Утекая в вечность (СИ) - "Taliana" - Страница 34

-Кто? Договаривайте! – вспыхнула она. - Или боитесь последствий? Что донесу на вас государю?

-Сучка!.. – хлестко выплюнул Амир. - Я не боюсь доносов и гнева государя. Время рассудит нас. Я всегда служил верой и правдой. Неужели вы думаете, что это так просто забудут ради ваших лживых глаз?

-Надумали очернить меня в его глазах? Валяйте! Я знаю, как можно вывернуть любую правду, когда на карту поставлена власть. Я понимаю страх вашего преемника, он боится за своего отца. Надеюсь, дело в этом, а не том, что он затеял подсидеть его. И пользуется первой же слабиной родителя. А вы играете ему на руку из долга… или в своих каких-то побуждениях?

-Своих побуждениях? – переспросил капитан, нахмурившись до предела.

-Да, своих. Месть отвергнутого мужичины! Редкого заносчивого самолюбца. Вам даже в голову не приходит, что вы можете быть мне неприятны по своей сути, да? Вы предпочли списать отказ на свой невысокий ранг. Сколько в вас комплексов, Амир! Кто бы мог подумать. Так ведь и не скажешь. Грудь колесом, вид напыщенный, а выходит вы мыльный пузырь. Озлобившийся и далеко не высокого о себе самом мнения, потому и беситесь, и пыжитесь. Завидуете силе и власти вашего государя? Желаете выслужиться перед преемником, потому что считаете, что он скоро займет пост правящего в этом мире? Чтобы стать поближе к кормушке? Рассчитываете на повышение? Вы мне стали еще противней! Предательство государя, который верит вам, это низость!

Проскурина приподнялась над постелью, выплюнула эти слова в лицо капитана и тут же дрогнула, когда мужчина схватил ее за волосы на макушке и крепко их сжал. У Проскуриной сердце подскочило в груди, но она не попыталась вырваться. Упрямо смотрела в ответ, держала натиск. Какое-то время Амир просто тяжело гневно дышал ей в самое лицо, вероятно обретая способность спокойно говорить или пытаясь обуздать бурю в груди, чтобы не пустить обидчице кровь. Это бы и, правда, дорого ему стоило.

-Я и не предполагал, что в этом мире есть существа подобные вам, - с трудом выдохнул он, наконец. - Именно существа. Вы не имеете права носить имя «женщина». Вы в принципе противоречите всему, что они собой представляют. Мне жаль, что государь так в вас ошибается и не видит, какая вы на самом деле.

-А вы, Амир, видите какая я? Наверное, вам держащему за волосы, превосходящему весом и силой в два раза, сейчас именно поэтому правда очевидней, чем государю, - шептала она, так как говорить громче не было ни нужды, ни силы. Он причинял боли, всего пара сантиметров разделила их лица.

Слова попали в цель, рука разжалась мгновенно.

-Вам позволили применять ко мне силу, капитан? Или вы такой отчаянный?

-Я вас не сдерживаю. Можете донести на меня, - отворачиваясь, сообщил Амир.

-Не меряйте меня по себе. Я не стану пользоваться своими преимуществами. Пусть это будет вам лишним напоминанием пропасти между нами.

-Вы усвоили мысль, которую мне поручено донести до вас?

-А если нет, вы расправитесь со мной, не чураясь никаких методов? – с иронией уточнила Калина.

-Никаких кровавых расправ. Мы нейтрализуем вас, опорочив в глазах вашей общественности. Средств существует не мало.

-Вы думаете, государь вам это позволит?

-Мы сделаем так, что он первый отвернется от вас. Так что будьте благоразумны. Его переменившееся мнение, быть может, вас и не огорчит, но вам не может быть все равно, что ополчится и ваш мир. Люди станут плевать на улицах в когда-то любимую ими Калину Проскурину. Лишат работы. Всего, что было ей дорого. Гарантирую.

-Что же такое вы для меня наметили?

-Не имею приказа раскрывать вам карты. Но прошу не сомневаться, что для решительного удара уже все готово. Мне нужен ваш ответ или я действую без промедлений.

-Пугаете меня котом в мешке? Думаете вы первый? Думаете, испугаюсь?

-Думаю, задумаетесь. Большего мне пока не надо. Ваше дело держать государя на расстоянии. Остальное выполним мы. Преемник не даст ему возможности приблизиться к вам. Мы сделаем для этого все. Ваше дело лишь не вмешиваться в наши планы. И естественно, придержать суть разговора, что был между нами.

