Тяжесть слова (СИ) - Гичко Екатерина - Страница 35

Я замерла. От куда она знает? И о чем она вообще говорит?

- Какая вдова?

Ответом мне было молчание. Наконец она ответила. Ее голос был натянутым и довольно усталым.

- Его бы отравили. Все было продумано. У этого параноика круча недругов, которых он наживает по собственной мнительности. Думаешь, он действительно издевался над своим женами? Нет, он просто убивал их. Начинал подозревать в чем-то, например, в покушении. Последнюю жену он убил, когда она была беременна от него. Сперва эта новость обрадовала его, но потом он начал сомневаться и в конце убедил себя, что она ему изменяла и ребенок не его. Он подозревает людей, даже если они невиновны. Больной старик, - с презрением выплюнула она. - И я бы не испытывала муки совести за его смерть.

Я пораженно смотрела на ее спину, не понимая, что происходит с этой женщиной. Когда-то господин Зуварус мне говорил, что люди не могут быть простыми. Они не могут быть просто злыми или просто добрыми. Все люди сложные и вмещают в себя совершенно разные черты проявления человеческого характера. Преступник может без зарения совести убить человека и при этом любить детей. У меня впервые возникла мысль, что я видела в мачехе не все, а лишь то, что хотела видеть.

- Завтра постарайся быть подальше от наагасаха, - продолжиа она. - Чтобы подозрение не пало на тебя.

Я похолодела. Что она задумала?

- Они во время поссорились с принцессой, - продолжала мачеха.

- Нет, не надо! - я сдела несколько шагов к ней. - Вы не представляете как это опасно! На него не действуют яды, а у нагов куда больше возможностей увидеть истину. Вы только лишите себя жизни и подставите всю семью. Что будет с сестрами?

Ее спина одеревенела.

- Не стоит этого делать, - уже спокойно подолжала я. - Возможно, он не тот, с кем можно быть счастливой или свободной. Но рядом с ним мне никто и ничто, кроме него не угрожает. Принести мне обиду довольно сложно. По-настоящему может обидеть только тот, кто трогает твое сердце. Мое же сердце наагасах не тронет никогда. Если бы вы не любили моего отца, то тогда, возможно, вам тоже было бы проще.

Плечи мачехи дрогнули.

- Пообещайте, что вы оставите эту идею, - потребовала я.

Она молчала. А я решила попробовать по-другому. Я не была уверена, что у меня получится, и от этого сердце было готово выскочить из груди. Я подошла к ней сзади и осторожно уткнулась лбом в ее плечо. Она вздрогнула. Мне хотелось прижаться к ней, как в детстве. Тогда я мечтала, чтобы ее руки меня приласкали.

- Я прошу, - тихо повторила я.

- Хорошо, - помедлив, прошептала она.

Я постояла так еще немного. Я не знала обман это или нет, но мне хотелось еще чуть-чуть испытать близость с этой женщиной.

- Я пойду, - тихо сказала я и, отстранившись, пошла на выход.

Когда я закрывала дверь, до моего слуха донесся всхлип.

Наагасаху я об этом рассказывать не стала. Кто знает, как он себя поведет. Да и обдумать ситуацию мне не дали. Практически тут же мне пришло приглашение от принцессы с просьбой составить ей компанию в послеобеденном чаепитии. Просьбу я вежливо отклонила, сославшись на несуществующие дела. Теперь я лихорадочно эти самые дела искала. Не знаю, как мачеха и наагасах так быстро прознали об этом приглашении, но буквально минут через десять ко мне пришла Даррила и позвала прогуляться после обеда. По ее лицу было видно, что она не понимает, зачем нам вместе гулять. Наагасах тут же разрешил и одобрил эту прогулку с подозрительным рвением и даже позволил нам пойти без охраны. После заключения брака он стал меньше беспокоиться о моей безопасности. Свою роль, наверное, сыграл еще и серебрянный браслет, о значении которого я по-прежнему лишь догадывалась.

За ворота имения мы вышли вежливо улыбаясь всем вокруг: слугам, страже, стенам... Оказавшись на лугу, мы скорее расстерялись, чем стали более уверенными. Как вести себя рядом друг с другом, мы не предполагали.

