Моногамия. Книга 1. Любовник - Мальцева Виктория Валентиновна - Страница 11

Алекс целует меня… всю. И это уже совсем другие поцелуи – они для него: глубокие, жаркие, жадные. Мне всё время кажется, что ему не хватает воздуха – так рвано и глубоко он дышит. И только в этот момент я осознаю, насколько необыкновенный и страстный любовник этот невероятный Алекс.

Я зову его, но он и не думает меня слушать – он ещё не получил «своего». «Своё» это то, что я терпеть не могу. И это то, что у меня между ног. Он хотел познать это и сделал, причём до такой степени потрясающе, что мне не нужно уже кричать «Алекс», всё и так уже случилось. Но зря я рассчитывала, что он отстанет – нет, Алекс продолжает в том же духе до тех пор, пока я снова не стону его имя. И только теперь он слушает и… насыщается по полной программе, иначе не назовёшь. Похоже, мой любовник долго терпел, ублажая меня – такой горячности и ненасытности я от него не ожидала.

В общем, невозможное возможно, как выясняется. Пять оргазмов подряд! Для меня это даже не рекорд, это нечто из области фантастики. А ведь я была уверена в том, что устроена не так, как все нормальные люди, что что-то не срослось в моём мозгу, ну или… не в мозгу. Я старалась исправиться, читала литературу, хотела уже сходить к сексологу. Выходит, всё со мной в порядке? И просто не было достойного маэстро, способного извлечь из меня музыку чувственных наслаждений?

Когда я в очередной раз прихожу в себя, совершенно уже опустошённая, к своему удивлению обнаруживаю его довольное лицо с тем же вопросом, но на этот раз мне уже хватает ума ответить целомудренное «Нет». Алекс ласково целует, уже совершенно не тем способом, каким делал это раньше, обнимает, и мы оба проваливаемся в сон, почти как супруги.

Tom Odell – Another Love (Zwette Edit)

Утром меня будят странные манипуляции с моими руками, я открываю глаза и вижу Алекса, целующего мои пальцы.

– Что ты делаешь? – удивлённо спрашиваю.

– Целую твои пальцы.

– Почему пальцы?

– Потому что в них больше всего нервных окончаний. Потому что мне нужно разбудить тебя. Потому что твой кофе уже остыл, и потому, что я должен бежать на встречу. Я оставил тебе записку и ключи, но подумал, что не могу уйти, не попрощавшись, и вот я прощаюсь… – и я получаю долгий томный поцелуй в губы.

Просыпаюсь окончательно и вижу, что Алекс, стоящий на коленях у кровати, одет в серо-бирюзовую футболку и трикотажные штаны – это, очевидно, его домашняя одежда, и выглядит он в ней очень трогательно: контраст сексуальности и этой обыденности рождают в моём сердце необъяснимое тепло.

– Сколько ещё у тебя есть времени? – интересуюсь.

– Полчаса где–то, – мурлычет, спрятав нос и губы в моей ладони, прикрыв веки от переполняющей его нежности.

– Тогда я успею в душ. Я быстро! – стараюсь вернуть его в реальность.

– Не спеши, побудь ещё… – просит. – Может, я быстро закончу с этой встречей, дождёшься меня? – его голос так ласков, так мягок, что мне и в самом деле теперь совсем не хочется уходить.

– Нет, мне нужно домой.

– Да, конечно, – глаза его грустнеют.

– Подбросишь меня до центра?

– Я отвезу тебя домой, потом поеду на встречу.

– Успеешь?

– Подождут, – строго отвечает и снова целует мои пальцы, глядя при этом в глаза.

Я улыбаюсь ему, и его настроение поднимается.

Выхожу из душа и вижу Алекса в тёмно–синем костюме в едва заметную тонкую полоску, белая рубашка с раскрытым воротом делает его ещё более мужественным, его чёрные беспорядочно вьющиеся локоны слегка приглажены, и выглядит он исключительно по–деловому.

– Ты похож на директора, – говорю.

– Кажется, именно им я и собираюсь стать, если сегодняшняя встреча пройдёт гладко! – заявляет, широко улыбаясь, затем уверенно приближается ко мне и нежно целует в губы, зарывается носом в моих волосах, сладко вдыхая их запах.

Тот день и в самом деле имел огромное значение в его карьере: именно он стал стартом его стремительного, почти вертикального полёта в бизнес–пространстве. Но узнаю я об этом лишь многие годы спустя.

