I. C. G. (СИ) - "ToBeContinued..." - Страница 36

Вот только неприятная резь в собственный яйцах и нестерпимая тяжесть на грани болевого порога внизу живота не позволяли Микки насладиться процессом, заставляя крепче сжимать свободную руку в кулак, изо всех сил сопротивляясь долгожданному оргазму, не раз уже пытавшемуся прорваться сквозь приказ Дома, но не сумевшему осуществить желаемого.

Сильно жмуря глаза и сводя бедра, Милкович вновь вернулся к члену рыжего, понимая, что продолжать мучать себя он дальше не может, а стонавший и рычавший наверху Галлагер не планирует как-то помочь ему во вновь возникшей проблеме.

– Сука, блять, – прохрипел сабмиссив перед тем, как вновь заглотить толстый орган.

И даже самому себе он не смог бы ответить, кому именно предназначались эти слова: то ли его упрямому как стадо баранов Дому, крепко стоявшему на своем и не желающему прощать Микки его проступок; то ли самому себе, вновь решившему попытать удачу и вымолить это самое прощение утренним минетом, лишь еще больше издеваясь над собой и обезумевшим уже от воздержания организмом.

Ускоряясь, наращивая темп и глубину проникновений, Милкович заглатывал член, скользя по чувствительному органу языком, изредка царапая нежную кожу зубами, когда, увлекшись, чуть сводил затекшую челюсть, и вновь раскрывал рот шире, ныряя к основанию ствола, ощущая раздраженными стенками горла каждое движение головки внутри, а собственным воспаленным и ноющим стояком – нестерпимую боль, отдающуюся в каждом уголке измученного тела, особенно сильно ощущаемую в паховой зоне, но надежды на то, что любимый сдастся, не терял.

А Йен, уже не способный соображать здраво, вскидывал бедра навстречу, трахая рот своего парня глубоко и сильно, хватая Микки за волосы и уже самостоятельно контролируя его голову, насаживая ее на свой ствол или, наоборот, заставляя отстраниться, чувствуя первые порывы простаты сократиться, не желая заканчивать сладкую пытку.

– Блять, – выдохнул Дом, когда в очередной из сильных толчков вглубь рта сабмиссива он ударился яйцами о его подбородок, окончательно лишаясь возможности контролировать себя, позволяя члену освободиться, наполняя горло своего парня горячей спермой, оседающей на стенках глотки брюнета, едва не захлебнувшегося от неожиданности, уже через мгновение резко вскочившего с кровати и скрывшегося за дверью ванной комнаты, громко матерясь и рыча.

Дрожавшие пальцы остервенело крутили кран холодной воды, надеясь избавить своего хозяина от адских мучений, обещая изнеможенному телу ледяной душ, обычно легко справляющийся с подобной задачей, но сегодня не способный прийти на помощь.

Собирая холодные капли макушкой, обезумевшим взглядом прожигая до сих пор стоявший колом член, Милкович впервые задумался о том, чтобы произнести вслух заветные два слова, но гордость, еще трепещущая в предсмертных судорогах честь, и невиданное упрямство не позволяли Микки сказать Дому «стоп».

Никогда не говорил прежде, и не скажет сейчас.

– Мик, с тобой все в порядке? – услышал сабмиссив голос рыжего через дверь ванной, когда, не получив желаемого от ледяного душа, он решил отвлечься чисткой зубов и сборами на работу, надеясь, что мысли об известняке помогут утихомирить, кажется, уже круглосуточное возбуждение члена, которого не касался никто так долго.

– Да, – ответил брюнет, посмотрев на себя в зеркало, соврав, конечно.

– Ты тут уже тридцать минут, – оповестил его Галлагер, дергая ручку, входя в небольшое помещение, находя своего ссутулившегося над раковиной парня, мелко трясущегося, едва сохраняя равновесие, чтобы не упасть. – Мик, я предупреждал тебя, – останавливаясь за спиной брюнета, обхватывая его талию руками и размещая подбородок на плече, прошептал Йен, чувствуя вину за происходившее с его любимым, но зная, что виноват во всем лишь сам Милкович. – Хочешь отменить наказание? – в лоб спросил рыжий, разворачивая саба к себе лицом, заглядывая в голубые глаза, находя там желанное признание и скрытую мольбу. – Всего два слова, Мик, – конечно, Галлагер уже сейчас был готов снять свой приказ, но довести первое наказание за весомый, на его взгляд, проступок до логического завершения он был должен.

