Осторожно, женское фэнтези. Книга 1 (СИ) - Шевченко Ирина - Страница 26

Вытащила трясущимися пальцами шпильки, распустила волосы и расстегнула несколько пуговиц на платье.

Рысь громко сглотнул.

— А что остается? — спросила я, приближаясь к нему.

Парень попятился.

— Сам подумай, — продолжала наступать я. — Что лучше, если нас застанут роющимися в чужих вещах или… за другим занятием?

Я не надеялась, что, открыв дверь, инспектор извинится и уйдет, но после он станет разбираться, как мы попали в запертую комнату. В то, что Норвуд нашел ключ, естественно не поверит и выжмет правду из соседа Кинкина, и рассказ Руперта не должен противоречить тому, что полицейский увидит своими глазами.

Очевидно, Рысь пришел к тем же выводам, так как пятиться перестал, схватил меня в охапку, легко оторвал от пола, бросил на ближайшую к нам кровать, к слову, довольно жесткую, и осторожно пристроился рядом.

— Норвуд, ты не подумай плохого, — зашептала я, вцепившись ему в рубашку, — но все должно выглядеть достоверно. Мы должны… хотя бы целоваться.

— Ага, — кивнул оборотень, однако отыгрывать сцену по всем правилам не спешил.

Я уже готовилась объяснять смотрителю и полиции, что мы устали за день и пришли сюда просто полежать, но в следующую секунду все изменилось. Звук вставляемого в замочную скважину ключа подействовал на парня как сигнальный выстрел. Норвуд резко перекатился, подмял меня под себя, придавив к кровати так, что я невольно охнула, и поцеловал. Сначала будто понарошку, едва коснувшись губами губ, а не встретив сопротивления — уже по-настоящему.

Учитывая, что последний раз я целовалась в прошлом году на дне рождения у Ленки с ее трижды разведенным братом, находившимся в тот момент в активном поиске и обратившим на меня заинтересованный взор после полбутылки коньяка, а для Элси это вообще был первый поцелуй, в смысле, настоящий, не сравнить с тем, как она неловко чмокнула ректора в губы на балу, прежде чем убежать, не удивительно, что у нас обеих крышу снесло. Вернее, как пишут в книгах, дыхание перехватило, в глазах потемнело… А, нет, это Рысь погасил светляк. Но остальные симптомы — бабочки в животе, мурашки по всему телу, прочие, не связанные с насекомыми явления — были в наличии. И если Элизабет еще пыталась робко взывать к благоразумию, то я забыла о нем сразу и навсегда.

То ли время замедлилось, то ли ключ застрял в замке, но когда дверь наконец-то открылась, мы с Норвудом целовались с полной отдачей делу. Я очень достоверно вцепилась парню в плечи, а он не менее достоверно шарил рукой у меня под юбкой, и пусть добрался только до колена, у вошедших в комнату людей не должно было возникнуть и малейших сомнений относительно того, что здесь происходит.

— Что здесь происходит?! — тем не менее, заорал один из них.

Я взвизгнула и, оттолкнув Норвуда, кинулась к выходу. Растрепанные волосы не случайно упали мне на лицо, а расстегнутое платье должно было сыграть роль отвлекающего фактора. Впрочем, не уверена, что застывшие в дверях мужчины успели хоть что-то заметить, так как Рысь с силой протолкнул меня между ними, вырвался вперед, схватил за руку и быстро, так, что я несколько раз едва не упала, потащил сперва по длинному коридору, а затем вниз по лестнице.

Остановились мы только на улице, отбежав подальше от общежития и укрывшись от возможных прохожих за высаженными вдоль дорожки пушистыми елочками.

— Думаешь, они нас рассмотрели? — спросила я Норвуда.

— Нет, — без тени сомнений ответил Рысь.

— А по другим следам найти могут? Слепок ауры? Остаточный магический фон?

— Ну, колдовством мы там не занимались, — растянул парень.

Прозвучало это довольно двусмысленно. Мол, колдовством не занимались, а вот чем-то другим…

Несмотря на пронизывающий холод, щекам сделалось жарко, а в животе, разогнав остатки бабочек, заворочался скользкой змеей запоздалый стыд.

— Норвуд, послушай, то, что мы там… Это только для конспирации. Чтобы никто ничего не понял.

