Моногамия. Книга 1. Любовник - Мальцева Виктория Валентиновна - Страница 10

– Обопрись на мои руки, – тихо просит мой любовник, но я медлю, потому что очень туго соображаю, и смысл его послания доходит до меня с превеликим трудом.

– Не бойся, тебе понравится, я обещаю!

И, очевидно, уже не возлагая надежд на мою понятливость, он делает всё сам: поднимает мои руки, укладывает их на свои, упирается в стену и приподнимает меня, совершая, наконец, то, о чём я его просила. И… Я не знаю, куда он там попадает, возможно, в ту самую мифическую точку G, а может быть я просто уже в полнейшем опьянении от ласк этого невероятно опытного и нежного мужчины, но вот ТАК хорошо мне ещё не было. Мне кажется, что я и не человек вовсе из плоти и крови, а бешеный сгусток энергии, рассекающий пространство, разрывающий его на куски, разбивающий на осколки. Мне даже сложно отличить конечную точку от того, что было до неё – это безудержный поток мощных сладких волн, накатывающих одна за другой.

Passion Pit – Constant Conversation (St. Lucia Remix)

Долго не могу прийти в себя и смутно припоминаю, как Алекс буквально поймал моё обессилевшее тело, норовившее рухнуть на белый мраморный пол, затем его объятия и поцелуи. Как очутилась в постели, не помню – там провал, наверное, это он отнёс меня.

Как только мне удаётся осознать себя в реальности, я мучительно пытаюсь сообразить, что это вообще было? Не сразу, а очень существенное время спустя нахожу глазами Алекса – он вытянулся рядом, уложив голову на руку, и с наисладчайшей улыбкой созерцает моё пробуждение. Едва мой осознанный взгляд касается его лица, он снова произносит это слово:

– Ещё?

И я не знаю, что за сволочь ему отвечает:

– Да!

К этому моменту я уже ослабла настолько, что мне едва хватает сил понимать его.

Алекс по своему обыкновению улыбается, но на этот раз с оттенком таинственности, затем встаёт и уходит. В комнате уже почти совсем темно, и я действительно с трудом соображаю. Мне мерещится, будто я не проживаю быстротечные секунды в этой спальне, а плыву по реке тишины и умиротворения, эйфории, полузабытья и счастья, именно счастья – всепоглощающего, бесконечного.

В моём размякшем от наслаждений мозгу витает лишь одна мысль: «Господи, как это прекрасно! Как же это прекрасно!.. как… прекрасно…».

Трезвость рассуждений понемногу (хоть и очень медленно) возвращается, и я задаюсь вопросом: «Где он?». Прислушиваюсь: из кухни доносится едва уловимый стук ножа, разрезающего нечто твёрдое на стеклянной разделочной доске.

Я думаю: как хорошо, что темно, теперь он не сможет меня видеть, и мне будет не так стыдно смотреть в его глаза. Да, теперь мне очень стыдно за то, как бурно реагировала на его ласки, и за все, чёрт возьми, «Да», которые и не мои вовсе! Я не знаю, кто это с ним разговаривал, но точно не я, и плевать, что это был мой голос, всё равно не я!

Вдруг вижу Алекса: он расхаживает по квартире совершенно голым с этой своей невыносимой грацией и плавностью, и его бесстыдность в плане наготы, эта свобода, она тоже сводит меня с ума. Это просто невероятно! Я – всю жизнь «зажатая пружина» – которой чтобы расслабиться нужно проделать огромную работу над собой, совершить титанический труд, для которой такое простое явление как «оргазм» – это нечто в подарочной упаковке, которое случается с четверга на пятницу в маков день. И вот она я, прихожу в экстаз от созерцания чужого мужчины, поражающего меня своей уверенностью и свободой от всего: предрассудков, рамок, стыда, зажатости, пределов и ограничений. Алекс абсолютно раскован, и у меня возникает чувство, будто он живёт в совершеннейшей, полнейшей гармонии с самим собой, своим телом и всем окружающим его миром.

Вскоре мой любовник появляется в спальне: в руках его свечи – некоторые из них уже горят – он расставляет их на полу и у нашего изголовья, другие зажигает друг о дружку. Их так много, что в комнате снова светло, и карие глаза смогут опять без труда меня изучать.

