Натюрморт с воронами - Чайлд Линкольн - Страница 94

• Предыдущая
• 94/108
• Следующая

Ларсен посмотрел назад, но ничего не увидел, кроме сталактитовых колонн и груды камней. Он инстинктивно выбрал самый крайний проход, надеясь, что не ошибся. Надо найти удобную позицию для защиты, и тогда он несколькими точными выстрелами вышибет мозги этой твари.

— Боже мой, — простонал в паническом страхе Браст, — спаси и помилуй!

Они с трудом протиснулись в узкий проход, где Ларсен запутался в верёвке и чуть не упал в воду. Но самое страшное чувство посетило его в тот момент, когда он увидел высоко над головой целый лес свисающих сталактитов с острыми, как иглы, концами. Как Ларсен ни старался, он не мог вспомнить, чтобы видел нечто подобное раньше. Неужели они заблудились в этих узких проходах? А позади между тем снова послышались шаги по воде.

Браст не выдержал напряжения и упал на скалу. Коул, не поддерживаемый товарищами, рухнул на сломанную руку, дико вскрикнул и потерял сознание.

Ларсен нащупал винтовку и прицелился в темноту.

— Что это? — в панике закричал Браст. — Ты видишь его?

Ларсен не успел ответить, так как в этот момент из темноты на них бросилась огромная тень. Ларсен выстрелил и повалился назад, а Браст закрыл лицо руками и прижался к скале.

— Господи, не бросай меня!

Ларсен схватил его за руку и потянул к себе. Огромная тень монстра свалилась на лежавшего в беспамятстве Коула и почти слилась с ним. Ларсен отпрянул назад вместе с Брастом и прицелился в монстра из винтовки. Послышался хруст, как будто скрутили голову индейке. Коул издал леденящий душу вопль.

— Помоги мне! — заорал Браст и судорожно вцепился в Ларсена. Из-за этого Ларсену никак не удавалось прицелиться и выстрелить в тёмную тушу на земле. В конце концов он оттолкнул от себя Браста и поднял винтовку, но тот снова вцепился в него обеими руками.

Прогремевший в тоннеле выстрел оказался совершенно бесполезным. Пуля ушла высоко в потолок, обрушив на их головы настоящий камнепад. Тень медленно поднялась с земли и уставилась на них. Ларсен замер от ужаса, не находя сил даже пошевелиться. В руках приземистого чудовища он отчётливо увидел оторванную руку Коула, которая ещё спазматически сжималась и разжималась.

После секундного замешательства Ларсен снова выстрелил, повернулся и бросился прочь, не разбирая дороги.

Кори долго лежала на мокром полу пещеры, пытаясь отогнать дурные мысли. Она старалась думать о своей комнате, о книгах, но постоянно возвращалась к печальной реальности. Кори не знала, где именно находится и что ожидает её в ближайшем будущем. Ясно было только то, что она в глубокой яме, куда рано или поздно придёт её мучитель.

Кори села и прислушалась. В пещере царила полная тишина, которую нарушал лишь звук капающей с потолка воды. Девушка поднялась на ноги, ощупала голову, раскалывающуюся от боли, потом протянула руку и провела по ровной и мокрой стене ямы. Кори обошла яму, ощупывая стену, но, не обнаружив ни проходов, ни тоннелей, поняла, что ей не выбраться наверх по скользкой ровной стене. За тысячи лет вода так отшлифовала её, что это не под силу даже самому ловкому альпинисту. Да и что бы она стала делать, выбравшись наверх? Без света Кори всё равно оказалась бы в западне. Всё бесполезно и бессмысленно. Выхода отсюда нет. Остаётся только ждать это чудовище и уповать на счастливый случай.

От ощущения обречённости Кори охватила безысходная тоска: почувствовав во всём теле тупую боль, она устало опустилась на землю. Последняя надежда на спасение осталась за пределами этой ямы. А наверху никто даже не подозревает, что она ушла в пещеру. Если же её и хватились, то ни за что на свете не найдут в этой чёртовой дыре. Значит, она обречена. Скоро сюда вернётся монстр и будет с ней «иглать».

Передёрнувшись от этой мысли, Кори тихо заплакала. Тогда и наступит конец её несчастной, никчёмной и бесполезной жизни. Перед глазами Кори прошли безрадостные годы детства, полные беззащитности перед невзгодами. Однажды в пятом классе Кори пришла домой и долго сидела на кухне, молча наблюдая за тем, как мать пила водку из маленьких бутылочек. А два года назад мать явилась домой поздно ночью в стельку пьяная и с незнакомым мужчиной. Это была ночь перед Рождеством, но мать не принесла Кори даже самого скромного подарка.