- Сходим к реке? - неуверенно предложила Даррила.

Я с облегчением кивнула. Все дорогу до реки мы вели себя так словно за нами мог кто-то наблюдать. Даррила неуверенным голосом рассказывала, что воон там есть пещеры, а там можно наткнуться на развалины старой мельницы. Я слушала и кивала, словно сама не знала, где эти развалины. Дойдя до реки и не зная, что делать дальше, мы пошли вверх против ее течения, повторяя наш с нагами путь. Молчание становилось все напряженнее. Мы действительно не знали, о чем говорить друг с другом.

Дошли мы до моста, под которым далеко внизу грохотала горная река. Мы поднялись на него и там остановились. Я, оперевшись на перила, смотрела вниз на бурлящий поток. Даррила подобрала на берегу горсть камней и теперь по одному швыряла их вниз. Погода была пасмурная, на западе чернели дождевые тучи. Возможно там сейчас идут проливные дожди. До нас они могут даже не дойти.

Я искоса посмотрела на Даррилу. Она была еще со всем ребенком. Худенькая, угловатая, с едва наметившейся грудью, но довольно хорошенькая. Очаровательное личико с неисчезнувшей еще до конца детской припухлостью, большие голубые глаза, мягкие губки и и длинная блондинистая коса, из которой выбиваются забавные кудряшки. Прелестный ребенок. Через год ей уже можно выезжать на приемы и искать жениха. Она до сих пор тайком сбегает, чтобы полазить по тем же развалинам старого замка или погулять по ближайшему, не Лядащему, лесу, изображая из себя следопыта и охотника. В этом мы с ней были похожи. Наверное, наследие неугомонного прапрадеда отложилось в нас обеих.

В ней единственной из всех моих сестер проявились кое-какие магические способности. Наша семья старалась это не афишировать. Мачеха приглашала два раза в неделю нашего местного мага из Старкона, чтобы он мог ее чему-то обучить. Когда у нее открылись способности, я тоже подумывала признаться в том, что и у меня они есть, но потом передумала.

- Почему ты вышла за него замуж? - услышала я вопрос от Даррилы.

Я посмотрела на ее. Она продолжала также бросать камни в воду. На ответ она, видимо, не очень надеялась. Я молча уставилась на бурлящий поток внизу. Вода казалась серой, стального холодного цвета, а в некоторых местах покрытой пышным белым кружевом пены.

- Я обещала ему этот брак, - спокойно ответила я.

Даррила как раз раскладывала оставшиеся камни на периле. Ее рука дрогнула и один из камней сорвался вниз. Она удивленно посмотрела на меня.

- А зачем было обещать это? - непонимающе спросила она. - Он тебе, что так сильно понравился? У него же хвост! Как... - она густо покраснела, и мне стало предельно ясно, что должно было последовать за этим "как".

Я взяла один камешек и бросила в воду. Я даже не увидела, куда он бултыхнулся. Вода и так постоянно бурлина, и ее стремительный поток не дал проявиться небольшому всплеску.

- Как? - лениво повторила я. - Так же как и у обычных людей. Только у него вместо ног хвост, на этом отличия в "как" и заканчиваются.

Если бы она не была свекольно-красной, то краснела бы еще больше. А так она просто вжала голову в плечики и виновато посмотрела на меня. Ей было стыдно, что она вообще затронула такую неприличную тему.

- А с ним рядом не страшно? - осторожно спросила она.

Я неопределенно пожала плечами.

- Бывает и страшно.

- Зачем ты тогда согласилась? - на лице Даррилы появилось упрямое выражение.

Такое выражение обычно появляется у детей, когда они силятся что-то понять, но не могут.

- Это нельзя назвать согласием, - вяло ответила я, отмечая про себя, что не понимаю, зачем я это все ей рассказываю. - Он меня поймал на слове.

Даррила нахмурилась. Конечно же она все равно не могла понять и из-за этого раздражалась. Я не стала ждать нового вопроса и продолжила:

- Я встретила его случайно, в Лядащем лесу.

Брови сестренки почти слились с кромкой волос от моего заявления.

- Ты там все-таки была?! - неверяще переспросила она. - Я думала, ты пошутила над Тешшой.