Вот вам простейший тест на влюблённость: если, проведя четыре–пять часов без вашей любовницы, вы начинаете по ней скучать, значит, вы не влюблены – иначе десяти минут разлуки хватило бы, чтобы ваша жизнь стала абсолютно невыносимой.

Фредерик Бегбедер

Мы встречаемся так часто, как это только возможно, почти проживаем те месяцы вместе. Я использую все мыслимые и немыслимые предлоги, чтобы проводить ночи с любовником, а родители и старшая сестра методично давят, требуя всё это прекратить – о моём увлечении уже знают все, кроме мужа. О чём он только думает, неизвестно. Похоже, наше взаимное отсутствие интереса друг к другу скрыло нескрываемое, спрятало его под толстым слоем безразличия.

Мой муж Артём – игрок. Нет, к счастью, не азартный: он живёт в виртуальном мире. Все его помыслы и устремления ограничены рамками компьютерной игры под названием Lineage II, в которую он играет всю ночь, а потом спит до обеда. Дома у него нервная и злая жена, ребёнок с проблемами, требующий внимания и заботы, а в виртуальном мире он – предводитель клана в белых доспехах. Но и это ещё не всё: у него также имеется виртуальная жена, и они даже сыграли в своём нереальном мире свадьбу. Самое смешное то, что за пышногрудой нимфой вполне может скрываться лысый дядька из какого-нибудь Устьпендюйска.

Но, невзирая на все мои претензии и обиды на мужа, угрызения совести мучают жёстко – я не могу ни смотреть ему в глаза, ни говорить с ним. В каждом его слове, фразе ловлю намёк на то, что он обо всём знает или, как минимум, начинает догадываться. Ожидание приближающейся катастрофы сжимает меня, словно тисками, и не отпускает, но Артём ни о чём даже не подозревает, и мы не баловали наше брачное ложе интимом месяцами – так повелось давно, появление в моей жизни Алекса было не причиной, а скорее следствием.

Алекс, Алекс, Алекс… – мужчина, созданный из нежности и пылкости. Он осыпает меня поцелуями, словно благословениями, его объятия наполняют энергией, теплом, счастьем.

Но слово «любовь» не звучит между нами ни разу. Ни одного.

Отношения с Алексом строились исключительно на сексе. По крайней мере, тогда это выглядело именно так. Наши первые совместные ночи были восхитительными, но далеко не лучшими. Спустя пару недель он стал проявлять изобретательность, и очень скоро я поняла, что мой любовник – профессионал в этом хитром деле или даже виртуоз. Страшно было думать о том, что позволило ему достичь таких высот в подобном искусстве. Однажды я решила, что пора предвосхитить его дальнейшие продвижения и предупредила:

– Мои пределы уже достигнуты. Дальше нельзя! Тебе придётся найти кого-нибудь более раскрепощённого для таких… вещей.

И вот тут он посмотрел на меня как-то очень странно, настолько серьёзно, что мне стало не по себе. Я ещё ни о чём не думала, но нечто глубоко скрытое в моём подсознании почувствовало это каждым своим фибром: это было впервые – впервые стала допустимой мысль о том, что его интересует не только секс.

Да! Я ханжа и циник. Но в своё оправдание могу с чистой совестью сказать, что не всегда была такой – жизнь поработала над моей огранкой. Зачем я пошла к Алексу в самый первый раз? За сексом? За ним, но скорее из любопытства, нежели из желания. В то время я и понятия не имела, каково это «хотеть секса» – только в теории. Чего я действительно хотела, так это посмотреть на этого жеребца без одежды и узнать, возможно ли в постели что-то иное, чем то, что я уже знала, то есть, почти ничего.

Оказалось, что возможно. И это самое «возможно» откроет мне целый мир: замечательный, сказочный, потрясающий. Теперь я парила по жизни, а не ломилась по ней ледоколом, и за всеми этими переживаниями далеко не сразу поняла, что Алекс давал мне гораздо больше, чем феерический секс, и это «большее» ёмко умещалось в одном невесомом слове «ласка». Он не жалел нежности, окутывал теплом и не только во время секса, но и после него, без него – когда мы просто встречались мимолётом выпить капучино в кофейне после моей йоги или намеренно пересекали свои пути и графики в одной городской суетливой точке. Не сразу, но осознание того, что я бегаю к нему не за сексом, всё-таки пришло: меня, оказывается, все эти годы мучил не сексуальный голод, а жажда любви и ласки.