-Естественно, - желчно добавила она, тут же иронично уточнив: – А как ваш преемник планирует удерживать за пределами моей спальни разгорячившегося мужчину получившего согласие?

-Вы говорите как куртизанка, - с отвращением поморщился Амир.

-Так ведь я и есть она, - саркастично возразила Проскурина. - Мне все равно с кем спать. Вы же с преемником как в воду глядите и читаете в сердцах как в открытой книге. Отвечайте, как?!

-Пусть вас это не беспокоит. Ваше дело не давать государю авансов. Вы плохо себя чувствуете, у вас женское недомогание.

-Какие вы изобретательные с преемником! Еще можно сказать, давай в другой раз, дорогой. У меня голова болит. И послушать, что он скажет. Даже мужчины небольшого ума знают, что это старая как мир отговорка. Ваш государь мужчина небольшого ума?.. А про женское недомогание это вообще смехотворно. Я почему-то думаю, даже не знаю почему, что от вида крови ваш государь не сомлеет. Исправьте если я не права, ваш государь боится крови? - издевалась она насмехаясь.

-Вот и придумайте что-то убедительное. Вы же у нас мастер водить кого-то за нос. А остальное доделаем мы. Мне нужен ваш окончательный ответ.

-Безусловно, я принимаю ваши условия. Свои за провал операции меня по голове не погладят, конечно. Но это ведь лучше чем всеобщее осуждение, да? – насмешничала она подыгрывая.

-Вот и хорошо, что вы с преемником все продумали. Мы можем возвращаться назад?

-Не раньше утра.

-Боитесь не удержать государя? Не напрасно переживаете. Он очень разгорячился. Редкий мужчина. Впервые радуюсь своему постыдному ремеслу продажной женщины. Могла ведь получить удовольствие. А теперь все псу под хвост. Но я думаю, вы его не удержите. Разве что если станете вдвоем с преемником держать за то самое место. Станете держать, Амир?

-У вас чувство юмора портовой девки.

-Определитесь. Портовая или куртизанка? Это знаете ли высшее мастерство у продажных – куртизанить. Тут нужно обладать незаурядным умом и редким обаянием.

-Скорее портовая.

-Пусть будет так. Странный вкус у вашего правителя, не находите? Он такой изысканный, а любит портовых девок.

-Вы меня не спровоцируете, Калина. У вас странная тяга будить в мужчине зверя. Нравится, когда к вам применяют насилие? Напрашиваетесь на грубость?

-Нет, просто проверяю, где вы сломитесь?

-Где-то в области вашей шеи.

-Укусите?

-Скорее задушу. Это вероятно будет приятно. Вдеть, как вы медленно задыхаетесь.

-Вы любите медленно задыхающихся женщин, Амир? Думала вы торопыга и скорострел.

Калина заверещала, так резкого бросился в ее сторону мужчина, а затем и залилась звонким смехом, когда он сжал ее в руках и хорошенько тряхнул. Уже белея от злости. Он едва держится, что бы ни задушить ее, а она смеется.

-А говорили, не спровоцирую.

-Любите острые ощущения? – шипел капитан и тряс Калину за плечи. Затем резко отпустил, и женщина рухнула спиной на кровать, а приземлившись, улыбнулась.

-Слабо. У нас на дорогах и то сильней трясет. И не думайте, что я общаюсь так со всеми, капитан, - тут же обретая холодность лица и тона, сообщила журналистка. - К вам я отношусь лишь так как вы того заслуживаете. Я груба лишь потому, что вы так относитесь ко мне. Безо всякого уважения и пытаясь лишь задеть, оскорбить и унизить. Папа всегда говорил, что я зеркало. Всегда лишь отражаю того кто в меня смотрит. Поэтому мне так пришелся по душе ваш государь, что я даже на миг забыла кто он такой. С ним я почувствовала себя распустившимся цветком. И захотела подарить ему свой аромат и сладкую пыльцу. Это мое право женщины. Простите за вычурность. Цветы всегда открываются навстречу солнцу. А он солнце. Просто вы слишком молоды чтобы понять сердце женщины. Мы выбираем заботу и любовь, даже если они длятся лишь вечер. И неважно седой старец дарит ее или молодой красавец. Морщины не видны в темноте, зато в ней ощутимо тепло и сила того кто тебя обнимает... Но откуда вам это знать? Верно, Амир? Ведь дела с женщинами вы не имели. Только с заменителями своего «синтетического» производства!