Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 2. Ученик Хогвартса (СИ) - "Рада Девил" - Страница 167

— Так это же хорошо, если они так относятся ко всему, что хранится в банке, — Поттер прикинулся непонимающим подростком. — Если ты считаешь что-либо своим, то будешь более рачительно относиться к нему, чем к чужому. Ведь так? Это в привычках и у людей, — пояснял он свое мнение. — Значит, если гоблины считают мои деньги и вещи немного своими, то и следить за ними будут намного внимательнее. Разве не так?

— С одной стороны так, — пришлось согласиться Дамблдору с логичностью предположения. — Но гоблины считают, что деньгам и другим сокровищам, попавшим к ним в руки, гораздо лучше оставаться в хранилищах Гринготтса. Они не перечат, когда клиент хочет взять деньги или свои вещи из сейфа, но если у гоблинов появляется хоть малейшая возможность оставить все в банке — они ею пользуются. Понимаешь, Гарри? Они считают волшебников неспособными правильно распорядиться своими деньгами и имуществом, поэтому скрытно препятствуют их самостоятельным действиям в отношении всего, что хранится в банке. Я понятно объясняю? — директор исподволь направлял Поттера к интересующему его вопросу — к тем распоряжениям, которые Гарри прошлой зимой отдал управляющему своего рода в отношении опекуна. Дамблдор был абсолютно уверен, что это происки скаредных гоблинов. Он и помыслить не мог о том, что одиннадцатилетний ребенок смог бы додуматься до такого.

— Понятно, сэр. Но мне все равно кажется, что это хорошо. Гоблины всю свою жизнь, с самого рождения и до смерти, занимаются только делами банка, заботятся о его процветании и увеличении его богатств. А значит, они действительно намного лучше разбираются в финансовых вопросах, чем многие волшебники, — Поттер, состроив невинную мордашку, пожал плечами. — Нам на уроках все профессора повторяют, что в любом деле очень много значат опыт и постоянная практика.

— Гоблины действительно очень хорошие финансисты и банкиры. Но я хочу, чтобы ты понимал, что в сейфах Гринготтса хранятся деньги твоего рода, и как ими распоряжаться должен будешь решать ты, а не гоблины. Не стоит им давать полную власть над твоим состоянием. Они уже ввели тебя в заблуждение, заставив сделать невыгодные распоряжения, — Дамблдор понял, что большего он вряд ли добьется, объясняя Поттеру природу и сущность гоблинов, поэтому решил перейти к делу.

— Невыгодное? Какое невыгодное распоряжение? Я никаких распоряжений не давал, — Гарри мысленно злорадствовал, прикидываясь всполошенным зайцем. Он-то давно уже понял, к чему клонит директор.

— Как же не давал? Гоблины не могли сами, — Дамблдор даже растерялся после слов Поттера, но вовремя вспомнил, что небольшой разговор на эту тему уже был, и Гарри тогда подтвердил, что последовал совету поверенного и сделал все, как тот предлагал. — Гарри, вспомни, зимой на каникулах ты ходил в Гринготтс, и Глазоварс, — имя гоблина директор произнес с изрядной долей неприязни, — настоял на том, чтобы ты подтвердил ряд распоряжений, сделанных от твоего имени, которые, на самом деле, были подготовлены им.

— Да, поверенный мне рассказывал тогда много о том, как лучше распоряжаться финансами и имуществом рода, которое хранится в сейфах Гринготтса. Я помню, — не стал отпираться Гарри. — Разве мне тогда посоветовали что-то невыгодное для рода Поттер?

— Тебя уговорили подтвердить распоряжения, результат действий которых для тебя был непонятен, а объяснять все нюансы тебе не стали, — ушел от прямого ответа Дамблдор.

— И что это за нюансы? — Гарри все ждал, когда же директор скажет, что его ущемили в правах.

— Ты еще слишком мал, чтобы беспокоиться об этом. Но я, как твой опекун, советовал бы тебе впредь ходить в Гринготтс только со мной, чтобы избежать недоразумений. Тебе стоит написать поверенному рода о том, что ты отменяешь свои распоряжения, а заодно и предупредить его, что впредь без опекуна с ними дел иметь не будешь.

— Почему? — Поттер был поражен наглостью Дамблдора. Директор практически принуждал к передаче ему прежних полномочий в работе с банком, которые так удачно были урезаны законным путем.