От огорчения я прячусь под простынёй, лихорадочно придумывая, как бы мне отказаться от этого «Да», сказанного, повторяю, и не мною вовсе! Нет, не то, чтобы я не хочу, я хочу и даже очень, особенно, учитывая тот факт, что если до сих пор всё было по нарастающей, то что же ждёт меня впереди? Господи, страшно представить!

Мне до безумия стыдно, ведь этот парень уже, наверное, подумал, что я ни разу не удовлетворённая, остервенелая, до нельзя развратная женщина! А ведь это не правда, вовсе не правда, всё у меня хорошо! Ну, честное слово! Захотелось мне новых ощущений, в конце концов, у всех же есть определённая доля порочности?

Алекс возвращается в спальню, а я ещё не придумала, как отказаться от продолжения, и у меня уже, если честно, нет надежд на свой разум, поэтому я просто сдаюсь.

Ta–Ku – I Miss You (Tommy Jacob Remix)

А он смотрит на меня ласково, кажется даже, всё понимает, но обратного пути нет, ведь я сказала: «Да».

В его руках огромное блюдо с заботливо почищенными и порезанными фруктами, он ставит его на пол, ложится рядом со мной, целует в губы, и с этим поцелуем я получаю глоток отличного вина, напоминающего нежнейшие полусладкие белые вина вроде Chardonnay, но я знаю, это нечто не той ценовой категории, ведь вкус немыслимый.

– Хочешь ещё? – спрашивает голосом, каким говорят, наверное, только Боги Олимпа.

– Нет, – отвечаю, вино и впрямь волшебное, но мой мозг уже запрограммирован только на «Нет» – я наладила с ним связь, наконец, и за ещё одно любое «Да» будут репрессии! Жёсткие!

– Тогда тебе придётся меня накормить, – сообщает, сощурившись, – я совсем выбился из сил!

С этими словами мой сексуальный Бог поднимает блюдо на постель, аккуратно берёт кусочек фрукта и даёт мне. После этого прижимается губами и забирает его ловким движением своего языка, буквально смахнув так, что я даже толком ничего не почувствовала, но от этого деяния впала в самый натуральный экстаз.

Мне приходится кормить его таким образом довольно долго, при этом я и сама умудряюсь насытиться, но к концу ужина, моё тело уже пылает нечеловеческой страстью. Вроде бы ничего особенного, но то, что он принимает пищу из моего рта, это слияние губами и языками, совместное питание окончательно взламывает последние оставшиеся мои замки.

Всё это время Алекс смотрит на мой рот, и это не просто взгляд – на моих глазах разгорается и разогревается его желание, я понимаю, что его возбуждают мои губы и, вероятно, мой язык тоже, и это знание творит со мной невообразимые вещи: какие–то неизвестные ранее энергетические потоки циркулируют в моём теле, разнося по венам, клеткам, атомам то самое желание, о котором так много говорят и пишут, но о котором я и понятия не имела до сих пор.

Мои руки, похоже, тоже восстали против меня – они обвились вокруг его шеи, пальцы зарылись в его волосах. Боже, его волосы… Их запах и мягкость сводят с ума, и я не могу перебороть желание сжимать их, снова и снова пропускать между своих пальцев. Мне отчаянно хочется потянуть его за них, но я, конечно же, не смею.

Алекс мягко убирает мои руки, заводит их за мою же голову: у него иные планы. Похоже, на этот раз, он намеревается получить удовольствие сам и каким образом! Он меня нюхает! Я ощущаю нежность его губ и дыхания у себя на шее – Алекс целует и одновременно втягивает носом запах моих волос на затылке, его язык ласкает кожу на моей шее и не только на ней так нахально и так сладко! Внезапно он отрывается и уже через мгновение целует моё запястье, причём делает это довольно долго, словно специально медлит, дразня меня. Его губы и язык скользят по тыльной стороне моей руки к локтю и выше, и когда касаются подмышки, он делает глубокий жадный вдох… и тихо, коротко, но всё-таки стонет.

Всё во мне замирает. Затихает, прислушиваясь к сладкой вязкой патоке, растекающейся по венам из точки внизу моего живота. И чем больше поцелуев, тем горячее во мне её реки.

Насытившись, Алекс с очевидным усилием отрывается от не самого моего изысканного места. Глаза его чёрные, как Космос, а сам он почти задыхается. В какой–то миг мне даже кажется, что этот парень вот–вот развернёт меня в мою самую нелюбимую позу и просто изнасилует. Но нет, очень скоро его взгляд проясняется, но на этот раз не изучает, а буквально смакует меня глазами.