Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 2. Ученик Хогвартса (СИ) - "Рада Девил" - Страница 193

— Я искал тебя. Ты куда? Я знаю, где сейчас Поттер...

Джинни лишь на миг оглянулась и увидела, как Колин растеряно смотрит ей вслед, но не стала останавливаться и что-либо говорить в ответ. Страх подгонял ее, заставляя искать убежища среди людей, одно присутствие которых позволяло ей немного успокоиться и перестать бояться незнамо чего.

На следующее утро Джинни убедилась, что секретный проход кто-то закрыл, а к обеду она узнала о том, что Колин Криви лежит парализованный в больничном крыле, и в его состоянии обвиняют Гарри. Ее Гарри! Того, кто, как она была уверена, никогда не стал бы никому вредить. Джинни знала, сколько неприятностей принесли Поттеру ее братья-близнецы в прошлом учебном году, однако он летом с ними вполне спокойно разговаривал и даже играл в квиддич, когда гостил в «Норе», а не превращал их в подобие чучела. Но студенты не унимались, смакуя предположение о том, что Поттер-змееуст начал свою черную жатву с неугодных ему студентов. Фред и Джордж ей даже предложили быть осторожнее и не приближаться к Поттеру, если она не хочет разделить судьбу Криви и превратиться в, пусть и красивую, но все же неподвижную мумию. Они говорили это шутливым тоном, но их слова так расстроили Джинни, что она закатила братьям безобразный скандал, закончившийся ее слезами и двумя затрещинами, полученными близнецами от Перси Уизли. Однако их полушутливое предостережение, сделанное в гостиной Гриффиндора, получило большую поддержку среди студентов, которые позже посчитали своим долгом рассказать о нем всей школе. Насмешливый взгляд Поттера, брошенный на Джинни в Большом зале после повторения во всеуслышание этой неудачной шутки близнецов Уизли одной из третьекурсниц с Рейвенкло, заставил ее потерять контроль над собой и с криком: «Ты сама сейчас у меня отправишься в больничное крыло!» — накинуться с кулаками на «заботливую» студентку. Фреду и Джорджу, по сути, послужившими причиной такого развития событий, пришлось успокаивать сестру. Да еще и под требовательными взглядами педагогов неловко просить прощения у пострадавшей девочки, лишившейся из-за своего неуместного совета приличного клока волос.

Кто первым заговорил о Тайной комнате, Джинни не знала. Но в преддверии зимних каникул среди студентов начали распространяться слухи о том, что Поттер открыл Тайную комнату Салазара Слизерина и теперь управляет монстром, который якобы охранял ее тысячу лет. Джинни не хотела верить таким слухам, но она точно знала, что Гарри действительно открывал секретную дверь в туалетной комнате для девочек. Был ли то вход в легендарную Тайную комнату, она не знала наверняка, но верить в небылицы о монстре не собиралась. «Никто не может выжить тысячу лет в закрытой комнате без пищи и воды», — так рассуждала Джинни. Она решила, что страх, который у нее возникал, когда она открывала секретный проход — это специальные чары, которые должны отпугнуть любого, кто попытается проникнуть в Тайную комнату. Если все же тот туннель вел в нее. Видимо, директор узнал о слухах, распространяемых студентами, потому что однажды на ужине он решил заговорить об этом в Большом зале, сказав, что действительно существует легенда о том, что один из основателей — Салазар Слизерин, создал в школе для себя тайное убежище, где мог заниматься исследованиями в области колдовства и зельеварения.

— Однако даже мне, директору, неизвестно расположение этой комнаты. Не думаете ли вы, — обратился тогда Дамблдор к студентам, по-доброму насмехаясь, — что это дает нам повод считать легенду выдумкой и сказкой?

Джинни не была согласна со словами директора, ведь она знала, по крайней мере, об одной Тайной комнате, которая открывалась с помощью пароля на парселтанге. Но заявлять всем об этом она не спешила, понимая, что это не ее тайна, а Поттера. Теперь, считала она, было понятно, зачем Гарри хотел проникнуть в Тайную комнату. Раз там работал один из основателей Хогвартса, то можно было надеяться найти в комнате его записи о проведенных исследованиях, которые смогли бы принести Поттеру целое состояние. Современные ученые не отказались бы иметь в своих библиотеках работы самого Салазара Слизерина. Продолжая обдумывать ситуацию, Джинни все больше убеждалась, что она просто обязана попасть в комнату. Там, должно быть, хранятся целые горы свитков, исписанных рукой великого основателя школы. Вряд ли Поттер заметит, если она возьмет один или два... или несколько свитков. Деньги, вырученные за них, Джинни планировала потратить на красивую мантию и другие наряды. Что было и не удивительно. Ей, конечно, повезло, что она девочка, и ей не приходится донашивать одежду за братьями, как Рону. Однако и ее гардероб был не слишком разнообразным, а вещи в нем были, хоть и новые, но могли похвастаться только добротностью, но уж никак не элегантностью или особой красотой. А ей хотелось быть привлекательной, чтобы Гарри мог ею любоваться и гордиться. Она потом когда-нибудь обязательно признается ему о том, что взяла свитки в Тайной комнате. Не станет же Поттер жадничать и ругаться? Что такое какие-то старые записи против того, чтобы сделать ее жизнь счастливой. А он просто обязан сделать ее счастливой, ведь она так заботится о нем. Так думала Джинни, планируя очередную попытку проникнуть в Тайную комнату.