Так требовал Доминант внутри него.

С этим когда-то согласился саб в теле Микки.

– Нет, блять, – освобождаясь от объятий, прорычал Милкович, продолжая упрямиться, покидая ванную, едва переставляя ноги из-за болевых ощущений в паху и мошонке, направляясь к шкафу, чтобы одеться.

– Ты в таком виде на работу пойдешь? – поинтересовался Йен, догоняя своего парня, указывая взглядом на заметную выпуклость в трусах брюнета, пытающегося запихнуть торчавший член в джинсы, никак не желающие застегиваться.

– Пойду, – проворчал сабмиссив, наконец, справившись с молнией и пуговицей. – Или хочешь помочь мне с этим? – задал он свой вопрос, поднимая глаза на лицо напротив, скользя взглядом по конопушкам и встречаясь с зелеными глазами, улавливая в них призрачный намек на возможное спасение. – Нет, – но, расценив молчание рыжего за отказ, ответил сам себе парень, скрипнув зубами, натягивая футболку и двигаясь к выходу, в дверях услышав едва различимое в спину:

– Можешь кончить, Микки, – тихо прошептал Галлагер, закрывая глаза, понимая, что, возможно, совершил сейчас страшную ошибку, больше не имея сил смотреть на мучения своего парня, замершего в десятке метров от него, прокричавшего что-то бессвязное в потолок, спуская в трусы как малолетний школьник.

***

– Сучонок, специально ждал, пока я оденусь? – во второй раз выходя из ванной за это утро, спросил заметно повеселевший Милкович, поправляя чистую пару боксеров, уже не так обтягивающих свое содержимое, подходя к успевшему одеться рыжему, останавливаясь буквально в шаге от него. – Я же говорил, что ты не выдержишь и отменишь свое чертово наказание, – усмехнулся Микки, поправляя ворот рубашки Дома.

– Кто сказал, что я его отменил? – улыбнулся в ответ Галлагер. – Мы просто начнем отсчет дней заново, – проговорил он, сокращая остатки разделяющего их расстояния. – И, да, ты снова переезжаешь спать на кресло, – целуя поджавшиеся в негодовании губы своего парня, добавил Доминант и отстранился, спеша уйти из дома до того, как сабмиссив поймет смысл его жестокой шутки, но обернулся в дверях, чтобы бросить через плечо, подмигнув: – И, не забудь, дрочить тебе запрещено.

Закрывая за собой входную дверь, Йен думал о том, что никакой Договор не сможет контролировать их странные отношения.

Ведь Микки никогда не научится следовать правилам.

А он не доведет ни одного наказания до конца, не сумев устоять перед своим строптивым сабом.

Комментарий к БОНУС №2. Преступление и Наказание

За главу благодарить прошу мою любимую рисовашку, выбравшую подарком к нашему празднику проду именно к этой истории=)

Ну, а если получилось не очень, то ругать можете меня…

п.с.: и, да, я думаю, что воздержание для Милковича – лучший вид наказания!

========== БОНУС №3. M.C.M. ==========

Если бы кто-то однажды сказал Микки, что худощавая костлявая фигура станет для него самым удобным ложе, Милкович рассмеялся бы в голос.

Если бы кто-то предположил только, что мягкость матраса и прохлада хлопковых простыней, ласкающих чувствительную кожу, не позволит сомкнуть глаз на протяжении не одной ночи, сабмиссив поинтересовался бы, какие именно таблетки этот человек принимает, чтобы скрыть от окружающих свою невменяемость.

Если бы брюнету намекнули о том, что без горячего тела Доминанта под боком и тихого сопения рядом он не сможет свободно дышать, собеседник непременно бы встретил взглядом вскинутый напротив средний палец парня, а чересчур подвижные брови его еще долго не смогли бы принять привычного положения.

Вот только Милковичу пришлось признать, что в подобных беседах не правым оказался бы он сам, когда, ворочаясь в холодной кровати, Микки безуспешно боролся с бессонницей уже пятый день, мечась по казавшемуся теперь огромным пространству матраса в поисках удобного положения, прекрасно зная, что очередная попытка закончится провалом.