Заклинатели Бер-Сухта (СИ) - Бакулина Екатерина - Страница 5

Джара протянула мне кружку. Я взяла, машинально отпила глоток, обожглась, дернулась и чуть не разлила оставшееся. Джара лишь снисходительно вздохнула.

— Ты аккуратнее, — сказала она.

Потом, слабо улыбнувшись чему-то своему, обхватила кружку ладонями, задумчиво, словно греясь. Наклонила голову на бок, разглядывая меня.

— Ты когда-нибудь работала, Соле? Приходилось самой зарабатывать деньги?

Я мотнула головой. Вдруг почувствовала себя маленькой девочкой, которая совсем не знает жизни.

— А мне приходилось, — тихо сказала Джара. — Три года назад мама ослепла. Мне было четырнадцать, и…

По ее лицу пробежала тень, она закусила губу, напряглась, потом встала, отошла в сторону.

В тишине стало слышно, как гудит за окном ветер…

Ина достала пирог с капустой, отрезала нам. Пахло сногсшибательно.

Шаги в коридоре. Джара тоже услышала, повернула голову.

Скрипнула дверь.

— А, вот вы где!

На пороге стоял парень…

О-ооох! Мне одного взгляда хватило, чтоб потерять голову. Если уж кто и похож на будущего мага, так это он.

— Привет, Лан. Хочешь чаю? — предложила Джара.

— У меня есть предложение получше! — он покачал в руке небольшую корзинку, потом подошел, поставил на стол. — Приготовишь?

Джара заглянула, довольно потерла руки.

— Какой красавчик!

В корзинке лежал, слабо трепыхаясь, здоровенный морской угорь.

— К нему бы еще хорошего вина…

— Ха! Вина ему! — Джара вытащила угря из корзины, с интересом разглядывая. — Вино будешь пить дома, с папочкой. Самогонку доставай, будем отмечать приезд Соле.

— Кстати… — он повернулся ко мне, посмотрел так, что замерло сердце. — Рад знакомству. Ты с нами?

— Да, — тихо сказала я.

Как я рада была в тот момент быть с ними!

Лан полез в шкафчик и откуда-то издалека извлек здоровенную бутыль, поставил на стол. Честно говоря, никогда не пипа такое… но ведь и не откажешься.

— И как тебе здесь? — спросил он.

— Хорошо, — сказала я, даже не очень понимая, о чем он спрашивает, просто смотрела на него…

Джара засмеялась.

— Это она еще не осознала, куда попала.

— А откуда ты, Соле, — спросил Лан.

— Из Салотто.

— О! — Лан очень натурально удивился. — А почему к нам?

— Так получилось.

Что я еще могла сказать. Объяснять не хотелось… да и сама я не слишком хорошо понимала.

Джара положила угря на стол, взяла нож, одним точным движением отрезала голову, принялась методично разделывать. Какое-то время угорь еще истерично дергал хвостом. Я отвернулась.

— У тебя не хватило денег на Литьяте? — спросил Лан. — Или ты что-то имеешь против него?

Я растерялась. Как можно быть против? Ведь это единственное… ну, в любом случае, лицензию выдают только там, даже после обучения в Бер-Сухте. Все знали — магия это Литьяте, в первую очередь.

— Меня отец отправил сюда… я не знаю…

— Понятно, — Лан улыбнулся, откупорил бутыль, взял наши чашки, выплеснул чай в окно и налил прямо в них примерно до половины. — Давайте. За знакомство!

— Да подожди ты, — фыркнула Джара, — дай с рыбой закончу, у меня руки грязные.

— Ина, Соле? — Лан поднял кружку.

— Алкаш, — категорично заключила Джара.

Лан улыбался, глядя на меня… у него были такие глаза… небесно-голубые, ясные, сияющие. Он ждал. У меня мурашки побежали по спине. Я должна была что-то сделать или хотя бы сказать, вот прямо сейчас, иначе никогда себе этого не прощу. Я… Я схватила свою кружку и разом, пока не передумала, сделала большой глоток. Обожгло горло и перехватило дыхание… О-ох, какая крепкая! Аж слезы из глаз. Лан засмеялся, поднял свою кружку в шутливом салюте и выпил — залпом, до дна, даже не поморщившись, словно воду.

— Что-то много у нас илитрийцев в этом году, — заметила Ина. — Да все прям из столицы.

— А кто еще? — спросила я.