Джинни Уизли вынырнула из своих раздумий и заметила, что за окном стало уже довольно темно. Ветер все так же продолжал бросать пригоршни снега в окно, заставляя снежинки клубиться возле самого стекла, как рой рассерженных пчел, которым преградили дорогу. Так и не придя к каким-то определенным выводам относительно связи событий в Хогвартсе с ее действиями, Джинни решила пока следовать своим планам. Нужно было все же проникнуть в Тайную комнату, в богатстве которой ключ к средствам, что помогут Джинни обратить на себя внимание Гарри. Придя к такому заключению, она перестала ломать голову над смутными предчувствиями, которые тревожили ее в последнее время в связи со всеми странными происшествиями, случившимися в школе. Проведя напоследок ладонью по стеклу, словно дразня снежинки, которым не было пути в тепло класса, она поправила слегка измявшуюся от долгого сидения мантию и отправилась в факультетскую гостиную, посчитав, что сегодня уже поздно идти «в гости» к Миртл.

Справившись с самостоятельной работой, заданной профессором Локхартом, намного быстрее остальных студентов, Джинни заслужила улыбку этого обаятельного учителя и разрешение раньше уйти из класса. Это было очень кстати. Сдвоенный урок ЗОТИ был последним перед обедом у группы первокурсников Гриффиндора, а, значит, у Джинни оставалось достаточно времени, чтобы наведаться ко входу в Тайную комнату. Пустые коридоры позволяли быстро добраться в нужное ей место. По пути ей встретился Сэр Николас — факультетское привидение. Он поинтересовался, не нужна ли ей помощь и, получив в ответ немного резковатое заверение в том, что Джинни справится со своими делами сама, кинув на прощание: «Как знаешь, дитя», — скрылся в ближайшем кабинете, просочившись прямо сквозь стену.

Джинни радовалась, что все студенты еще сидят на уроке, а, следовательно, никто случайно не забредет в туалет для девочек на втором этаже, как уже однажды было еще в то время, когда она только пыталась подобрать правильное произношение пароля. Она высмеяла Плаксу Миртл, заставив ее обиженно нырнуть в унитаз, покинув комнату не меньше, чем на полчаса, так что времени у нее будет как раз до конца урока.

— Откройс-с-ся.

С каждым очередным разом слово-ключ давалось Джинни все легче и легче. Теперь уже не нужно было сначала несколько раз повторять его мысленно. Сегодня, кроме попыток правильно произнести закрывающий проход пароль, она намеревалась хорошенько рассмотреть вход в наклонный тоннель, в надежде увидеть ступеньки. Когда мраморная тумба отъехала в сторону, Джинни, недолго думая, улеглась прямо на пол у самого края открывшегося провала и заглянула вниз. Сколько позволяло освещение — никаких ступенек видно не было, только наклонный каменный желоб, довольно гладкий на вид. Джинни опустила руку и пощупала камень, облицовывающий проход под основание Хогвартса. Действительно, по бокам округлый тоннель был шероховатым, с заметными неровностями, но нижняя его часть походила на скользкую поверхность маггловских горок, на которых Джинни каталась летом в Торп-Парке. Уже собираясь подняться на ноги, она услышала из глубины тоннеля какой-то неясный шум — то ли шорох, то ли шелест. Она прислушалась, но внизу снова было тихо, и Джинни решила, что ей показалось. Поднявшись и слегка приведя в порядок одежду, выпачкавшуюся в пыли, она попыталась закрыть проход, но слова не получались так, как было нужно, и ей никак не удавалось запечатать тайный тоннель, ведущий, скорее всего, в легендарную Тайную комнату. Когда первая волна страха настойчиво призвала Джинни убежать, она, считая это действием охранных чар, попыталась перебороть подкрадывающийся ужас. Уцепившись в край мраморной тумбы, служащей своеобразной дверью тайному проходу, она старалась сдержаться, чтобы не убежать и не закричать от страха. Но уже через неполную минуту она проиграла этот неравный бой и что есть духу помчалась подальше от тайного тоннеля. Защитный артефакт Пруэттов, висящий на ее шее, слегка вибрировал, подгоняя, заставляя бежать быстрее, но Джинни, охваченная ужасом, этого не чувствовала. Она и без того уже неслась по коридору так, словно за ней гналась сама смерть. Сэр Николас, вынырнув из толщи стены, еле успел отшатнуться, когда она промчалась мимо. Однако следить за Джинни ему было некогда, его внимание привлек другой звук, раздающийся с той стороны, откуда неслась явно перепуганная девочка. Этот же звук слышала и убегающая от неведомого Джинни, но оглянуться она так и не рискнула, даже услышав полный удивления возглас Сэра Николаса. Звон колокола, возвещающий о конце очередного урока, заглушил остальные слова привидения, даже если они и были.