— Что почему, Гарри?

— Почему я должен писать такое странное письмо в Гринготтс? Я не хочу, чтобы меня считали несерьезным клиентом, который постоянно меняет свои приказания.

— Оно не странное. Тебя практически заставили отдать власть над всем имуществом рода гоблинам. Ты еще несовершеннолетний и не имеешь права распоряжаться финансами рода. А я из-за тех приказаний теперь не могу контролировать действия гоблинов, — Дамблдор, как и все остальные волшебники, пользующиеся услугами банка Гринготтс, никогда не имел возможности контролировать гоблинов, но директор считал, что Поттер об этом не знает. — Ты должен понимать, что своими действиями, совершенными по указанию Глазоварса, ты ограничил некоторые полномочия опекуна. Я теперь не могу выполнять свои функции, как твой опекун, в полном объеме. У меня нет доступа к одному из сейфов, гоблины не хотят пускать меня в хранилище артефактов. Они ограничили мои возможности по контролю над финансами, и мне приходится отказываться от удачных инвестиций, приносящих доход в копилку рода.

— Вы не можете попасть в мой личный сейф. Я это знаю. Но вам ведь он и не нужен. Деньги вы и так можете получить у поверенного. Мне Глазоварс все подробно объяснил. Зато банку меньше хлопот. Не нужно перенастраивать чары всякий раз. Их настроили на меня и все, — Гарри говорил все правильно, за исключением одного — из сейфа Дамблдор мог брать деньги хоть мешком, их никто не станет у него забирать и пересчитывать. Глазоварс объяснял, что только раз в десять лет гоблины проводят ревизию в каждом сейфе, чтобы уточнить количество наличных денег. А в течение этих десяти лет подсчет ведется только по прибыли от вложений банка, по доходу от вложений самого клиента или его изъятию денег посредством заказа работникам банка. Так что деньги, которые сейчас Дамблдор мог взять из сейфов Поттеров, будут строго учтены, в карманах он ничего не сможет унести из хранилища, потому что его туда не пускают. — Или вы любите кататься на гоблинских тележках? — нелепое предположение, высказанное Поттером невинным тоном, сослужило хорошую службу. Дамблдор, начавший уже было присматриваться к Гарри, подозревая его в излишнем для подростка уме, расслабился.

— Нет, мальчик мой. Я не люблю ездить на тележках. У меня от них живот сводит и кружится голова, — директор решил немного отвлечь внимание Гарри в надежде, что все же удастся его уговорить на уступки, и он отменит хотя бы часть своих распоряжений гоблинам. — Но это ведь не единственное, чего добивались гоблины, заставляя тебя давать невыгодные распоряжения. Они практически закрыли доступ в хранилище наследника с артефактами. Ведут какой-то учет, чего никто и никогда за ними не замечал, — вот здесь Дамблдор уже противоречил сам себе. — Они хотят, чтобы все книги и артефакты были возвращены в хранилище. Но так не положено. Опекун имеет право распоряжаться содержимым сейфа наследника. Ты обязан отозвать свои распоряжения, Гарри. Гоблины не должны ограничивать полномочия волшебников по своей прихоти.

— А что плохого в учете? И зачем вам артефакты Поттеров? Вы же самый могущественный волшебник. Глазоварс мне сказал, что только я могу решать, что можно брать из тех хранилищ. Но я еще недостаточно взрослый, чтобы разбираться в книгах и артефактах, которые хранятся в Гринготтсе, поэтому пусть все полежит там, пока я подрасту, — Гарри лишь бросал взгляды на Дамблдора, остерегаясь долго смотреть на него, чтобы не выдать своего настоящего отношения к поднятому вопросу.

— Гарри, неужели тебе жалко, чтобы я использовал некоторые артефакты для своих научных исследований?

— Глазоварс сказал, что вы отдали некоторые артефакты и книги Министерству. Это правда? Зачем вы это сделали? — Поттер замер в ожидании ответа на свой довольно-таки дерзкий выпад, чего еще никогда себе не позволял в отношении Дамблдора.

— Так вот как он заставил тебя дать те распоряжения? Гарри, гоблин использовал твою неосведомленность для того, чтобы настроить тебя против меня, — директор качал головой.