— Для конспирации, да, — согласно повторил Рысь. — Никто ничего не понял… Даже я…

Последнюю фразу он произнес тихо, но я, к сожалению, расслышала. Проваливаться под землю не захотелось, но сбежать куда подальше — это я бы с радостью.

— Твое пальто осталось у меня в комнате, — вспомнил парень. — Но…

— Не стоит возвращаться туда сейчас, — закончила я. — Ничего, доберусь к себе и так. Только ты мне его потом занеси.

А то совсем без верхней одежды останусь.

— Занесу, — пообещал он.

— Хорошо. Я тогда пойду… побегу, пока не замерзла…

— А я тут где-нибудь пока погуляю. Потом в окно влезу, да?

— Да, — кивнула я, сама не понимая, почему еще не ушла. — Наверное, так будет лучше. Чтобы мимо смотрителя не проходить.

— Точно.

— А я проходила, — припомнила я без особого волнения. — Еще и сказала, что к тебе.

— Не ты одна… В смысле, к нам девушки часто заходят. Иногда парные задания задают, а кому охота до ночи в библиотеке сидеть?

— Руперт расскажет, кому дал ключ, — это не вызывало сомнений, стоило только вспомнить “невзрачного простачка” инспектора.

— Расскажет, — без сожаления признал Рысь. — Но я не скажу, что со мной была ты.

В этом я тоже не сомневаюсь.

— Спасибо, — поблагодарила тихо.

— Не за что.

В самом деле пора было идти. И холодно, и неловко, и инспектор Крейг может не задержаться надолго в общежитии, а столкнуться с ним на одной из аллеек мне совсем не хотелось. Но едва я сделала шаг в сторону, Норвуд неожиданно схватил меня за руку, резко потянул к себе, обнял и поцеловал.

В его объятиях было тепло, а поцелуй… и бабочки с мурашками… Но я нашла в себе силы оттолкнуть парня и высказать возмущенно:

— Ты что себе позволяешь?!

— Так это, — он передернул плечами, — конспирация. Показалось, кто-то идет.

— Никого там нет, — зашипела я сердито.

— Я же сказал: показалось, — с обезоруживающей улыбкой объяснил Рысь. — До завтра?

Он первым покинул укрытие, и я услышала как удаляющиеся шаги сменяются мягкой, едва различимой в тишине морозного вечера звериной поступью. В другое время я выглянула бы, чтобы посмотреть на Норвуда в другом облике, но не сейчас. Сейчас мне как можно скорее хотелось добраться в свою комнату.

Пожилая консьержка, сидевшая в вестибюле нашего общежития с вязанием, как и днем, не выказала ни малейшего удивления по поводу моего, мягко говоря, необычного в этот дивный морозный вечер вида, даже глаз не подняла от спиц. А Мэг на мое счастье куда-то отлучилась из комнаты, и не пришлось рассказывать, каким образом я потеряла второе пальто за день.

Вернулась она минут через десять в компании Сибил. Я к тому времени уже лежала в постели укутанная одеялом и разомлевшая от желанного тепла. Не дожидаясь, пока подруги устроят мне допрос, сама предложила поделиться новостями.

— Я перевелась с боевого. На целительский. Будем учиться вместе.

— Перевелась? — кругленькое личико Мэг вытянулось от удивления. — На третьем курсе, в середине учебного года? О чем ты думала, Элси?!

— О будущем, — ответила я с пафосом. — Вы же сами вчера сказали, что боевая магия мне в жизни вряд ли пригодится.

— Я, положим, ничего такого не говорила, — поджала губы целительница. — Ну да ладно. Перевелась и перевелась. Но почему именно на целительский? С чего ты решила, что у тебя получится?

Их там всех учат этому, что ли? Специальный курс “Убеди оппонента в том, что он не достоин заниматься врачеванием”?

— У меня получится, Мэгги, я знаю.

— Тебя точно перевели? — уточнила она с сомнением. — И куратора уже назначили?

— Да. Леди Райс.

— Кого?! — лицо у Маргариты стало такое, словно она откусила за раз половину лимона, да еще и подавилась при этом. — Я поняла: ты сошла с ума, не иначе. Никто в здравом уме не переводится на новую специальность после двух с половиной лет обучения. Никто в здравом уме не идет учиться к леди Пенелопе. Она же таких как ты студенток за день дюжину сжирает. Троих на завтрак, троих на обед, троих на ужин. И еще троих — в перерывах между основными приемами пищи.