, вытянув руки перед собой, зажав в кулаке амулет-птицу. Она тяжело дышала. Ее глаза были прищурены, а челюсти — напряженно сжаты.

Дина Фиар оживила Блэйда.

— Дина! — выкрикнула я ее имя. — Дина, что ты делаешь?

Она проигнорировала мой вопрос и продолжила бормотать, быстро шевеля губами и не отводя глаз от шевелящегося тела. Она сделала еще один шаг к гробу. Сильно дернула руками, и тело вздрогнуло.

В часовне воцарилась тишина. Все смотрели на Дину, смотрели на тело, смотрели на тот ужас, что происходит под покровом тишины. Женщина, упавшая в обморок, приходила в себя на скамье сбоку. Две маленькие девочки, одетые в черное, громко плакали, прижавшись друг к дружке.

— Дина… — снова позвала я ее.

— Вернись, Блэйд, — бормотала она, подходя ближе. — Вернись сейчас же. Вернись. Вернись. По ее лбу и щекам струился пот. Амулет у нее в руке дрожал.

Она посмотрела на меня.

— Не мешай. Нужно сильно сконцентрироваться… нужно много энергии. Я… Я…

Ее глаза закатились, я охнула. Она издала сдавленный вздох. Ее колени подкосились. Руки взлетели в стороны. И она рухнула на пол часовни, сильно ударившись головой о деревянный пол. Амулет улетел под скамейку.

Дина не двигалась.

Вокруг раздались крики. Я обернулась к гробу и не увидела Блэйда. Неуверенно я подошла к алтарю, заглянула в обитый атласом гроб и увидела, что он лежит на спине. Его пустые глаза смотрели в потолок. Руки лежали вдоль тела.

Он снова был мертв.

Он не двигался. Его голова безжизненно утонула в атласной подушке. Он не дышал. Труп. Труп. Снова труп.

Мама Блэйда сползла на пол, прислонившись головой к стене. Ее муж пытался напоить ее водой. Но его руки так тряслись, что он пролил воду на жену.

Люди кричали. Люди плакали. Джули с Мирандой спрятались за одной из высоких ваз с лилиями. Они быстро говорили, одновременно, бешено размахивая руками.

К алтарю подбежал врач. Он заозирался, не зная, с кого начать. Подавленные люди сидели на скамейках. Мужчина на боковой скамье громко стонал, держась за сердце.

Врач стал на колени в проходе и наклонился над Диной Фиар. Он поднял ее запястье, пытаясь нащупать пульс.

Я двинулась к Джули и Миранде. Мы трое обнялись, держась друг за дружку, как будто пытаясь ухватиться за реальность, реальный мир, мир, в котором мы точно знали, что трупы не сидят в своих гробах. Джули вытерла глаза влажным платком. Ее щеки раскраснелись от плача.

На меня навалилось сразу множество ощущений. Паника, напряженность. Ожидание, что случится еще что-то невозможное. Оцепенение. Но больше всего страх.

Доктор потер безжизненную руку Дины своими ладонями. Я услышала, как Дина застонала. Поддерживая за спину, он помог ей сесть.

Она заморгала и затрясла головой. Ее черные волосы тут же упали ей на лицо. Она убрала их обеими руками.

— Слишком много энергии… — пробормотала она.

Врач что-то сказал ей на ухо. Я не расслышала, что именно. Если до этого в часовне было тихо, то сейчас все заговорили одновременно.

Врач встал, отряхнул колени своих темных брюк и пошел к мужчине, все еще прижимающему руку к груди.

Родители Блэйда стояли по бокам гроба, глядя на своего мертвого сына. Мама Блэйда что-то шептала ему. Она надеялась, что он снова встанет?

Я вздрогнула. Увидела, что Дина встает на ноги. Она схватилась за спинку скамейки, чтобы удержать равновесие. Ее очки погнулись. Лицо было белым, как полотно, а подбородок и губы дрожали.