Правда, она помнила и радостные моменты. И самым приятным, пожалуй, был день, когда Кори купила подержанный «гремлин» на деньги, заработанные на книжном складе. Мать тогда пришла в ярость, что дочь потратила деньги на старую развалюху, а не на неё.

Затем Кори вспомнила шерифа Хейзена и его придурковатого сына, вспомнила затхлый воздух своего класса в старой, давно не видавшей ремонта школе, а также долгие зимние вечера, когда все улицы города и окрестности были покрыты белым снегом. К приятным моментам своей жизни она отнесла и те минуты, когда уединялась в машине на берегу речки и запоем читала книги.

И вот теперь ей осталось совсем немного. Чудовище рано или поздно вернётся в своё логово и покончит с ней. И никто никогда не найдёт её тело в этой глубокой яме. Конечно, сначала её будут искать или делать вид, что ищут, а потом быстро забудут. Мать же перероет всё в её комнате, найдёт честно заработанные Кори деньги и будет безумно счастлива.

Кори громко зарыдала, а гулкое эхо так же громко отвечало ей из глубины пещеры. Она вспомнила и свои ранние годы, которые с полным основанием считала счастливыми. Кори вспомнила, как однажды воскресным утром они с отцом пекли пироги. Точнее, пироги пёк отец, а она маршировала по дому с корзиной яиц, как солдаты из её любимой детской книги «Волшебник из страны Оз». Только сейчас Кори вдруг поняла, что все её воспоминания о событиях, связанных с отцом, радостные и весёлые. Он часто смеялся, шутил, любил разыгрывать её, а знойным летом всегда брал Кори с собой на речку, где они весело плескались в прохладной воде. Она отчётливо помнила, как отец чистил свой старенький «мустанг», дымя сигаретой, а потом брал дочь на руки и проверял качество своей работы: Кори должна была отражаться в стёклах ясно и чётко, как в зеркале. При этом его голубые глаза излучали радость, а на губах играла весёлая усмешка. Отец часто сажал Кори в машину, и они мчались по кукурузному полю, а стебли рассыпались в разные стороны.

И вот сейчас, в этой кошмарной яме, в полной тишине и темноте, Кори поняла, как быстро рушатся те стены самозащиты, которые она так старательно возводила вокруг себя все последние годы. В минуты отчаяния в её сознании вставал один и тот же вопрос: почему отец оставил их, бросил на произвол судьбы и не вернулся, чтобы повидаться с ней? Чем она так досадила ему, если он не захотел хотя бы один раз посмотреть, какой стала некогда любимая дочь?

Но ответа на этот вопрос Кори так и не нашла, хотя какие-то смутные подозрения у неё всё же возникли. Например, она помнила, как однажды вернулась домой и увидела, что мать сжигает в печке письмо. Может, оно пришло от него? Почему она не помешала тогда матери? Не опасалась ли, что на самом деле письмо не от него и не для неё? Может, она не хотела разрушать свои последние иллюзии?

И этот вопрос остался без ответа. Да и как на него ответить здесь, в этой мерзкой пещере? Тем более что для неё скоро всё закончится раз и навсегда. Возможно, отец никогда не узнает, где, когда и при каких обстоятельствах умерла его дочь…

Кори вдруг вспомнила Пендергаста — единственного человека, который обращался с ней как со взрослой. И он тоже никогда не узнает об этом. Как глупо она поступила! Почему ушла в пещеру, никого не предупредив? Даже мать. Глупо, глупо, глупо…

Эта мысль так расстроила Кори, что она снова зарыдала, дав волю чувствам. Громкий плач гулким эхом разнёсся по пещере, и это так напугало Кори, что она тут же умолкла.

— Перестань жалеть себя! — сказала себе Кори. Её голос снова отозвался эхом в вышине и растаял под потолком. А вместо него вдруг послышался какой-то отдалённый звук. Кори напряглась всем телом и прислушалась. Неужели он уже возвращается? Вслед за первым послышался второй звук, потом шум, напоминающий человеческие голоса. Они были так далеко, что разобрать что-то было невозможно. Что это? Крик? Стон?

• Предыдущая
• 94/108
• Следующая