Осторожно, женское фэнтези. Книга 2 (СИ) - Шевченко Ирина - Страница 51

— Это не связано, — проговорила Сибил, но так неуверенно, что не только я, но и ничего не понимающая Мэг насторожилась.

— Выкладывай, — потребовали мы едва ли не в один голос.

Возможно, в другой ситуации провидица заартачилась бы и пошла на принцип, но сегодня все меркло рядом с глубокой личной драмой, и чтобы скорее вернуться к ее обсуждению, нам было рассказано, что схема — часть заговора на удачу.

— Я состою в одном тайном обществе… Вы же только смеетесь над таким, а я состою. И оно правда тайное. Мы друг друга не знаем и никогда не собираемся вместе, а переписываемся через книги. Обмениваемся знаниями, которым не учат на занятиях. Ничего запрещенного, просто заклинания не из программы…

— Переписываетесь через книги? — сердце забилось так быстро и громко, что я почти не слышала за ним собственного голоса. — Через библиотечные книги?

— Да. У нас особый шифр, а книги нужно брать в определенных секциях и с отдельных стеллажей. Это интересно, потому что сначала нужно найти…

— Ты использовала этот заговор? На удачу? Его случайно не кровью нужно было переписать?

Она и сказать ничего не успела, только посмотрела на меня, и я поняла, что не ошиблась.

— Сибил, солнышко, — голос задрожал от страха и волнения. — Что ты загадала?

— Роль, — выдавила провидица. — Я хотела получить роль и получила. Заклинание работает.

Работает, но не так. Исполнение желаний — не результат, это условие, при соблюдении которого тебя не сотрут из новой реальности. На это намекал Мэйтин, когда говорил о том, что исчезновения связаны с тем, чего люди хотели для себя.

Сибил получила роль, потому что я подсказала идею для образа. А желание Камиллы не осуществилось, потому что я заперла ее в подвале и подбросила на крыльцо ту записку. Один-один? Нет, тут другой счет. Оливер точно меня возненавидит…

— Элси, ты объяснишь, что происходит? — потребовала Мэг.

— Объясню. Только сама сначала разберусь. Ты помнишь определение понятия «ритуал»?

— Последовательно совершаемые действия, направленные на…

— И ни слова о том, что нужно встать в кружок, зажечь свечи, да? — уточнила я, не дослушав.

— Ну, обычно так и бывает: кружок, свечи…

Обычно — да. Но не обязательно.

— Переодевайся, — не терпящим пререканий тоном приказала я Сибил. — Хотя… Нет времени. Скажем, что ты репетировала в этом балахоне.

— Кому скажем? — жалобно пискнула подруга.

— Ректору. Полиции. Кто спросит, тем и скажем.

Я задумалась ненадолго, куда бежать и кого искать в выходной день в огромной академии. Решила, что никуда и никого.

Распахнула окно и, выглянув, заорала:

— Помогите!

Вот и все. Осталось дождаться, когда примчится моя охрана и проводит, куда следует.

— Знаете, чего я не могу понять? — со вздохом спросил ректор.

Никто не ответил.

Инспектор Крейг косил одним глазом на темные окна, другим — на часы, показывавшие без четверти девять, и, как иные теребят четки, мял в руке неизменный клетчатый платок. Профессор Гриффит пролистывал бумаги, которые после долгого изучения отдала ему мисс Милс. Брок задумчиво поглаживал обложку лежавшей у него на коленях толстой книги. А я разминала уставшие от писанины пальцы и искренне скучала по Джереми Адамсу: уверена, даже в выходной день он был бы на месте, собери Оливер срочное совещание, и уж чай с сэндвичами организовал бы…

— Я не могу понять, — продолжил развивать свою мысль ректор, — как простой библиотекарь додумался до такого. Даже не так — почему маг, сумевший все это продумать и осуществить, был всего лишь библиотекарем? Или мы ошиблись с выводами на этот счет?

— Все именно на библиотекаря указывало, — проговорил Крейг, убрав платок в карман. — Да и новая информация, скорее подтверждает, нежели опровергает… Хотя да, мудреная схема для простого книжника.

— В библиотеке академии не работают, как вы изволили выразиться, простые книжники, — заметила профессор Милс. — Если не считать подрабатывающих там студентов, все библиотекари — дипломированные маги, по какой-то причине не сумевшие реализовать себя на ином поприще.