— Да вот этот зажравшийся придурок. — Джара указала на Лана ножом, принялась дальше переворачивать кусочки угря на сковородке. — У него с рождения было все и даже больше, поэтому он ничего не ценит. Ты спроси, почему он здесь?

— Почему?

— Придурок, — сказала Джара.

Лан налип себе еще, целую кружку, и молча выпил.

Мы просидели до самого вечера, много говорили… самогонка так ударила мне в голову, что я плохо помнила о чем. В глазах все плыло и шумело в ушах… Мне кажется, Лан играл на гитаре… Я уже совсем клевала носом, когда он поднял меня на руки и отнес на кровать, снял ботинки, накрыл одеялом. Словно маленькую девочку.

Сквозь сон я слышала, что они там еще сидят на кухне, слышала смех.

Хаген лежал на кровати у окна. А ведь он звал меня пообедать, а я… Глупо все… Неудобно вышло.

Проснулась от того, что Ина укладывалась на свою кровать подо мной, Джара с Ланом шептались о чем-то, тихо хихикая, Хаген встал, пошел на кухню. Я слышала, как он гремел там сковородками…

* * *

Когда я проснулась утром, в комнате никого не было.

Очень долго лежала, пытаясь собраться с сипами и вылезти из-под теплого одеяла в холод. Утром все казалось еще хуже, если бы могла, я бы сбежала отсюда. Да еще голова…

Кутаясь в плед, вышла на кухню, там сидели старшекурсники, жарили яичницу, завтракали. Я поздоровалась, поставила чайник, пошла искать кого-нибудь из своих.

Никого.

Неужели теперь так будет всегда?

Было так непривычно, одиноко. Не по себе. Во дворике гулял ветер, завывая в разбитых окнах. Иногда еще мне казалось, что в его вое я слышу голоса, чужие, непонятные, на незнакомых языках… голоса кружили надо мной.

Очень хотелось есть, но за продуктами, похоже, придется идти в город. По лестнице. От одной мысли об этом тряслись коленки. Спускаясь, нужно смотреть под ноги, а от высоты у меня кружилась голова. Нет… Не сегодня. Как-нибудь обойдусь.

Я подошла к парапету смотровой площадки. Страшная высота, внизу скалы, камни… если вдруг навернуться отсюда — от тебя просто ничего не останется.

Вдали гудело море. Оно почернело, вздыбилось белыми барашками, низкие облака набухли от влаги, отяжелели, еще немного и прольются дождем. Кое-где, на горизонте, мелькали огненные всполохи.

Я стояла, смотрела на море, на облака…

Скорее почувствовала, чем услышала, что кто-то подошел. Обернулась, сначала не узнала. — Хаген?

Он неуверенно улыбнулся, потер гладко выбритый подбородок.

— Привет, Соле. Мне давно говорили, что студентам борода не положена, так что…

Сейчас он казался совсем мальчишкой, так изменился.

— Привет, — сказала я. — Без бороды намного лучше.

Он передернул печами, заметно смущаясь.

— А ты собираешься в город?

— Не знаю. В город я пока боюсь. С меня вчерашнего подъема хватило.

Хаген улыбнулся.

— Тебе уже показали, что тут и где?

Он показал мне учебные корпуса и небольшой огород, на котором кто-то выращивал летом тыкву, кабачки и морковь, там был еще небольшой парник с помидорами, но в панике уже все засохло. Показал мне, где можно помыться и набрать воды для стирки, сарай с дровами и небольшую кладовку, куда можно складывать запасы еды.

С ним было так просто и спокойно, словно я знала его всю жизнь.

Потом мы гуляли по городу.

С Хагеном по лестнице идти было не страшно, он крепко и надежно держал меня под руку.

Мы бродили по улицам просто так, без всякой цепи, разговаривали. Мне казалось — обязательно нужно что-то говорить, молчание пугало меня, тяготило. Казалось, что глупо и неправильно бродить молча. И я старалась, как могла, рассказывала про дом, про Салотто, про корабли… про разное. Все, что приходило в голову. Хаген, в основном, слушал. Он молчал, и молчание ничуть не смущало его. Мы бродили, разглядывали людей, дома, вывески, каменное морское чудовище на главной площади. Чудовище было огромно. Хаген долго хмуро глядел на него.

— Оно живое…

— Нет, Хаген, это скульптура, оно же из камня.

Он покачал головой. Протянул руку, чуть погладил.