— А наш, стало быть, эту причину и устранил, — вывел инспектор.

Не прошло и пяти минут после моих криков о помощи, как мы с подругами оказались в кабинете ректора. Мэг отпустили почти сразу же. Ни в каких тайных обществах она не состояла, заговоров кровью не писала, а историю Сибил Маргарита узнала только сегодня вместе со мной, поэтому, выяснив все это, целительницу под охраной проводили в общежитие. Клятву о неразглашении само собой обновили.

С Сибил говорили долго. Сначала ее расспрашивали Оливер и срочно вызванный в главный корпус Крейг, вежливо и спокойно, но мне все равно было неловко перед подругой, словно не она сама, а я втянула ее в эти перипетии. Потом пригласили менталиста, чтобы тот помог девушке в деталях вспомнить проведенный еще осенью ритуал. При их беседе я не присутствовала, но, судя по полученным результатам, найденный в одной из лабораторий исследовательского корпуса старичок с острой белой бородкой и лукаво прищуренными глазами был не последним специалистом в области ментальной магии. А пока он общался с Сибил, инспектор начал поиск свидетелей и других пострадавших. Подчиненные Крейга, аки странствующие проповедники, обходили общежития, стучались в комнаты и рассказывали их обитателям о нехороших людях, через тайное общество «Свет скрытых знаний» распространявших искаженные формулы заклинаний, воспользовавшись которыми доверчивые маги рисковали подцепить пожизненное проклятье. Всем, состоявшим в данном обществе, настойчиво рекомендовалось прийти непосредственно к ректору — лучшему в академии специалисту по проклятиям — и провериться.

Что касается свидетелей, то первым в этом качестве вызвали незаурядного некроманта Яна.

Сибил познакомилась с ним спустя несколько месяцев после того, как загадала свое желание, и вряд ли рассказывала ему о ритуале, но когда Крейг спросил меня, с кем подруга общалась достаточно близко и кто мог быть в курсе… В общем, мне просто интересно было увидеть, из-за кого сегодня извлекли из недр шифоньера Жуткое Платье.

Ян понравился мне с первого взгляда. Не внешностью, хотя парень он, надо признать, симпатичный: голубоглазый блондин, довольно высокий (для Сибил — так даже слишком) и сложен неплохо. Понравился он мне тем, что после вчерашнего тоже страдал. Основательно так страдал, древним испытанным способом, прям шатало его от страданий, и пах он отнюдь не гвоздичным маслом. Но голова у него и в такой лютой печали работала. Сложив все факты, а именно: бравых полицейских, доставивших его из общежития пред совсем не светлые очи ректора, присутствие здесь же инспектора Крейга и прозвучавшее имя Сибил, парень пришел к выводу, что подруга обвинила его в посягательствах на ее честь, тут же в этих посягательствах признался и заявил, что не покроет свое имя позором и в тюрьму не сядет — или пусть его сразу казнят, или, если Сибил согласится, он на ней женится, чтобы до конца жизни искупать недостойное поведение. Когда Оливер несколькими резкими пассами его протрезвил… в смысле, вывел из состояния глубокого уныния, Ян слегка позеленел и сказал, что погорячился с заявлениями. Насчет казни.

Хороший парень. Жаль, в нашем деле помочь не мог.

Зато Сибил с помощью менталиста восстановила некоторые детали ритуала, а обходившие общежития полицейские нашли еще одного участника. Вернее, они нашли семерых студентов, обменивавшихся внепрограммными заклинаниями через библиотечные книги, но четверо из них никакого «заговора на удачу» не получали, а еще двое не стали использовать, то ли не верили в успех, то ли им нечего было желать, а может, боялись уколов и вида крови.

Тогда-то Оливер и решил, невзирая на выходной, созвать экстренное заседание чрезвычайной комиссии. Не нашли только леди Райс — она уехала навестить какую-то родственницу. И я ей завидовала. Наставнице, а не ее родственнице. Хотя и родственнице немного: ей ведь не пришлось вслед за обедом пропустить ужин, выслушивая и записывая одну за другой версии того, как именно происходит замещение реальностей. При том, что ни одна из этих версий ни на шаг не приблизила нас к разгадке тайны личности библиотекаря.